Читать интересную книгу Чёрные узы и Белая ложь (ЛП) - Синглтон Кэт

— Почему?

— Потому что возвращение — это просто напоминание о том, насколько я сюда не принадлежу.

— Ты не обязана возвращаться, если не хочешь. Даже после того, как все это будет сделано, ты заслуживаешь быть там, где ты счастлива.

Я изучаю его несколько мгновений. До сих пор нереально, что все это происходит. Сейчас я не только работаю на Бекхэма Синклера, но и скоро стану его невестой. Все, кроме нас двоих, будут думать, что он влюбился в меня, а я в него. Было бы не так уж и плохо притворяться, что с ним вечно, но всегда была бы надежда, что это может быть больше.

Вот почему я больше никогда не смогу его поцеловать. По крайней мере, не так, как в прошлый раз. Шоу для других приемлемо, но когда это только мы вдвоем, я не могу целовать его и осознавать, что все это фальшивка. Одна большая ложь.

— Вот в чем дело, — начинаю я, не сводя с него глаз. — Я хочу сделать все возможное, чтобы остаться. Я хочу это интервью с Камденом. Я хочу показать ему свое искусство и проявить себя. Я хочу этого больше всего на свете. Вот почему я не хочу ставить под угрозу нашу сделку, снова поцеловав тебя.

Он медленно кивает, не давая мне ни малейшего представления о своих чувствах по этому поводу. — Какое отношение поцелуи ко мне имеют к Камдену? — Если бы я не знала ничего лучше, я бы сказала, что в его тоне был намек на ревность.

— Просто, когда ты поцеловал меня сегодня, у меня в голове размылись линии. Это не было фальшивкой. Мне не казалось, что это было для показухи, чтобы очистить твой имидж и получить работу, которую я всегда хотела. Это казалось реальным, даже когда я знала, что это не так, и мне это не нужно прямо сейчас.

Бек откашливается, будто собирается что-то сказать, но я опережаю его. — Послушай, неловко в этом признаваться, но твой брат действительно облажался со мной. Я просто не знаю, смогу ли я справиться со знанием того, когда это нужно, а когда нет.

Его рука сжимается в боку, вены на макушке становятся более четкими. — Мы с тобой оба были там сегодня утром, Марго. Это было не для галочки, и я обижен, если ты так подумала.

Бек возвышается надо мной, вставая лицом к лицу со мной. Его радужки цвета индиго темнеют от гнева, в них зарождается буря. Я не знаю, как ему ответить, или что вообще означает его ответ. Это он признает, что это реально? Он уже столько мне голову заебал, а мой первый официальный рабочий день только завтра.

Взгляд в его глазах заставляет меня задуматься, не запутались ли мы оба друг другу в головах. Возможно, поддельный концерт не сработает так хорошо, как мы когда-то думали.

— Скажи мне больше не целовать тебя, и я не буду. Но не делай тот момент меньше, чем он был. Я думал об этом весь проклятый день. Это было не гребаное шоу, и ты это чертовски хорошо знаешь.

Он оставляет меня одну в своем кабинете, но далеко не уходит. Включив свет в конференц-зале, он садится и следующий час тратит на телефонный разговор.

Может быть, то что он игнорирует меня, пока я занимаю это офисное помещение, наказание. Или, может быть, он знает, что я могла бы смотреть в окно его офиса весь день, если бы могла, зрелище должно быть одним из лучших в городе.

В любом случае, ни один из нас не разговаривает на протяжении всего нашего времени вне дома. На самом деле, мы даже не разговариваем, когда возвращаемся в пентхаус.

20

Бек

Я, наверное, мог бы лучше вести наш разговор в офисе. Проблема была в том, что я был оскорблен тем, что она так легко отказалась от поцелуя. Что она так плохо обо мне думала. Как она могла подумать, что я буду целовать ее наедине ради кого-то еще? Конечно, если бы люди думали, что мы помолвлены, и мы были на мероприятии или что-то в этом роде, я целомудренно поцеловал бы ее, чтобы сделать эту договоренность более правдоподобной.

Но этим утром, в той раздевалке, единственным человеком, ради которого я ее поцеловал, был я сам. Я думал о том, чтобы поцеловать ее в постели ранним утром накануне вечером, и я думал об этом все утро, делая покупки, прежде чем это произошло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я поцеловал ее, потому что мысль о том, что я не поцелую ее, опустошала меня внутри.

Я должен был знать лучше. Она не была готова. Она так и сказала, когда излагала свои условия, соглашаясь стать моей помощницей, а затем и невестой. Я просто был слишком ослеплен своей первобытной потребностью в ней, и, судя по тому, как она позволила поцеловать её, я не мог остановиться.

К тому времени, когда я действительно захотел извиниться перед ней за свое поведение, было уже слишком поздно. Я мог сказать, что она была расстроена из-за меня. Я достаточно умен, чтобы понимать, когда женщина не хочет иметь со мной ничего общего, и именно такие вибрации я ощущал всю дорогу домой.

Она улыбнулась и заискивала перед Эзрой, когда он помогал ей поднимать сумки и коробки с одеждой, но каждый раз, когда я пытался помочь, это приводило к грозному взгляду.

Эзра кажется всё ясно понял, что между мной и Марго что-то происходит.

Это было четыре часа назад, когда мы отвезли новые вещи Марго в ее комнату, и она едва не захлопнула дверь перед моим носом.

Я провел два из этих часов в частном тренажерном зале и сауне, пытаясь избавиться от накопившегося разочарования. Я до сих пор не верю, что она пыталась превратить наш поцелуй в ничто. Меня еще больше разозлило то, что ее проблемы с доверием связаны с мужчиной, чье фото появляется на моем телефоне.

Сердито схватив телефон с кухонной стойки, я провожу пальцем, чтобы ответить. — Что ты хочешь? — Мой тон не дружелюбен, хотя, когда дело доходит до него, никогда таковым не бывает.

Он смеется, но в этом нет настоящего юмора. — Привет, большой братан? — Громкая музыка заглушает его голос. Где бы он ни был, что бы он ни делал, там не тихо.

— Почему ты звонишь мне? — Я встреваю, морщась от того, что он использует слова “Привет” и “братан”.

— Сегодня я получил забавную порцию информации, — насмехается он. Я знаю, что он хочет, чтобы я спросил, что именно, но я не спрашиваю. Я не собираюсь попасть в ловушку, которую он пытается расставить.

— И почему мне должно быть не насрать на это?

За моей спиной пищит таймер духовки. Я подхожу к нему, открываю и смотрю на лосося терияки, который у меня есть.

Картер хихикает на другой линии. — Потому что, Бекхэм, это связано с тобой и одной моей бывшей девушкой.

“Блядь.”

Я знал, что он узнает, что Марго работает на меня и в конце концов когда станет моей невестой, но, должен признаться, я не думал, что это произойдет так скоро.

— Я повторюсь. Почему мне должно быть не насрать на это?

— Я думаю, что это мне должно быть не насрать. Почему ты гуляешь с Марго? Ты же знаешь, что я все еще люблю ее.

Я усмехаюсь, хватая лопатку и переворачивая готовящуюся на сковороде стручковую фасоль. — Разве ты не изменял ей на протяжении всех ваших отношений?

— Я был незрелым, — возражает он, слегка невнятно говоря. Это меня не шокирует. Картер всегда был тем, кто любит слишком сильно ударить по бутылке. — Я был глуп из-за того, что сделал с ней, но я хочу, чтобы она вернулась.

“Блядь”, хочу сказать вслух, но прикусываю язык. Картер не может знать о нашем маленьком соглашении с Марго. Ни сейчас, ни когда-либо. Даже если бы Марго не ненавидела его, я все равно ни за что не позволил бы моему брату снова причинить ей боль. Он глуп и жалок, слишком занят мыслями со своим членом все время, чтобы понять, что у него есть хорошая вещь, когда она у него есть.

Я не позволю ему снова совершить ту же ошибку. Нет, если я имею право голоса в этом вопросе.

— Она работает у меня ассистенткой. — Я меняю тему, разглашая лишь немного информации.

— Она снова будет моей, Бекхэм. Просто хотел напомнить тебе об этом.

Я останавливаюсь, поднося телефон к уху и обдумывая его слова. Последнее, что мне нужно сделать, это устроить ссору из-за Марго с моим братом. Я должен тщательно подбирать слова, не желая, чтобы он знал, как сильно мысль о том, что Марго когда-нибудь вернется к его жалкой задницей, заставляет мою кровь кипеть. Даже то, что я увидел ее с ним в нашем семейном доме в Хэмптоне, зная, что он ей неверен, расстроило меня больше, чем следовало бы. Теперь я вложил в нее еще больше, больше, чем я хочу, чтобы он или кто-либо еще знал, и только мой мертвый труп когда-нибудь вернет ее моему брату.