Читать интересную книгу Дама со злой собачкой - Дарья Калинина

– Скажите, а когда Павел узнал, кто именно является его отцом?

– Да он всегда знал! Тайны я из имени никогда не делала, – фыркнула Нина. – Только Павел и сам с Марком не рвался общаться. Знали бы вы, сколько мне сил пришлось потратить, чтобы он сейчас пошел знакомиться с родителем.

– Но вроде бы Марк Семенович тоже не стремился общаться с сыном, – произнесла Мариша.

– Не стремился, но, видать, любопытно стало, потому что с Павлом все же встретился, – ответила Нина. – Но своим сыном признать его отказался. И на экспертизу не согласился.

– Довольно странно для одинокого человека, – пробормотала Мариша. – Тут все-таки родная кровь. Мог бы попытаться сделать из сына человека. Учиться бы отдал или иначе как-то поддержал. Ведь деньги у него были. На кого же их одинокому человеку и тратить, если не на единственного сына?

– Да кто вам сказал, что у Марка мой Пашка единственный? – удивилась Нина.

– Но… Он сам! – ответила Мариша.

– Вот ведь горазд врать! – возмутилась Нинка. – Не таким он был в молодости! Совсем не таким! Даже странно, что он так изменился. Но, впрочем, тюрьма и колония многих калечат, – добавила она задумчиво. – Наверное, и я виновата. Ни одного письма ему туда не написала. А ведь могла бы.

И Нина задумалась еще глубже.

– А насчет детей, так у Марка еще дочь есть старшая, – очнувшись от своих мыслей, произнесла она. – Постарше Павла та девочка будет.

– И Марк Семенович о ее существовании тоже знал? – прошептала Инна. – Как и о Павле?

История становилась все чудней и чудней. Сначала сын, теперь еще и дочь.

– Конечно, знал! – сказала Нина. – Да вы слушайте, как дело-то было.

С явным сожалением она выцедила в свой бокал последние капли китайского вина, выпила и потянулась за штопором и бутылкой кагора. Когда с пробкой было покончено, а темно-красное густое сладкое вино было разлито по бокалам, Нина наконец начала свою повесть.

– Я как раз в тот день из женской консультации пришла домой, а соседка у нас тогда была – тетя Надя – самая первая сплетница. Так она меня у дверей уже караулит и говорит, что ко мне какая-то баба пришла. Вся в слезах, Марка будто бы ищет. Я удивилась, даже подумала, что его раньше срока выпустили. И бегом к ней. Вижу, сидит в комнате какая-то бледная немочь, пальтишко плохонькое, сапоги и вовсе худые. Всю мою ревность как корова языком слизнула. Подсела я к ней, чайку поставила да и давай у нее выпытывать, зачем ей Марк понадобился. Вот она мне и рассказала, что у нее от него ребенок. В загс они с Марком не ходили, но помогать дочке он не отказывался. По сто, а то и по сто пятьдесят рублей каждый месяц ей приносил.

– По сто пятьдесят? – удивилась Мариша.

– Вы вот молодые небось и не помните тех цен, – неодобрительно пробурчала Нина. – Но можете мне поверить: сто рублей по тем временам были хорошие деньги. А уж сто пятьдесят, да в виде алиментов, и вовсе роскошно.

Подруги переглянулись. Пьяненькая Нина немного ошиблась. И Инна, и Мариша еще отлично помнили то время, когда пачка сливочного масла стоила семьдесят две копейки. Килограмм баранины рубль двадцать. А литр разливного совхозного молока вечернего удоя, прямо из-под коровки, – двадцать восемь копеек. Но вот молодой человек неполных двадцати лет от роду вряд ли мог дослужиться до зарплаты в четыреста рублей. Тут явно пахло какими-то левыми заработками, что в Советском Союзе совсем не приветствовалось.

– Так вот, прорыдала она у меня почти полчаса, – продолжала Нина, – и я с ее слов поняла, что два месяца назад Марк не явился к ней с деньгами. А когда он и в этом месяце не пришел, она всерьез встревожилась. Конечно, ничего удивительного в этом не было, Марк уже сидел в следственном изоляторе, но Ане почему-то об этом ничего не было известно. Наверное, Марк не хотел ее волновать. Или надеялся, что его отпустят.

– А вы откуда знали, что он арестован?

– Так его же на улице взяли, когда он со мной шел, – вздохнула Нина. – Выследили, должно быть. Хотя потом говорили, что случайно вышло. Он навеселе был, еще и сопротивление оказал. Его в ментовку увезли. А там еще на него что-то нашли. Так и пропал мой Марк.

Похоже, винные пары ударили ей в голову, потому что Нина подперла рукой щеку и закручинилась.

– И что дальше? – затеребили ее подруги, испугавшись, что она сейчас запоет или заснет. – Вы потом с этой Аней встречались еще?

– Нет, но адресок ее я себе оставила, – сказала Нина. – Вообще-то она какая-то блаженная была. Как узнала, что Марка арестовали, так сразу вся и загорелась к нему в тюрьму бежать. Даже в колонию за ним ехать собиралась. Не знаю, получилось у нее что-нибудь или нет, только Павел мне сказал, что сейчас живет Марк один. Никакой старшей дочерью возле него и не пахнет. Так что сдается мне, что и с Аней Марк после колонии поступил не лучше, чем со мной.

Нужный подругам адрес блаженной Ани у Нины сохранился.

– Правда, я уж и не знаю, там ли она до сих пор живет. Но сдается мне, что такая мямля лишний раз с места не сдвинется. Так что коли от голода не померла, так в своей квартирке и живет.

Вторая бывшая пассия Марка Семеновича, от которой у него была дочь, жила на Московском проспекте. Но вот нужная подругам квартира долго не находилась. Подруги мужественно прошагали всю лестницу сверху вниз и снизу вверх два раза, но тринадцатая квартира словно сквозь землю провалилась. Впрочем, не было и четырнадцатой. Зато пятнадцатая дублировалась целых два раза. Друг в друга смотрели двери квартир, украшенных табличками пятнадцать А и пятнадцать Б.

– Мистика какая-то! – пробормотала Мариша. – Где тринадцатая-то квартира? Куда она у них делась?

Инна лишь растерянно покачала головой. Подруги вышли во двор и принялись озираться по сторонам. Наконец их внимание привлекла сухонькая старушка, ведущая войну со здоровенным кобелем дворовой породы. Несмотря на свое плебейское происхождение, пес был очень красив – густая светлая шерсть, умная морда и красивый темный ремень вдоль спины.

– Ну иди сюда, ирод проклятущий! – кричала на него старушка, маша рукой с зажатым в ней поводком. – Не съем я тебя! Домой пора идти! Дик, иди сюда, молочка дам!

Но Дик молочко явно не любил. Он весело прыгал вокруг хозяйки, далеко не убегал, но и в руки не давался.

– Поймать его вам? – подошла Мариша к вконец обессилевшей старушке.

– Ой, миленькая, поймай! – взмолилась та. – Ноги не держат, небось давление подскочило!

Старушку поставили возле подворотни – перекрывать Дику пути отступления. А сами подруги пошли на него. Но пес то ли сам утомился, то ли струхнул, что разозлившаяся хозяйка отдаст его чужим девицам. Он вдруг самостоятельно подошел к хозяйке, ткнулся ей в руку и позволил взять себя на поводок. Тем не менее старушка преисполнилась благодарности к подругам.

– Вот спасибочки вам! Уж и не знала, что и делать! – квахтала старушка.

– Скажите, а где тут тринадцатая квартира? – спросила у нее Мариша.

– А вы не нашли?! – изумленно воскликнула старушка. – Так во флигеле эта квартира. И четырнадцатая там же. – А кто вам в тринадцатой нужен? – проявила интерес старушка.

– Анна или ее дочка – Света.

– Тоже хватились! Они уже почти год, как отсюда съехали, – рассмеялась старушка.

– Надо же? – удивились подруги. – А куда?

– Квартиру себе выменяли! – с важным видом ответила старушка.

– А их нового адреса вы не знаете? – с надеждой спросила Мариша.

– А зачем вам они? – насторожилась бабка.

– Понимаете, – начала импровизировать Инна, – им пришел денежный перевод из Америки. Но, должно быть, отправитель имел только старый адрес. Конечно, можно было бы вернуть перевод обратно. Но тогда, по правилам нашей компании, отправителю придется заплатить двойной процент. Он возмутится. Будут неприятности.

– М-да, – покачала головой старушка, – хотела бы помочь, да не знаю как. В доме Аня ни с кем не дружила. И свой новый адрес, насколько я знаю, никому не оставляла.

– А что, если спросить у того мужчины, который вселился в их квартиру? – искала выход из положения Инна. – Вы не знаете, как его зовут?

– Иван Тимофеевич! Только его сейчас дома нет. Видите, вон его место для машины. А самой машины и нет, – огорчилась бабуля.

Подруги с интересом посмотрели на темнеющий прямоугольничек земли, на котором стояла машина – он резко выделялся от остального заснеженного двора.

– Но вы все же поднимитесь, может быть, домработница его сейчас дома. А от кого перевод-то? От мужчины? – любопытничала старушка.

– Имя мы вам назвать не можем, это тайна. Но да, от мужчины, – кивнула Мариша.

– Неужто отец у Светланки выискался? – пробормотала старушка. – Они одни всегда жили. Никаких родственников вроде бы не имелось. Кто же мог вдруг о них вспомнить?

И она внимательно уставилась на подруг, словно надеясь на их лицах прочитать ответ на свой вопрос. Но девушки не оправдали ее надежд. Вежливо попрощавшись с бабулей, они отправились во флигель. Им повезло – домработница и в самом деле оказалась дома. Правда, переговоры согласилась вести только через дверь. Похвальная бдительность, которая, увы, так редко встречается среди наших сограждан. Да и телефон своего хозяина тетка дать отказалась наотрез. Просто сущий клад, а не домработница. Осторожная до безобразия. Удача поворачивалась к подругам спиной.