Алек не сопротивлялся, когда она его обнимала, но и не сходил с ума от радости, что его давно утерянная возлюбленная вернулась к жизни. Если точнее, что появилась ее оригинальная версия.
Боже, во что я ввязалась? Мне бы радоваться, что она ожила. Теперь я могу избавиться от него и навсегда покончить с вампирами.
Дьволенок внутри меня рыдала в отчаянии.
– Я была мертва, – подтвердила Элеонора, целуя подбородок Алека, затем посмотрела на меня. Я собрала все свои силы, чтобы не завизжать и не вцепиться ей в волосы, – но эти ребята, вернули меня к жизни.
– Мы знакомы с некромантом, – сказала Пия, переводя взгляд с Алека на меня и на Элеонору, – Алек, мы подумали, что если оживим ее, совет будет вынужден вернуть тебя из Акаши. Мы не знали, что ты... что Кора... о, боже, что за путаница.
– Уверен, мы с этим разберемся, – указывая на диван, Кристоф сказал, – пожалуйста, присядь, Кора.
– Где мои манеры? Конечно, все присаживайтесь. Нам о многом нужно поговорить.
Пия сбросила оцепенение и пошла со мной к одному из диванов.
– Очень милая комната, – я не хотела видеть как Элеонора с Алеком сели на милый двухместный диванчик напротив меня, – и дом у вас милый.
– О, да, он построен в двенадцатом веке, на месте башни, которая впоследствии стала монастырем. Аскетизм и все такое. Но я проведу экскурсию по дому позже, у меня так много вопросов. Например, откуда ты знаешь Иларги, который украл Ульфура? И как тебе удалось выбраться из Акаши, Алек?
Алек жадно посмотрел на меня, что очень расстроило Элеонору, и она собственнически положила руку на его бедро, глядя мне прямо в глаза.
– Я должен благодарить за это Кору.
– Что и правда должен? – нежно спросила Элеонора.
– Ты... как там они правильно называются... ? – Пия взглянула на Кристофа.
– Стражница? – он внимательно посмотрел на меня, – Нет, она на них не похожа.
– Нет. Я секретарь. Я сама попала в Акашу, а потом выбралась и вернула сюда Алека.
– Зачем? – спросила Элеонора.
Я еле сдерживалась, чтобы не закричать, что я его возлюбленная, а не она, и я спасла его, потому что он нуждался во мне, я ненавидела себя за то, что была такой глупой. Элеонора его возлюбленная, нужно быть идиоткой, чтобы отрицать это.
Теперь я должна оставить Алека и никогда с ним больше не встречаться.
Мое сердце разбилось на мелкие осколки, все смотрели на меня с любопытством, оно было почти осязаемым.
– Это казалось правильным, – смущаясь, ответила я, избегая взгляда Алека, но почувствовала, что мои слова его ранили.
Пия и Кристоф буравили меня взглядом.
– Теперь присядь и расскажи все с самого начала, – сказала Пия, указывая на светло-голубой диван.
Когда я прошла мимо Кристофа, у него было странное выражение лица и я готова поклясться, он понюхал воздух.
– Кора, почему бы тебе... что?
Пия перевела взгляд со своего темного на меня, она была в шоке.
– Что "что"? – спросила я, гадая, чем могла их обидеть.
– Ты... ты возлюбленная? Алека? Но Элеонора... Кристоф, ты уверен?
Я застыла.
– Эээ...
– Кора не может быть моей возлюбленной, – сказал Алек, поднимаясь с диванчика для двоих, чем ужасно расстроил Элеонору. Его лицо было словно маска, не выражало никаких эмоций, но я чувствовала, как они бурлят внутри, – между нами есть кровная связь, но... – он умолк и посмотрел на Элеонору.
– Какая еще кровная связь? – подозрительно прищурив глаза, спросила она.
Алек проигнорировал ее вопрос и Пия, заикаясь, начала говорить.
– Но... Кристоф сказал... она... у нее... запах... – моргнув Пия, посмотрела на меня.
– Я воняю? – почти взвизгнув, переспросила я, не очень приятно, когда люди, у которых ты собираешься просить помощи, говорят, что от тебя воняет, – Не понимаю... То есть я принимала душ... Я наступила на что-то? Господи, Алек! Ты что не мог сказать, что от меня пахнет?
– Кристоф ошибается, – заявила Элеонора твердым, как гранит голосом, – я возлюбленная Алека. Он мне об этом сообщил в первый день знакомства. Он ухаживал за мной, просил моей руки у отца, и я собиралась принять его предложение, но все испортила тупица на повозке, которая меня переехала.
Я сочувствовала ей, ведь я знала, какую горечь она испытывала, когда это произошло. Я... то есть она была в бешенстве, когда они по мне проехались... О чем я думала?
Я сжала руками голову, пытаясь собраться с мыслями.
– Нет, нет, Корасон, ты не воняешь, – успокаивающим голосом проговорила Пия, похлопывая меня по руке. Я резко отошла от нее, опасаясь, что теперь мое тело имеет особый запах от пребывания в Акаше.
Какого хрена ты не сказал, что я вонючая! Я чуть со стыда не умерла!
Да ты не воняешь, у тебя прекрасный запах, теплых полевых цветов.
Твоему носу нельзя доверять, потому что остальные считают, что я жутко пахну.
До меня вдруг дошло, что я разговариваю с Алеком мысленно, мы молчали с тех пор как вошли в дом, и вдруг меня осенило.
Ты ... ты можешь ... э ... говорить с ней? Как и со мной?
Он не сразу ответил.
Да.
– Я не думаю, что ошибся, – медленно сказал Кристоф, оценивающе глядя на меня. Я была слишком занята, сражаясь с тошнотой от признания Алека. Он может говорить с Элеонорой, это подтверждало, что она и есть его возлюбленная. Я должна уйти. Я больше не нужна ему, если останусь, то буду страдать от дикой неутоленной страсти и портить всем жизнь.
– Объясни Коре! – потребовала Пия, ущипнув Кристофа за руку.
Он стрельнул в Алека взглядом:
– Он может объяснить.
– Кора, пока ты не побежала выливать на себя литры парфюма, сядь, – сказала Пия, раздраженно глядя на мужчин.
– Я бы хотела узнать, почему он думает, что эта женщина возлюбленная моего Алека? Когда всем очевидно, что я ею была и являюсь сейчас, – обиженным тоном заявила Элеонора.
– Да, но от тебя не пахнет. Я права, Кристоф?
Он приподнял подбородок и принюхался.
– Да, права.
– Врет твой нос! – возмутилась Элеонора.
– Я не понимаю всей этой бредятины с запахом, но извините, если кого-то обидела, – сказала я и обняла себя, пытаясь успокоиться.
– Ты никого не обидела, Кора, – Алек пошел ко мне, но Элеонора остановила его, схватив за руку. Я видела, как боль отразилась на его лице, он встретился со мной взглядом.
Хватит, перестань выглядеть виноватым. Ты нашел свою возлюбленную. Ты должен быть счастлив.
Моя возлюбленная мертва, ответил он и, отбросив руку Элеоноры, подошел ближе к моему дивану.
Так и было. Но ее вернули к жизни.