я на это очень надеялся.
– Э, фтсиу, мудила, а ну, иди сюда, – по прибытии в посёлок, Мутный сразу включил режим Бога и принялся раздавать команды. – Тачки отмыть, чтоб блестели как яйца у кота. Приду с белой тряпочкой проверю, понял?
В ответ, естественно, молчаливая покорность и поклон до самой земли. Но мы все прекрасно знали, что приказ будет исполнен ровно так, как пожелал кореш.
– Ни хуёво они у вас дрессированные, – ухмыльнулся Борода, когда увидел это отношение.
В первый наш приезд он не пожелал посетить город, дожидался нас снаружи, за стеной.
– В наследство досталось, – вместо меня ответила Тоня.
– Фтсиу! – теперь уже я свистнул нужного мне человека в форме стражника. – Рабов ко мне приведи, десять штук.
Этот тоже отбил поклон и исчез в направлении противоположной стены. Царь кровожадно оскалился, потому как уже догадался, что я собираюсь делать.
– А можно мне? – осторожно полюбопытствовал он.
– Да по хуй, – пожал я плечами. – Но это нужно быстро, а не как ты любишь.
– Без проблем, – с довольным видом кивнул он. – Но я всё равно сделаю по-своему.
– Мне по хуй, главное – быстро.
Вскоре привели рабов, которые с опаской озирались, ничего не понимая. Наверняка на инстинктивном уровне они уже догадались, что дело нечисто. Однако никто им ничего не объяснял.
Пока до них окончательно не дошло то, что мы задумали, их быстро связали. А затем из храма вышел Царь.
Мутный прыснул от смеха, а я тихо выматерился, глядя на этого клоуна. Но с другой стороны, наши сильно повёрнуты на всяких ритуалах, одним больше, одним меньше – какая разница. Главное, чтобы был нужный результат, а он никуда не денется.
Связанных рабов выстроили в ряд и поставили на колени. К Царю присоединились его подчинённые и началось шоу.
– Вы знаете, сегодня утром на нас напали враги! – голосом, полным пафоса, приступил Царь. – Боги не могут вмешиваться в жизнь смертных, но вы хорошая паства, и они пошли ради вас на хитрость…
– Мне обязательно смотреть на эту хуйню? – поинтересовался на ухо Борода.
– А как я тебе души передам, не в чемодане же принесу, – развёл руками я. – Потерпишь, ни хуя с тобой не сделается.
– …жертву, – тем временем продолжал Царь. – На ваших глазах произойдёт чудо: Боги наделят человека своей силой, дабы он смог наказать тех, кто посмел посягнуть на вас.
Жители отреагировали восторженным воплем, даже я не ожидал подобной реакции. И Пётр приступил к делу.
Первый раб умер достойно, хотя штаны всё же намочил ещё до того, как лезвие коснулось его горла.
Это в кино его перерезают за одно движение, в жизни приходится ёрзать ножом и зрелище это не из приятных.
Царь зашёл за спину первой жертвы, схватил его за волосы и потянул на себя, чтобы тот не закрывал шею подбородком. А затем прижал нож к горлу и словно заправский мясник заработал им туда-сюда, перерезая мышцы, сухожилия и хрящи.
Как бы ни был готов человек к смерти, организм не позволит убить себя просто так. Тело раба выгнулось дугой, он завалился на спину и само собой, подросток не смог совладать с силой мужика, несмотря на то, что он стоял на коленях и повалился вместе с ним.
Кровь хлестала из порезанной артерии, заливая всё вокруг, в том числе и других претендентов на смерть. А Царь хохотал, он действительно наслаждался этим процессом. Лена была права – он маньяк.
Больше речей он не толкал, выбрался из-под агонизирующего тела и тут же схватил за волосы следующего.
– Не надо… Пожалуйста не над…агхр-гр-хр-р, – так и не достучавшись до Петра, забулькал следующий.
Представление длилось около двадцати минут, пока не перестало дёргаться последнее тело и теперь пришла моя очередь. Толпа ликовала, словно перед ними сейчас не людей резали, а знаменитая металл-группа выступала.
А ведь буквально год назад эти люди были самыми обыкновенными. Сидели в офисах, играли в компьютерные игры, трахали красоток и презирали таких, как мы. Как же мало нужно, чтобы всё вокруг скатилось в хаос?
Частицы послушно втянулись в ладонь, а из груди жертв вылетели искрящиеся светом комочки. Они один за другим влетели в цыгана и уже на третьем он рухнул на колени, трясясь от страсти и похоти, что овладели его телом.
Как только последняя душа скрылась у него в груди, он утробно зарычал, будто голодный зверь, и устремился в толпу зрителей.
Мне не нужно было объяснять, что он собирается делать. Сейчас первая попавшаяся девка получит от него удовольствие. И Бороде плевать, красивая она или страшная, как вся наша жизнь, главное, чтобы у неё между ног обнаружилась дырка.
Однако дальнейшее развитие событий не смог предугадать никто из нас.
Видимо, жители решили, что праздник только начинается, ну а Мутный и без того раз в неделю подтягивал местных на оргии. В итоге я уже через пять минут не понимал, кто кого трахает, а затем и сам внезапно присоединился к веселью.
Лена схватила меня за член, впилась в губы долгим поцелуем, стараясь как можно глубже проникнуть языком и стало как-то абсолютно насрать на то, что происходит в паре метров.
Мои руки подхватили девушку за упругий зад, и я вдруг понял, что она уже скинула с себя штаны.
Я запустил руку ей в трусы, и пальцы погрузились в горячую слизь. Девушка запрокинула голову и протяжно застонала, задвигала бёдрами, пытаясь протолкнуть мои пальцы как можно глубже в себя.
Второй рукой я разорвал трусики, которые окончательно вымокли в её соке и почувствовал, как на ботинок что-то капнуло. Хотя понятно что, ведь больше ничего не препятствовало влаге.
Это невероятно возбуждало меня, я просто с ума сходил от того, насколько сильно течёт Лена. Больше я сдерживаться не стал, уложил девушку на спину, стянул с себя штаны до колен и вошёл неё. Она тут же обвила мою шею руками, прижалась всем телом, мелко задрожала, а затем протяжно застонала, прямо в ухо.
Глава 8
Мочи стукачей
Любая власть держится на страхе. Можно сколько угодно рассуждать на эту тему, но если правителя не боятся, то и уважения к такому ни на грамм. Будь то хоть Швеция, хоть ОАЭ, да любое государство держится на этом постулате.
В том нет ничего удивительного, просто так сложилось исторически. Вот и сейчас всё выглядит рубль в рубль. Ты можешь прийти в любой посёлок и объявить его своей собственностью и, возможно, даже получится подчинить «глупых крестьян»,