— Как это мы так быстро постарели? — недоумевает Джилл.
— Ты говоришь, что постарела, с тех пор как тебе исполнилось семнадцать.
— Так и есть, — настаивает Джилл. — Я постарела. Только теперь у меня есть доказательство — толстый зад.
— Ничего подобного.
— Ты-то совсем не изменилась.
Вонни недоверчиво смеется, и Джилл настаивает:
— Серьезно. Ты даже похорошела.
Они садятся на обочину, чтобы Джилл выкурила еще одну сигарету, перед тем как идти домой. Совсем как раньше, летними вечерами, когда они сбегали от матерей и поджидали мальчиков. Они видят младшую дочь Джилл, Керри, едущую на велосипеде по улице. Когда Вонни и Джилл учились в школе, девочки-подростки не катались на велосипедах. И в мяч не играли. Они делали прически, ругались с матерями и клялись, что не забудут, каково это — быть молодыми. Но забыли. Они жалеют, что больше не живут по соседству. Жалеют, что больше не могут поверять друг другу секреты. Джилл рассказывала Вонни о своих делах, но в последнее время перестала. Обе поняли, что одно и то же повторяется снова и снова. Если бы они встретились сейчас, взрослыми, то даже не понравились бы друг другу, не говоря уже о том, чтобы стать подругами.
Вдоль Саутерн-стейт загораются фонари, и Вонни вспоминает, что сегодня Ночь огней. Она специально не пошла на праздник, после того, что случилось в прошлом году. Быть может, зря? Она могла сейчас быть в Оук-Блаффсе. Могла быть с Андре. Вонни надеется, что без нее он не пойдет.
Когда они возвращаются домой, с крыльца слетает карликовый шнауцер и с лаем бежит следом. Вонни оборачивается и рявкает:
— Бу!
Шнауцер убегает, и женщины покатываются со смеху.
Керри уже убрала велосипед и сидит на бетонном крыльце перед домом.
— Ты бы хотела снова быть шестнадцатилетней, как она? — спрашивает Джилл.
— Еще как, — признается Вонни.
— Не верю, — говорит Джилл. — Ты была несчастна.
— Не была, — настаивает Вонни.
— Я помню тебя лучше, чем ты сама. Была.
Дочери Джилл ложатся в одной комнате, а Вонни занимает постель Мелиссы. Стены увешаны фотографиями Брюса Спрингстина, и Вонни кажется, что за ней наблюдают. Гул машин мешает уснуть. Вонни думает об отце и о том дне, когда он ушел. Ему хватило ума собрать вещи и убраться после полуночи, чтобы дочь не видела. Но она видела. Наемный фургон стоял на подъездной дорожке за машиной Сюзанны. Вонни поужинала и допоздна просидела у Джилл. Им было девять или десять лет, точно она не помнит. Они соорудили палатку из простыней, запаслись фонариками, печеньем, термосами с водой. Они поклялись всегда говорить друг другу правду, но когда Джилл спросила: «Ты не очень расстроилась из-за папы?» — Вонни скорчила кислую мину и ответила: «Нет».
Когда отец уехал в фургоне, Вонни смотрела из окна; потом вышла на задний двор. Там цвела вишня, и Вонни села между ней и ивой, которую Рейнольдс посадил в честь рождения дочери. Позже иву пришлось срубить — корни дотянулись до канализационного резервуара. Но в ту ночь ее листья переливались серебром и звезды сияли на кончиках ветвей. Всю следующую неделю Вонни спала на раскладушке в комнате матери. Мать боялась оставаться одна, и Вонни тоже. Если отец способен бросить ребенка, может случиться все, что угодно. Дом может загореться, стены могут обрушиться. Дети могут заблудиться среди одинаковых домов, и никто их не хватится.
Вонни просыпается утром в узкой кровати Мелиссы и не сразу понимает, где находится. После душа и завтрака ей по-прежнему не по себе. Джилл отвозит ее в аэропорт, но просит остаться еще на пару дней. Вонни внезапно пугается, что с Саймоном может случиться беда, если она сейчас же не поедет домой. Она наклоняется и достает сумку с заднего сиденья.
— Я буду скучать по тебе, — говорит Джилл.
Вонни обнимает Джилл и клянется, что скоро снова приедет. Пустое обещание. Обе усмехаются. Вонни выходит из машины и машет рукой, затем идет покупать билет. Она ставит сумку и чемодан на ленту для просвечивания, пьет кофе в ожидании посадки. Когда наконец она уже стоит в очереди, чтобы подняться по трапу на борт, что-то происходит. Она прислоняется к стене и пропускает людей. Ее ноги не двигаются. Кожа похолодела. Откуда-то она знает, что если поднимется на борт, то умрет.
Твое сердце бьется намного быстрее, чем человеческое сердце.
Стюардесса у двери наблюдает за ней, и Вонни уверена, что у нее на лице все написано. Она где-то читала, что «скорая» в Нью-Йорке в среднем приезжает за три с половиной часа. За это время она успеет умереть.
— С вами все в порядке? — Стюардесса, блондинка с мягким южным акцентом, подходит к Вонни.
— Да, конечно, — отвечает Вонни. — Ногу подвернула.
Похоже, она тебе верит.
— Обопритесь на меня, если хотите, — предлагает стюардесса.
Вонни улыбается и опирается на подставленное плечо.
— Обожаю Бостон, — говорит стюардесса.
— Я тоже, — отвечает Вонни.
Ты уже мертва, так что можно и поболтать.
Во время взлета Вонни на удивление спокойна. Ее сердце больше не колотится так сильно. Она не курила пять лет, а теперь спрашивает сигарету у молодого соседа и закуривает, как только гаснет табличка «Не курить». Небо затянуто тонкими, как паутинка, облаками. Вонни совсем ничего не чувствует. Она не думает ни о Саймоне, ни об Андре, ни об отце, размышляет только о холодном совершенстве облаков. Во время захода самолета на посадку Вонни замечает фиолетовую полосу на горизонте. Опасный цвет для этого времени года. Она закрывает глаза и представляет, как влетает в этот цвет. Она уступает ему, отдает всю энергию. Когда самолет садится, Вонни совершенно без сил и ноги передвигает только усилием воли. Все-таки ей удается выйти в здание аэропорта. Она знает, что уже почти дома, и все же уверена, что заблудилась.
Ты, наверное, думаешь, что сошла с ума, но рассудок не теряют так быстро. Ты идешь медленно. Ты не смеешь бежать.
На парковке Саймон машет ей, сидя на плечах Андре. На фоне синего неба рука Саймона похожа на флаг, и Вонни слепо следует к ней. Она подходит к мужу и сыну и роняет сумку на землю. Саймон прыгает к ней на руки.
— Я припарковался во втором ряду, — говорит Андре.
На нем солнечные очки, так что Вонни не видит его глаз. Он подбрасывает ключи.
— Ты мне что-нибудь привезла? — спрашивает Саймон.
Андре поднимает сумку, а Вонни показывает на боковой карман. Там лежит мягкая игрушка, которую она купила в магазинчике рядом с домом Джилл. Маленький желтый цыпленок с пищалкой. Андре бросает цыпленка Саймону и идет к пикапу.