– Эйвон, – выдавила она и произнесла по буквам: – A-V-O-N.
– О, тогда это совсем другое дело.
– Другое?
– Да, дело в том, что вначале я набрала «Эвон»: E-V-O-N.
Николь совсем упустила из виду, что живущие в Монако говорят по-французски, и девушка написала ее английскую фамилию на французский лад.
– Подождите секунду, – попросила кассир. Она застучала по клавишам, и ее лицо тут же просветлело.
– Да, действительно, – радостно сообщила она, – перевод на ваше имя поступил вчера вечером. Вы желаете снять некоторую сумму?
– Э… да, – промямлила Николь, не верившая своим ушам.
Она повернулась к мужу, сияя от радости: миссис Симпсон вовсе не забыла о них, более того, теперь им нет необходимости смываться из отеля, не заплатив.
Она спросила Роджера:
– Сколько снимем?
– Давай сперва узнаем, сколько нам выслали.
– Действительно…
И Николь застенчиво попросила девушку:
– Нельзя ли узнать, какова переведенная сумма?
– Разумеется, мадам.
Вместо того чтобы назвать цифру, та распечатала страницу и вручила ей. Николь остолбенела. Несомненно, в операцию вкралась какая-то ошибка: в графе «итог» значилось девяносто миллионов. Кассир заметила ее реакцию и обеспокоилась:
– Что-то не так, мадам Эйвон?
– Эти девяносто миллионов в долларах?
– Нет, мадам, во франках. Французских франках.
– Ах вот как. А вы можете мне сказать, сколько это по курсу в американских долларах? Я не очень ориентируюсь во франках.
– Конечно, мадам. Приблизительно это составляет десять миллионов американских долларов. Но я сейчас перепроверю по курсу на сегодняшний день.
– Нет, нет, это не обязательно.
Она повернулась к стоявшему поодаль мужу с округлившимися от изумления глазами:
– Миссис Симпсон перевела на наш счет десять миллионов долларов.
– Что?! – выдохнул пораженный Роджер.
– То, что ты слышал: десять миллионов.
– Черт побери, там ничего не перепутали? Мы богаты!
Глава 49
Лениво растянувшись в шезлонге на самом красивом пляже Монако, Николь Эйвон погрузилась в чтение романа «Убийственное лето» Себастьяна Жапризо. Казалось, ничто не может вывести ее из состояния dolce far niente.[2] Однако в какой-то момент у нее возникло странное и устойчивое впечатление, что за ней кто-то наблюдает.
Бросив искоса взгляд, она убедилась, что ей это не показалось. На нее действительно уставился какой-то итальянец в сине-черных плавках. Вид у него был далеко не ангельский: массивный волосатый торс, воинственное выражение лица. К тому же на нем были очки «Рэй Бан»!
До ужаса напоминавшие то смертоносное оружие, которое ей передал племянник официанта Эмилио в отеле «Риц».
Она все еще хранила их у себя, а в этот день, боясь оставить их на виду у горничной, положила в пляжную сумку. Может, этот человек, пожиравший ее взглядом, был агентом ЦРУ, который украл у нее очки, собираясь использовать их смертельный эффект против нее, чтобы отомстить за провал могущественной организации?
Она поспешно проверила сумку.
Тревога оказалась ложной. Очки лежали в боковом кармане, именно там, куда она их положила.
Тогда почему этот молодой итальянец так воззрился на нее?
Он вдруг расплылся в улыбке и, беззвучно поцеловав кончики пальцев, послал ей воздушный поцелуй со словами: «Que bella!»[3]
Ларчик открывался просто: итальянец не мог остаться равнодушным к тому, что одна из чашечек ее купальника сползла вниз настолько, что ее левая грудь оказалась практически оголена, о чем Николь не подозревала. И все же это довольно странное любопытство, поскольку здесь, на Лазурном берегу, многие женщины загорали topless.
Как бы там ни было, молодая журналистка поспешила стыдливо натянуть купальник и тотчас снова погрузилась в чтение детектива, а ее муж, воодушевленный блестящей развязкой рискованной истории, пристроившись рядом, строчил на портативном компьютере с не свойственной ему скоростью первые главы своего нового романа. На титульном листе было выведено его название: «Майами».
Примечания
1
И у малины есть уши (фр.).
2
Сладостное безделье (ит.).
3
Красавица! (ит.).