— О, так вы ждали чрезвычайные ситуации?
— Да, но не такие. От мужа я знаю, что главной проблемой нашего общества был нарастающий энергетический дефицит, и в правительстве всерьёз опасались фатальных сбоев в единой энергосистеме. Электростанциям не хватало угля, перед Катастрофой местами уже прибегали к веерным отключениям. Но, насколько мне известно, эту проблему должны были вот-вот решить, готовились к подключению чего-то там на востоке. К Катастрофе не был готов никто.
— И что же интересного ты нашла в архивах?
— Эта Катастрофа не первая… О, пришла ваша спутница. Это значит, вам пора?
— Да, Милана, это интересный разговор, и мы ещё к нему вернёмся. Но сейчас нам надо идти.
— Вы ещё очень слабы, Ингвар. Ваша рана…
— Но они-то об этом не знают! Лысая Башка, дай Милане пройти. Я готов.
— Удачи вам. Мы с Юльчей будем ждать вашего возвращения.
* * *
— Так, Лысая Башка, вижу, автомат держишь уверенно. Но я тебя умоляю — ни в коем случае не начинай стрелять без команды. Разве что они нападут первыми. Но я очень постараюсь отговорить их от этой идеи. Мы идём разговаривать, а не драться, помни об этом. Поняла меня? Хорошо. Открываю тамбур.
— Эй, там, я знаю, что вы нас слышите!
— Где вас носило почти неделю?
— Были заняты.
— Подходите сюда. Медленно.
— Чёрта с два. Поговорим отсюда.
— У нас ваш мальчик!
— И что?
— Мы… сделаем с ним что-нибудь!
— Тогда мы сделаем что-нибудь с вами. И это будет такое неприятное «что-нибудь», что дальше разговаривать будет уже не о чем. А скорее всего, и не с кем. Так что, кто бы ты там ни был, сбегай до вашего главного, пусть он подойдёт сюда. Поболтаем.
— У меня приказ отвести вас к нему!
— И что же ты его не исполняешь?
— Я не могу! Там свет!
— Тогда веди главного сюда.
— Я не могу, у меня приказ!
— Там есть кто-нибудь менее тупой?
— Эй, это было обидно, между прочим! Ладно, пусть начальство разбирается…
* * *
— Может, теперь представитесь? — спросил Ингвар, разглядывая издали невысокого лысоватого мужчину в мятой одежде. — Раз уж мы встречаемся, так сказать, очно.
— Я Радмил, главный в нашей общине. А вы обманщики, не выполняющие обещаний!
— Обещания, данные под давлением, юридически ничтожны. После того, как вы взяли заложника, все моральные обязательства в отношении вас действовать перестали.
— У нас не было выбора!
— Ещё как был. Спойлер — вы выбрали неправильно.
— Мы не отдадим вам мальчика, пока…
— Заткнись! — рявкнул Ингвар.
Это далось ему тяжело — он побледнел, покачнулся и незаметно оперся на плечо спутницы.
— Если до тебя ещё не дошло, то условия ставите уже не вы. Вы видите, что у нас в руках?
— Фонари… и что-то ещё.
— Из этого «чего-то ещё» я могу убить тебя, не сходя с места. Тебя и ещё двадцать девять человек. А потом перезаряжусь и продолжу.
— Вы блефуете!
— Лысая, давай ты, у меня руки трясутся. Как договаривались…
В замкнутом пространстве подземного коридора выстрел оглушительно ударил по ушам.
— А-а-а! Боже, как больно! У меня кровь, я умираю!
— Рана в бедро не смертельна. Я отсюда вижу, что кость не задета. Но, если не перевязать, можешь истечь кровью. Тебе всё ещё кажется, что я блефую, Радмил? Или нам включить фонари и пойти по вашим коридорам, стреляя во всё, что движется?
— Не надо! Не надо! Господи, какая боль! Мне нужна помощь, кто-нибудь! Выключите свет, чтобы меня мог забрать врач!
— Чем быстрее здесь окажется мой пацан, тем быстрее тебе смогут остановить кровь.
— Приведите сюда мальчишку, быстрее! Какая ужасная боль! Как вы могли! Вы… Вы чудовища!
— Не мы это начали, мудила. Но мы это закончим. Пацан, бегом сюда. Давай, шевели копытами. Оу, аккуратнее, я не совсем в форме. Да, я тоже рад тебя видеть. Я же говорил, что вернусь. Прости, задержался немного. Эй, Радмил, ты там ещё не вырубился от шока?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет… к сожалению. О, моя нога!
— Мы выключим свет в коридоре, чтобы тебя унесли. Но потом включим обратно, так что даже не пытайтесь приблизиться к двери. Пусть тут кто-нибудь дежурит, вернёмся, когда будем готовы. Есть, о чём поговорить…
— Как ты, пацан? Не обижали тебя? Нет? Ладно, тогда и мы их не будем. Ну, почти. Нога этого придурка не в счёт, он сам напросился. Если Милана права, и агрорадиус постепенно проходит сам, это многое меняет. Приходит время договорённостей и союзов…
* * *
— Спи, моя радость, усни.
В бункере светят огни,
И слепошарый урод,
В двери твои не войдёт.
Лысая точит кинжал,
Чтоб никто не прибежал,
Я починил пулемёт,
В бункер никто не войдёт,
И заминировал дверь,
Хрен кто ворвётся теперь.
Патронов здесь дофига,
Есть нам, чем встретить врага.
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни…
— Ну и колыбельные у вас, Ингвар!
— Юльча отлично под них засыпает, Милана.
— Вы столько с ней возитесь…
— Надо же мне чем-то развлекаться, пока выздоравливаю. Но мы не закончили разговор. Ты обещала рассказать про предыдущую Катастрофу.
— Ладно, сейчас, только передвину стул поближе.
— Не слишком торопишься?
— Нет, когда Юльча рядом, у меня триггерная дистанция падает чуть ли не вдвое. Ещё немного, и смогу брать её у вас из рук, а не подбирать с кровати. Наверное, гормоны влияют.
— Волшебное действие материнства, — кивнул Ингвар, — так что первая Катастрофа? Так же сильно перепахало?
— Нет, она была совсем не такой, и виноваты в ней были люди. Это случилось приблизительно триста лет назад или около того. Если верить документам, жизнь тогда была совсем другой. Сложно поверить, насколько другой! Впрочем, я не смогла понять, насколько те бумаги достоверны. Дело в том, что даже самые ранние документы написаны сильно позже той Катастрофы, когда люди как-то наладили жизнь и у них дошли руки что-то записывать.
— Неужели ничего не сохранилось? Книги, газеты, письма, хроники… Человечество порождает горы бумажного мусора!
— Звучит как сказка, но до первой Катастрофы люди успели избавиться от бумаги. Документы, литература, новости, даже деньги — все это хранилось в специальных машинах, которые был связаны друг с другом по проводам и по радио. Любой человек мог получить любую информацию в любом месте, и ему не нужно было для этого использовать бумагу! Невозможно представить, правда?
— Отчего же? Впрочем, продолжай, это очень интересно.
— Прозвучит ещё страннее, но люди тогда не жили единым обществом, а были разделены на несколько. И эти подобщества находились в глубоком системном кризисе отношений из-за постоянного конфликта интересов. Что-то связанное с недостатком ресурсов, хотя, если верить воспоминаниям тех, кто застал то время, их жизнь была несравнимо комфортнее и богаче. Я так и не смогла понять, чего же им не хватало настолько, что они начали воевать. Да, представьте себе, Ингвар, тогда люди были настолько агрессивны, что убивали друг друга, находясь в полном осознании этого процесса!
— И что было дальше?
— Энергию тогда получали, не сжигая уголь, как сейчас, а разлагая саму материю в специальных устройствах. Этот процесс люди ухитрились превратить в оружие и использовать друг против друга! В результате два континента из трёх превратились в заражённые пустыни, а электромагнитные бури стёрли всю информацию в машинах. Было много других бед: холодные длинные зимы, невиданные болезни, голод, — но люди на третьем континенте выжили и постепенно восстановили общество. Тогда было принято решение не восстанавливать технологии, которые привели к войне, убрать из свободного доступа все упоминания о том, что она была, и сделать всё, чтобы повторение этой трагедии стало невозможным. Благодаря отсутствию исторических документов и активному замещению их выдуманной историей уже через два поколения люди были уверены, что пустыни образовались в результате природных явлений. Не знаю, откуда взялась технология подавления агрессивности, возможно, была с довоенных времён, просто не использовали, но вскоре её сделали массовой. У неё был большой минус — излучатели требовали много энергии, потребность в которой угольные электростанции покрывали с трудом, это сильно тормозило развитие промышленности, но решили, что дело того стоит. Однако нынешняя Катастрофа вывела из строя излучатели…