— Ты окончательно сошел с ума?! Она совершеннолетняя?
— Я так не думаю.
— И ты, студент юридического факультета, собираешься привести наш дом несовершеннолетнюю девчонку?! Это незаконно! Все, наш разговор окончен!
— Отец, ты не хочешь помочь мне?
— Хочу. Скажи этой девушке, чтобы возвратилась в свою семью!
— Но, отец…
Леонидас сердито вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Лукас сидел в каком-то оцепенении, подавленный и мрачный. Тихо заскрипела дверь…
— Далва, это ты? Входи… — пробормотал Лукас.
Вместо старой служанки вошла молоденькая, очень симпатичная девушка.
— Диогу?!
— Нет, я Лукас… — он внимательно глянул на нее.
Кажется, это Маиза, девушка брата…
Она в смятении выскочила за дверь и помчалась вниз по лестнице.
— Далва, кто это в комнате Диогу?
— Это Лукас, его брат…
— Они близнецы?! Он никогда не говорил мне об этом.
Лукас догнал ее.
— Да, Диогу не любил рассказывать об этом.
Нам обоим не нравилось, что мы родились близнецами, — тихо объяснил он. — Пойдем наверх…
Ты зачем пришла?..
— Я хочу взять что-нибудь на память о Диогу… — прошептала Маиза.
Увидев свою фотографию на столике Диогу, она расплакалась, и Лукас попытался ее неловко и неумело утешить. Погладил по плечу, заглянул в глаза… И вдруг понял, что Маиза смотрит на него так, словно видит в его образе погибшего Диогу…
Торопливо и неловко проводив ее, стремясь побыстрее от нее избавиться, он поспешил на свидание с Жади возле моря. Она радостно метнулась ему навстречу, но, заметив его хмурое и растерянное лицо, остановилась.
— Я… не могу взять тебя… к себе в дом… — подавленно пробормотал Лукас. — Недавно погиб мой брат, Диогу, и отец еще не отошел от его смерти… Он не хочет принимать тебя, но я обязательно еще раз поговорю с ним.
— Лукас, но я бросила все ради тебя, я сбежала из дома… Куда же мне теперь идти?.. — в смятении прошептала Жади.
— Я знаю куда, пошли со мной, — и Лукас решительно потащил ее за собой.
Он вспомнил о крестном и повез Жади в клинику Албиери.
— Подожди меня в машине, — попросил он ее и вошел в клинику.
Лукас ждал ученого в коридоре, а тот тем временем объяснял студентам, как можно клонировать животных.
— Доктор, а вы можете создать мой клон? — внезапно спросил один из них.
Аугусто вспомнил о своем разговоре с Диогу о возможности клонирования человека…
— Все генетики думают об этом, но еще никто из них не рискнул создать клон человека, — ответил он.
Вот он, благоприятный момент, но доктора многое смущало. Имею ли я право? — думал он. Албиери мучали сомнения, но искушение слишком велико, чтобы от него отказаться:
Ради тебя, Диогу, я попробую ради тебя… — подумал он.
Едва крестный освободился от студентов, Лукас бросился к нему.
— Я тебя умоляю: позволь одной девушке пожить у тебя! Она бросила все ради меня, она здесь! Я сейчас пойду позову ее. Отец отказался пустить ее в наш дом… Ей некуда деваться… Я тебя очень прошу!.. Потом мы что-нибудь придумаем…
Ученый посмотрел на него печально. Один его крестник погиб, второй мечется и громоздит ошибку на ошибке… Но ведь кто-то действительно должен ему помочь, несчастному и запутавшемуся… И потом, вдруг они на самом деле любят друг друга?..
— Хорошо… — через силу произнес Албиери.
Ликующий Лукас помчался к своей машине, но не нашел там Жади. Она исчезла…
В недоумении и растерянности юноша поплелся назад.
— Аугусто, — пробормотал он, — моя девушка из Марокко… Она племянница Али, твоего друга… Я готов даже сменить веру и жениться на Жади… Поговори с Али…
Доктор смотрел на него с негодованием. Ему совершенно не нравилось все происходящее.
— Я тебя уже предупреждал о том, что у мусульман свои, и очень жесткие законы! — сказал он. — Но ты меня не послушал! Жади рискует получить восемьдесят ударов кнутом, а то и вовсе распрощаться с жизнью! Я подумаю, что тут можно сделать, если вообще что-то можно сделать, — наконец, успокоившись, сказал Албиери и отправил Лукаса домой.
Влюбленный Саид думал только о Жади. Несмотря на свое незавидное финансовое положение, но был готов потратить последние деньги на красивый ковер для невесты. Назира пыталась отговорить брата, но тщетно.
Али собирался ехать продавать четырех женщин, доставшихся по наследству Саиду и небогатый жених волновался, получится ли то, что затеял Али. Ведь иначе свадьбе не бывать, а он теперь не представлял своей жизни без Жади.
— За твоей невестой нужен глаз да глаз! — объявила ему сестра. — Поеду-ка я в Бразилию! Присмотрю там за Жади, да и погощу немного…
Знал бы Саид что в это время его плачущая невеста тащила тяжелый чемодан по улицам Рио и вспоминала слова дяди Али: «В жизни существует четыре опасных ловушки, Жади! Всегда опасайся султана, моря, удачи и любви, особенно когда они смеются над тобой». Похоже, она начинала верить его словам.
Она подошла к дому Мохаммеда, распахнула дверь, вошла и опустила чемодан на пол. Радостная Латиффа бросилась навстречу сестре и обняла ее.
— Все ложь… — обреченно прошептала Жади. — Это не тот Лукас, который был в Марокко…
Из магазина вернулся довольный Мохаммед и заметил на кухне чемодан Жади.
— Она носила вещи, купленные в Марокко, показать подруге матери, — спасла положение добрая Латиффа.
— Ты одна выходила на улицу, Жади? — Мохаммед разозлился. — Ненормальная! Я храню тебя для моего брата…
— Глупости! — в отчаянье выпалила Жади — Я уже все рассказала дяде в письме!
— Что все? — испугалась Латиффа, но сестра убежала в свою комнату.
Не зная, что ему делать с Жади, Лукас бесцельно ходил по комнате брата. Его успокаивала, как могла, Далва.
— А как бы поступил на моем месте Диогу? — спросил Лукас.
— Понесся бы бегом к дверям дома девушки! — выпалила экономка и тотчас пожалела о своих словах.
Лукас решил поступить именно так, и старая няня напрасно пыталась теперь его остановить. Сама же посоветовала на свою голову…
Дверь Лукасу открыла Латиффа и попросила его уйти, ссылаясь на то, что Мохаммеда нет дома, и впустить Лукаса — значит совершить грех.
Лукас, расстроенный, поплелся к своей машине.
Как достали меня эти мусульманские законы! — злобно думал он. Просто шагу ступить нельзя! Неожиданно его остановила Иветти. Она попросила Лукаса подвезти ее домой и выслушать. Он согласился.
К тому времени Леонидас отправил деньги на оплату счетов Иветти, и она торжествовала свою первую маленькую победу и рассчитывала на следующие.