— Меч. Опусти его.
— И с чего бы мне это делать?
Он становится эротичным, как другие Принцы Невидимых. Моя некогда лучшая подруга, Мак, называла их «убивающие сексом Фейри», потому что они способны им убивать. И это еще лучший из сценариев. Худший? Они обратят вас в при-йю, как сделали это с Мак. Они оставят вас в живых, но не в своем уме, ненасытными и всецело зависящими от секса. Однажды меня уже подловили двое Принцев Невидимых, они зажали меня между собой и сотворили такое, о чем я даже думать не в состоянии. Не хочу, чтобы у меня был такой секс. Будто ты какое-то беззащитное животное. Я уже достаточно в своей жизни побывала в шкуре беззащитной зверушки. Кристиан не излучает и десятой части эротизма, как те Принцы Невидимых, но и это хреново.
— Я никогда тебя не обижу, куколка.
— Сказал Темный Принц. — Но все же опускаю меч, держа его у своей ноги. В любом случае, я не была уверена, как долго смогу его вот так продержать.
На его лице судорожно подрагивают мышцы, словно на нем одновременно борются несколько выражений и ярость, похоже, берет верх, и у меня возникает подозрение, что назвать его Темным Принцем с моей стороны было небольшой ошибкой, из числа которых, я постоянно совершаю в последнее время.
— Произнеси мое имя, девушка.
Я затыкаю уши и зыркаю на него, мол: какого хрена? Я слышу его голос как эхо в огромном доме.
— Произнеси мое гребаное имя! — Как раскаты грома в небе. Я сжимаю свою голову, пытаясь отключить его голос. В этот раз, похоже, я ненавижу свой суперслух. Я смотрю вверх. Никакой грозы. Это он. С легкостью влияющий на погоду, как Эльфы из Королевских Домов. Я снова смотрю вниз. Вокруг него тротуар погребен подо льдом, мерцающие кристаллы усыпали его черные сапоги и изморозь до половины покрыла его джинсы.
— Кристиан, — произношу я.
Он резко втягивает воздух — словно произнесенное мною его имя, вызывает у него нестерпимую боль — и закрывает глаза. Его лицо меняется — вот оно гладкое, как яичная скорлупа, а в следующее мгновение его черты снова искажаются, словно подергиваясь рябью. Интересно, если я прикоснусь к нему, удастся ли мне вылепить из него другую форму, может, кого из комикса. Он снова меняется!
— Повтори, девушка.
Ладно, если он не будет пускать в ход «Принца Невидимых».
— Кристиан. Кристиан. Кристиан.
Он едва заметно улыбается мне. Я размышляю. Не, хрена с два я когда-нибудь догоню, что происходит с его лицом. Не более чем, как он умудряется так подкрадываться.
— Умереть не встать! — осеняет меня — Ты можешь просеиваться! Ты реально превращаешься в ПН. Со всей суперсилой. Чувак! На что еще ты способен?
Если это и была улыбка, то она тут же исчезла. Он не выглядит таким уж радостным, какой была бы я на его месте, заполучи такой коктейльчик. Бьюсь об заклад в его топливном баке нескончаемая горючка. Мне так завидно, что я только что не брызжу слюной. Но это тоже затрата энергии.
Он делает шаг вперед, выходит из тени, и я замечаю коробку у него подмышкой.
— Я собираюсь прикончить Риодана, — сообщает он.
Я отнимаю руки от головы. Мы снова говорим на нормальных тонах. Я нычу меч под пальто.
— Удачи тебе с этим. Выяснишь как это сделать, поделись и со мной, лады?
— Вот, держи. — Он кидает мне коробку.
Я пытаюсь ее поймать, став неуклюжей с голодухи — она скользкая от того, что покрыта льдом — и ловлю ее только тогда, когда она едва не касается земли. Худорукая! Я узнаю цвета и форму, теперь, когда она у меня в руках, и вспыхиваю, как Рождественская Елка.
— Кристиан! — сияю я. Так и быть, я произнесу его имя столько раз, сколько ему захочется. Как кукушка в часах. Ай, какого хрена, я посвящу ему веселую песенку и буду горланить ее, как я умею — на весь Дублин!
Он вручил мне целую коробку «сникерсов»! Я вскрываю обертку, разламываю пополам замерзший батончик и боком запихиваю его в рот.
Отбросив с лица волосы, я поднимаю взгляд, чтобы поблагодарить его, хоть и с набитым ртом, но его уже нет.
Еще три сникерса и до меня медленно начинает доходить только что произошедшее.
Сидя на обочине и рассовывая шоколадные батончики по карманам и рюкзаку, я выплевываю:
— О, твою ж маковку!
Кристиан знал, как сильно я нуждаюсь в еде. Он за мной следил. Интересно с чего бы. И как часто. И не там ли он сейчас, откуда-то наблюдая за мной, а я даже ни сном, ни духом. Охренеть, Принц Невидимых шпионит за мной. Просто супер.
Когда топливный бак снова заправлен, я сворачиваю к Дублинскому Замку. Три дня — слишком долгий срок, для выхода из строя. Меня уже заждались дела. Сражаться и патрулировать. Работа супергероя нескончаема. Между патрулированием моего города, печатью и распространением Дейли[21], истреблением Невидимых, присматриванием за Джо и остальными ши-видящими, а теперь еще и еженочной работой на Риодана — дневных часов на это явно не хватит!
— Где, черт подери, тебя все это время носило? — срывается инспектор Джейни сразу, как только завидев меня. — У меня тут Невидимые скоро через край повалят из каждой клетки. Мы условились, что ты будешь приходить трижды в неделю и казнить их мечом, а при наших темпах этого едва достаточно. Я не видел тебя целых пять дней! Пять долбаных дней! Если не будешь серьезно относиться к своим обязанностям, мои люди избавят тебя от этого оружия.
Он осматривает выступающий участок под моим кожаным плащом, выдающий, что там спрятан меч, почти касающийся острием моих высоких кроссовок. Может, сейчас и жарковато, чтобы носить горячо любимые мною черные кожаные шмотки. Скоро я собираюсь повесить меч на перевязи за спину, и пусть на него таращатся все, кому вздумается. По крайней мере, сейчас не так много осталось людей, не знающих, что он у меня есть. И потом, моя репутация идет впереди меня. Джо сказала, что я — легенда.
— Только попробуй, чувак. — Я с деловым видом расхаживаю по тренировочной площадке между ним и его людьми. Несколько десятков из них, обливаясь потом, тренируются в полном обмундировании. Супернюх иногда приносит массу неудобств. Джейни как следует заставил их попотеть. Интересно, что за дела у них сегодня такие. Уже ночь. Обычно он каждый вечер отправляет своих людей на охоту, не прекращая вести уличное патрулирование.
Мы стоим, уставившись друг на друга.
Выражение его лица смягчается. Он всегда так делает. Ему тяжело смотреть на меня и не сходить от беспокойства с ума. Во мне он видит своих детей. Джейни организовал безопасное убежище для ребятишек. Он и его жена отовсюду принимали сирот. Не знаю, как он кормит их всех. Но Джейни не так прост. Подозреваю, что у него тоже припрятаны целые склады провизии. До сегодняшнего дня, казалось, он, как и большинство из нас, играл по тем же правилам. Хватай как можно больше, но оставь немного другим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});