руках у горного дзигло белый круг и думает, что это настоящий белый камень. А когда бедняк съел весь круг сыра и вытер губы, великан задрожал от страха и подумал: «Видно, на свою гибель я принес в пещеру этого шайтана. Где это видано, чтобы человек ел белый камень точно овечий сыр.»
Потом великан опять закричал что было сил:
— Эй, горный дзигло, теперь сделай так, как я! — Тут великан ударил ногой гранитный камень и превратил его в муку.
Пусть враг твой испугается так, как испугался бедный горец. Задрожал он от страха, так задрожал, что маленькая мышь свалилась с его плеча на землю. Кто знает, сколько дрожал бедняк, наконец, мышь опять взобралась к нему на плечо и говорит ему человечьим голосом:
— У входа в пещеру насыпана куча золы. Топни ногой по этой куче, тогда злой великан подумает, что ты превратил камень в золу.
Обрадовался бедняк, взял турий рог и громче прежнего закричал:
— Превратить гранитный камень в муку сумеет и маленький ребенок, а вот зажечь гранит, кроме меня, никто на свете не сумеет! — И ударил ногой кучу золы. Серым дымом разлетелась зола по горам, по лесам и по ущельям. Набилась зола великану в глаза и в нос. Зачихал, закашлялся великан и думает: «Унести бы свою голову от беды.» Подумал так и побежал по ущелью.
Бежит великан и чихает, чихает и зовет сыновей на помощь:
— Скорей сюда, скорей на помощь старому отцу! Спасите меня от горного дзигло!
А бедняк говорит мышке:
— Если бы не ты, не миновать бы мне смерти. Вижу я, что ты самая лучшая мышь во всех горах.
— Еще рано тебе хвалить маленькую мышь. Еще жив старый великан. Еще живы два сына великана, — отвечает бедняку маленькая мышь. — Лучше беги отсюда, не то скоро опять прибежит сюда великан-отец, да не один, а со своими сыновьями-великанами, и тогда не быть тебе в живых.
IV
Совсем перепугался бедный горец, когда услышал слова доброй мышки. Как лист от ветра, дрожал он от страха, и подобно снегу на горах поседели его усы и борода, поседели волосы под шапкой. Знает он, что надо бежать из пещеры. А как тут побежишь? Куда ни посмотришь, — все отвесные скалы стоят, глубокие ущелья чернеют, и нет дороги из великановой пещеры не только бедняку, а даже и мышке.
Кто знает, сколько времени думал бедняк, как бы уйти от смерти, но вдруг вспомнил он про орлиное перо. Вынул перо из кармана бешмета, бросил его в костер и взмолился:
— О, бог богов, сделай так, чтобы горный орел в один миг появился в великановой пещере.
Только сказал бедняк эти слова, как горный орел прилетел в пещеру великана, опустился на землю возле бедняка и сказал ему:
— В один миг сложи на большой ковер все алмазы, все золото и все серебро и шелк старого великана.
Разостлал бедняк большой ковер на земле, сложил на нем все алмазы, все серебро и золото, весь шелк злого великана.
— Теперь перевяжи ковер крепкими ремнями, — опять сказал орел.
И бедняк вмиг перевязал ковер крепкими ремнями.
— А теперь сядь мне на спину и крепко держи меня за шею, — снова говорит орел бедняку.
Сел бедняк на спину горного орла и крепко вцепился ему руками в шею, потом вспомнил он про маленькую мышь и спрашивает орла:
— О, хороший орел, не возьмешь ли ты еще добрую мышь? Она не раз спасала мне жизнь.
— Возьму, — отвечает горный орел. — Только пусть она не грызет ковра, пока я буду лететь. А будет грызть, ей же хуже: прогрызет она в ковре дыру, упадет на землю и разобьется насмерть.
Услышала это мышка и говорит:
— Я даже рта не раскрою, даже лапкой не пошевельну, даже усиком не поведу, только не оставляй меня здесь.
Потом забралась мышка в узел и спряталась там. А горный орел взял в клюв ковер с золотом и серебром, с алмазами и шелком и с доброй мышкой, расправил крылья и только хотел вылететь из Великановой пещеры, как со всех сторон посыпались камни, задрожала пещера, и прибежали, великан-отец и его два сына-великана. Прибежали великаны и закричали:
— Ах ты собака, горный дзигло! Не уйдешь ты от нас! Мы превратим тебя в черную золу, а золу развеем по горам и по ущельям!
Тут горный орел взмахнул могучими крыльями, и такая буря поднялась в пещере, что не устояли великаны на ногах: старого великана ветер понес в горное ущелье, старшего сына — за Белые горы, младшего — за Черные горы.
А горный орел сильнее прежнего взмахнул могучими крыльями и поднялся выше великановой пещеры, выше Белых гор и выше Черных гор, выше туч и выше облаков, до самого неба поднялся горный орел.
А бедняк сидит у орла на спине, все вниз смотрит, на старого великана и его сыновей глядит и все кричит им:
— Эй, горные шайтаны, смотрите, как обманул вас простой бедный горец, смотрите! Пусть лопнут ваши глаза от злости, пусть исчезнет сила из ваших рук и ног, и пусть горные орлы вырвут у вас из груди сердца!
Услышали великаны слова бедняка, и закипела у них кровь, как вода в чане, затуманились глаза от гнева, завыли они; да только ничего с орлом и бедняком поделать не могут. И так разозлились, что от злости лопнули.
А орел тем временем летел все дальше и дальше. Наконец, увидел горный орел в одном ущелье старую саклю бедняка. Полетел тогда орел туда, сел возле сакли на большой камень и так говорит бедняку:
— Сначала ты меня спас от смерти, а теперь я тебя спас.
— Пусть бог богов продлит твою жизнь вовеки! — отвечал ему бедняк.
Тут горный орел распустил могучие крылья и, точно петух, побежал по двору, а потом взмахнул крыльями и поднялся выше гор, выше леса, выше туч. Бедняк посмотрел ему вслед и опять сказал:
— Да сохранит бог богов вовеки твою жизнь!
Когда же орел скрылся за облаками, бедняк развязал большой ковер, пустил добрую мышь бегать по хадзару, а сам стал носить в саклю золото и серебро, шелк и алмазы.
Перенес бедняк все свое добро в саклю, а потом запер дверь крепким замком и вышел из хадзара.
Смотрит — пусто во дворе,