— Вы бледны. Вам нездоровится?
— Нет, просто устала, — глухо отозвалась я, глядя в темноту одной из арок галереи. — Простите, сир, но я лучше вернусь к себе.
— Конечно, я вас провожу.
— Нет, не нужно.
Он хотел что-то возразить, но тут нас нагнал капитан стражников — тот самый, что несколько дней назад встретил нашу повозку при въезде в город. Остановившись на почтительном расстоянии, он сообщил, что короля ждут в тронном зале. Этот зал служил одновременно приемной, где Омод принимал просителей, и залом для совещаний.
— Хорошо. Проводишь леди Анну и присоединишься ко мне. Доброй ночи, миледи, — чуть склонил голову он.
Я присела в ответном поклоне. Когда король ушел, я повернулась к капитану.
— Меня не нужно провожать.
— Но его величество…
— Ждет вас в тронном зале, и лучше не заставлять его делать это дольше необходимого.
Помявшись, он все же удалился. Я же, отказавшись от мысли заглянуть к леди Рутвель в столь поздний час, чтобы сообщить, что Алекто нашлась, хотела было повернуть обратно, но тут заметила что-то в проеме арки. Сделав к ней несколько шагов, поняла, что это блики танцуют на витражах розария Бланки. Строение казалось хрупким, словно сделанным из стекла, с куполом в центре, а витражи прихватило изморозью.
Я медленно направилась туда через двор. Тронув стрельчатую дверцу, переступила порог. Внутри было тепло, но не влажно. Стеклянный купол над головой, местами заснеженный, отбрасывал на плиты под ногами ажурный рисунок света и тени. Постояв, я двинулась вдоль гряды растений, протягивающих листки к лунному свету, словно в стремлении напитаться им. От тяжелого аромата роз кружилась голова. Так странно было видеть эти цветы в середине зимы…
Взгляд упал на сорт, что я видела когда-то в саду Скальгердов. Только теперь он постепенно превращается в болото, как я и мечтала когда-то.
Отвернувшись, я направилась было обратно, как вдруг что-то ощутила. В просветах между растениями, росшими справа вдоль дорожки, на которой я стояла, словно бы кто-то двигался.
— Покажитесь.
Я почему-то была уверена, что это мужчина.
Пару мгновений ничего не происходило, а потом в просветах начало нарастать сияние. Воздух вязко заколыхался, и вскоре легкие потоки мерцания собрались передо мной в фигуру.
Еще какое-то время свечение сохранялось, а потом мягко погасло, оставшись лишь в глазах стоящего напротив мужчины. Если его так можно было назвать…
— Я знала, что это был ты.
Бодуэн склонил голову к плечу.
— Ты преследуешь нас с самого отъезда из замка. Там, в лесу, я видела тебя. И в часовне, и в комнате…
Он не ответил. Только легкая сияющая дымка отделилась от тела, упав бликами на лепестки роз.
— Что тебе нужно?
Я начала отступать. Рука судорожно метнулась к шее.
— Пришел отомстить? Или… за мной?
Нечеловек, который стоял сейчас на дорожке, имел все основания желать мне зла. Ведь это я семнадцать лет назад отправила его туда, откуда обычно не возвращаются. И именно из-за меня он стал тем существом, которое не имело названия.
Наконец, одежды шевельнулись, и Бодуэн двинулся вперед. Я же споткнулась и прижалась спиной к стене.
— Она не знает, — негромко произнес он.
Голос тоже совсем не походил на человеческий, но где-то в глубине его еще угадывался голос того, кто когда-то был моим наваждением.
— О ком ты…
— Она. Не знает.
Сообразив, что он об Алекто, я вцепилась ногтями в кладку, мотая головой.
— Ты не имеешь права вмешиваться в дела людей. Нет, ты ей не скажешь… Не заберешь ее у меня.
Я не знала, правда ли это. Не знала, насколько Бодуэн подчиняется законам Покровителей, ведь прежде эти древние существа никогда не соединялись с людьми. Так произошло, потому что Покровитель Скальгердов умирал в своем теле из-за моего приказа и выбрал в качестве нового тоже умиравшего Бодуэна.
— Ты ее не получишь, — выкрикнула я и бросилась к выходу.
Меня обдало горячей волной, и впереди вспыхнуло.
— Ты должна ей рассказать, — громовым голосом прогремел Бодуэн, собравшись передо мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я закрылась рукой от света.
— Рогир ее отец. Это все, что она должна знать.
— Ее дар пробудился. Она должна знать, кто она.
Меня вдруг охватила слабость.
— Столько лет… Почему именно сейчас? Ты пришел из-за нее, или…
Меня оглушила догадка.
— Ты ведь все это время был где-то поблизости, правда?
Бодуэн молчал. Только смотрел на меня глазами, в которых перекатывалось белое пламя.
— Значит это правда? — поняла я. — Ты наблюдал за нашей жизнью издалека, но не показывался. Почему? Чего ты хочешь?
— Она больше Скальгерд. Я чувствую это в ее крови. Она должна понимать, что сущность Морхольтов может в ней не проснуться или проснуться по-другому.
— Зов крови можно задушить, — прошептала я. — Алекто научится перекидываться.
— Того, что должно произойти, уже не остановить.
— Не приближайся к нам, — попятилась я, судорожно царапнув шею на месте талисмана. — Или я вызову нашего Покровителя. Слышишь? Вызову, — И я бросилась к замку.
ГЛАВА 12
Когда Алекто проснулась наутро, мать сидела на краю кровати. Алекто поспешно выпрямилась, подтянув одеяло к груди.
— Миледи… я хотела попросить прощения за то, что произошло накануне.
Мать жестом остановила ее.
— Главное, что ты в порядке.
Алекто растерялась, не зная, что ответить. Какое-то время они просто молча смотрели друг на друга, а потом мать спохватилась.
— Вот, — пододвинула она к Алекто завтрак, — это тебе. Здесь ягоды и твои любимые убли со сладким сыром.
Алекто неверяще повертела рожок из ячменной муки: он был еще теплый. Она-то думала, что будет наказана на сегодня, а может, и на остаток жизни. Но если это и есть ее наказание, то она не возражает против еще парочки таких. Разве что доставлять неприятности матери не хотелось. И еще казалось, что та ждет от нее чего-то или собирается что-то сказать.
— Потом умоешься, и мы можем прогуляться. Хочешь, навестим леди Рутвель? Или поучаствуем в праздничных играх? А может, прогуляемся на стену?
Алекто обвела пальцем королевский герб, выжженный на рожке, и опустила голову.
— Я не хотела бы попадаться на глаза его величеству. Кажется, ему это было бы неприятно.
— Вздор, — Мать взяла ее за руку и потянула из постели.
Усадив Алекто перед трюмо, взяла ее пышную массу волос и принялась расчесывать.
— Король ничем не выражал, что ему неприятно твое общество. Да и кому может не понравиться девушка в блио? Сегодня ты сможешь надеть любое, какое захочешь.
— С самого утра? — изумилась Алекто.
— Да.
— Даже… серое?
Мать с неодобрением поджала губы, но все же кивнула:
— Даже его.
— Но, — Алекто обернулась, — почему вы это делаете? Я думала, вы меня накажете.
— Мне не за что наказывать тебя. Конечно, ты не должна была вчера убегать. Но и я не должна была оставлять тебя на вечере одну. Тем более в замке столько воров…
— Воров?
— Да. — Мать наклонилась вперед, так что их взгляды в зеркале встретились. — Когда и у тебя появится свое сокровище, тебе в каждом будет чудиться вор.
Отодвинувшись, она снова взялась за гребень, а Алекто задумалась. Пока мать доканчивала причесывать ее, она молча жевала убли, даже позабыв о своей привычке прежде обгрызать поджаренный край.
— Готово.
Алекто взглянула на свое отражение.
Мать заплела ее волосы в свободную косу в две руки толщиной и украсила лентой. Прическа вышла не такой умелой, как у Хольги, тем более что отсутствие сноровки усугублялось негнущимися пальцами, но Алекто все равно была тронута.
— Спасибо…
Ей почудилось, что по лицу матери пробежала легкая судорога.
— Ну, а теперь платье, — поспешно отвернулась та.
Когда Алекто надевала блио, мать указала на кругляш у нее на шее.
— Это что?