Читать интересную книгу Майами - Марк Фишер

Мария Лопес легко смогла соблазнить Джорджа Симпсона, возможно накачав его чем-то подобным виагре, которую купила на черном рынке, или же об этом позаботился доктор Гринберг. Затем сфотографировалась с ним в номере отеля, шантажировала его, чтобы тот вписал ее в свое завещание, потом доктор Гринберг нанес своему противнику роковой удар: воскресным утром он тайно вернулся из Нью-Йорка, где провел несколько романтических дней в обществе Глории Симпсон, якобы гостившей у свояченицы, и за завтраком со своим старым другом ни с того ни с сего показал ему три скандальных снимка.

У пожилого бизнесмена тут же начался сердечный приступ, подскочило давление, и он через несколько минут скончался. Таким образом, несмотря на то что смерть как будто наступила от естественных причин, в данном случае речь идет о преднамеренном убийстве, и необходимо, чтобы виновные были изобличены и наказаны!

Да, теперь все ясно. Однако, что ни говори, эта версия базируется на блестящих, но недоказуемых предположениях, ведь добиться признания от Глории Симпсон или доктора Гринберга будет не так-то легко. А поскольку из рук Николь ускользнул бесценный флакон моноприла, то ей нужно опереться на внушающие доверие показания свидетеля. Этим свидетелем был Эмилио, официант из «Рица».

Глава 23

– Боюсь, что это невозможно.

Так ответила Николь администратор ресторана в отеле «Риц». Как и в первый раз, журналистка прибыла в отель, не условившись предварительно о встрече. Она хотела выяснить у Эмилио, случалось ли ему видеть доктора Гринберга, фотографию которого она прихватила с собой. И если тот опознает врача, необходимо установить, не он ли тот самый человек, с которым покойный Симпсон сидел за столиком в роковой для себя день.

– Он не работает сегодня?

– Ни сегодня, ни завтра, – ответила администратор, как-то странно поглядывая на Николь, словно та прилетела с Марса.

Быть может, это связано с тем, что она недостаточно элегантно одета по сравнению с обычными постояльцами отеля? Во всяком случае, это первое, что пришло Николь в голову. Однако продолжение их разговора показало, что она ошибалась.

– Он что, подрабатывает в другом отеле?

– Если таковые есть на небесах.

– Простите?

Администратор поджала губы, а затем со смешанным чувством раздражения и удивления процедила:

– Разве вы не читаете газет?

– Читаю, но я… С Эмилио что-то случилось?

– Он умер вчера.

– Умер?

– Да, заснул в ванне. Он немного выпил… Такое бывает.

Николь с большой охотой расспросила бы даму из отеля, но на пороге зала появилась респектабельная пожилая супружеская пара, требовавшая внимания администратора. В любом случае Николь вряд ли удалось бы выяснить что-то еще.

К тому же она была просто ошарашена.

Решительно, над ней навис злой рок.

Единственный свидетель случайно погиб, по глупости заснув в ванне!

Теперь ей ни за что не установить, был ли доктор Гринберг тем человеком, что передал фотографии Симпсону.

Вряд ли другие находившиеся в зале официанты были в состоянии ей помочь.

Конечно, она могла бы продолжить свое расследование и попытаться узнать имена клиентов, завтракавших в ресторане отеля в то роковое воскресенье.

Но окажет ли ей содействие дирекция?

В конце концов, у нее не было легальных оснований заниматься расследованием, у нее вообще не было формальной возможности действовать подобным образом: она всего лишь журналистка!

Она чересчур воспарила в мечтах, как это с ней нередко бывало. Ведь ей казалось, что она наткнулась на дело всей жизни; правда, светлый энтузиазм, с которым она обычно приступала к расследованию, крайне редко оправдывало дальнейшее развитие событий.

Расстроенная, Николь направилась к выходу. Она уже пересекала просторный холл отеля, когда за длинной мраморной стойкой заметила лицо, показавшееся ей знакомым. Шаги ее все же замедлились, в то время как она лихорадочно перебирала варианты. Затем она вспомнила: это был Роберто, юный племянник официанта Эмилио. Возможно, ему что-нибудь известно.

Что, если это ее единственный шанс: в то фатальное воскресенье он видел, как доктор Гринберг вошел в отель и подсел за столик Джорджа Симпсона. Что, если ей повезет и удача на сей раз окажется на ее стороне, после стольких жестоких неудач!

Она приблизилась к стойке, но вынуждена была подождать некоторое время, пока Роберто отвечал на вопросы клиента.

Как только он освободился, Николь перешла к действиям:

– Вы меня узнаете?

Племянник Эмилио был настоящим мачо; он нравился женщинам, и, несмотря на строгость правил отеля на этот счет, ему порой случалось отрабатывать «дополнительные часы» с предоставленными самим себе женами богатых деловых людей, которые хотели скрасить праздное безделье… Поэтому он решил, что, возможно, когда-то доставил Николь хорошо оплаченные ощущения, о которых помнит теперь только она одна. И он ответил, как любой служащий, уважительно относящийся к клиентам:

– Да, я… – И, избегая уточнений, дипломатически ограничился улыбкой.

– Я знакомая Эмилио… – сообщила Николь.

Наигранная улыбка в ту же секунду слетела с лица юноши; он сделался серьезным и спросил, неосознанно понизив голос:

– Вы видели его в день смерти?

– Нет, я…

Наступил черед Николь скрытничать. Племянник Эмилио поспешно осмотрелся вокруг, словно боялся, что кто-то услышит их диалог.

– Администратор зала сказала, что он случайно утонул, должно быть, заснул в ванне. – И, преодолев минутное колебание, он выпалил: – Уверен, что он не покончил с собой. Правда, что он захлебнулся, но это не может быть связано с нелепой случайностью или попыткой самоубийства. Его попросту прикончили.

– Как вы можете быть в этом уверены?

Юный красавчик выглядел озадаченным, он ощущал свое бессилие перед невидимыми и, возможно, неуловимыми убийцами.

– Его квартира была ограблена?

– Нет. В любом случае, мой кузен жил очень просто. Пожалуй, ворам было бы, скорее всего, нечего взять в его квартире.

– У него были враги?

– Нет, насколько я знаю, все любили Эмилио, – заявил молодой человек.

– Значит, кто-то желал его смерти?

– Да, я в этом уверен.

– Почему?

– Во-первых, мой кузен никогда не принимал ванну. Мы как-то ездили с ним в отпуск, и я знаю, что он всегда принимал душ. Ванна казалась ему прихотью богатых дам и детей.

– Понимаю… – сказала Николь задумчиво.

– И потом, мы нашли початую бутылку русской водки… Якобы Эмилио выпил перед тем, как принять ванну. Еще одно несоответствие.

– Ваш дядя не пил?

– Пил, и немало, но не водку. Он был любителем рома.

– А, понимаю. Но, не знаю… вдруг он купил водку для гостей, а вчера вечером рома в доме не оказалось, и он просто выпил то, что подвернулось под руку.

– Мой дядя не пил водку. Он не мог покончить с собой, – отрезал Роберто.

Управляющий, сидевший за конторкой, обратил внимание на то, что разговор Роберто с Николь, которую он принял за недовольную клиентку, несколько затянулся (он не был в курсе его дополнительных подработок). Решив прийти на помощь юноше, он вежливо поинтересовался:

– Возникли проблемы?

Роберто склонил голову, словно его уличили в оплошности, но затем бодро произнес:

– Нет, все хорошо.

– Прекрасно, – сказал управляющий, бросив пристальный взгляд в сторону Николь, и вернулся на свое место.

Когда Николь сочла, что он удалился на достаточное расстояние, то спросила:

– Но, быть может, у вашего дяди возникли какие-то неприятности, о которых вам ничего не известно?

– Да нет же! На прошлой неделе он получил повышение и был несказанно доволен. Он даже купил себе билет до Мексики. Должен был уехать на следующей неделе.

– У него были проблемы личного плана?

Роберто ответил не сразу, как если бы этот вопрос его задел.

– Он был женат? – Николь твердо намеревалась докопаться до истины.

– Нет.

– А подружка у него была?

– Да, но они расстались на прошлой неделе.

– Кто кого бросил?

– Думаю, она. Мы с дядей обменялись лишь парой слов на эту тему, но думаю, что она, поскольку у Эмилио был очень грустный вид, когда он сообщил мне об этом. Странно, она его обожала, как мне казалось, в будущем году они хотели пожениться.

– Так, возможно, он покончил с собой в порыве отчаяния?

– Нет. – И добавил, будто размышляя: – Я точно знаю, что он написал ей прощальное письмо.

– Вы не считаете, что это является доказательством суицида?

– Нет, я уверен, что кто-то заставил его написать это письмо, чтобы все поверили, что он покончил с собой.

– Отчего вы так решили?

– Прощальное письмо было написано по-английски.

– И что? Что в этом необычного?