Обитатели двора поглядывали на нас косо. Каждый знал, что пришли чужаки. Мы нагло заняли одно из насиженных мест бабулек. Бдительные старушки поначалу несмело шушукались, тыкая издалека в нас пальцами, но на третий день осмелели и перешли “в наступление”.
— Что вы здесь высматриваете? — они подошли к нам гурьбой, самая сухая и сварливая из них взяла слово. — Где вы живете? Из какой вы квартиры? Мы сейчас милицию вызовем!
Погодин засунул руку в карман, уже намереваясь светануть корочками, но я его остановил, шепнув на ухо:
— Подожди, сарафанное радио нам ни к чему, — а гостям ответил. — Милые дамы, прошу заметить, что мы с другом ничего не нарушаем, мирно отдыхаем на лавочке и дышим воздухом.
Настроившийся на словесную битву отряд бабулек не ожидал такого поворота. Вежливый ответ их обезоружил. Никто из них не знал, что делать, когда противник не хамит и не пререкается. Пошушукавшись и обсудив сложившуюся ситуацию, старушки отступили, бросив напоследок, мол, мы бдим и все видим, и если что — милиция все-таки приедет и разберется, а если будете мусорить, то мы позовем дворника дядю Васю с большой метлой.
— И долго мы сюда ходить будем? — Погодин ерзал на лавке, он уже терял надежду на успех нашей операции.
— Тут, Федя, как на рыбалке, пока щука живца не схватит, можно долго впустую просидеть. Но одна удачная подсечка может принести богатый улов.
— А вдруг этот хмырь вообще здесь не появится? Что тогда?
— У тебя есть другой план? Нет? Вот и сиди и семечки щелкай, пока язык не сотрешь. Может, меньше ныть будешь.
В этот вечер ни один “шляпник” так и не зашел в нужный нам подъезд. Лишь помятого вида работяга в замызганной робе прошмыгнул туда. Судя по деревянному ящику с инструментами и отрезку шланга на плече, это был сантехник.
Даже бабульки вежливо и почтительно с ним поздоровались. Ведь сантехник в СССР считался фигурой значимой. Люди давали на лапу этому полубожеству с набором разводных ключей и пучком льна, вечно дышащему перегаром с запахом "окислых" железных зубов. Еще от него традиционно несло ржавыми трубами, мазутом и прочими ароматами слесарного дела.
Случаи, когда сантехник делал свою работу полностью, вовремя и честно, были редки. Такие работники долго в ЖЭКе не задерживались. На смену им приходили Афони. По уровню значимости они считали себя не ниже министра.
Бывало, люди ждали их днями и неделями, бегали за ними хвостиком, отпрашивались с работы, а "божество" не приходило.
Сантехник вышел из подъезда минут через пятнадцать. Что-то слишком быстро управился. Прошел мимо нас, беззаботно размахивая ящиком с инструментами. Моих ноздрей коснулся запах одеколона. Я с удивлением поднял глаза на работягу. Тот подмигнул нам и, насвистывая мелодию из песни “Ландыши”, зашагал дальше.
Я ткнул в бок Погодина и шепнул:
— Пошли проверим трубопроводчика.
— Зачем? — лениво зевнул тот.
— Ты морду его видел?
— Не особо разглядел, обычная морда, еще не старая.
— В том-то и дело, что не обычная, без единой щетинки. Где ты видел гладковыбритого сантехника? И одеколончиком от него пахнуло… Несильно, но я учуял.
— Ну побрился человек в кои-то веки, а одеколон он, может, вместо водки сегодня употреблял. Дался он тебе…
— Ладно, сиди здесь и шляпника высматривай. Сам работягу прощупаю.
К тому времени сантехник уже успел завернуть за угол. Пришлось немного пробежаться. Я догнал его и сбавил шаг. Но работяга услышал и обернулся.
— Товарищ, можно вас спросить? — улыбнулся я.
— Ну, — безразлично буркнул тот в ответ, продолжая шагать.
— Вы же сантехник? А я как раз в этом доме живу. У меня кран потек, в ЖЭК звонил, ждать сказали, но никто не приходит уже второй день. Может, вы мне поможете? Я в долгу не останусь.
— У меня смена закончилась, жди дежурного слесаря, — не останавливаясь, ответил тот.
— Так что, мне его теперь весь вечер ждать? Мне бы побыстрее вопрос решить, у меня свидание сегодня. Я вам трешку заплачу.
— Некогда мне…
— И пол-литра дома стоит непочатая, с дня рождения осталась, в придачу отдам. Ну как? Договорились?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Отвали, парень, говорю же, некогда…
Все ясно. Наш шляпник переоделся в работягу. Где вы видели сантехника, который отказывается от калыма, да еще и от бутылки беленькой в придачу? Неправильный это сантехник.
Я подскочил к нему, намереваясь заломить руку, но тот среагировал быстро. С разворота бухнул по мне ящиком. Удар пришелся по плечу и разметал разводные ключи по земле. От неожиданности я завалился вслед за ключами. Псевдосантехник рванул прочь.
— Стоять! Милиция! — я вскочил на ноги и бросился за ним.
Мужик бежал резво. На брошенный ящик и россыпь инструментов ему было наплевать. Перепрыгивал через газонные изгороди, не церемонился и сбивал встречных прохожих.
Люди возмущались. Кричали вслед проклятия и грозились милицией. Я бежал аккуратнее, старался никого не сшибить. Тем более, что плечо после удара ныло. Надеюсь, перелома нет.
Мы выскочили на улицу. Впереди автобусная остановка. Желтый лупоглазый ЛиАЗ манил распахнутыми дверями.
Беглец с ходу запрыгнул внутрь. Двери закрылись, и автобус тронулся.
Я подскочил к остановке, когда ЛиАЗ уже набирал скорость. Громко матюгнулся и в бессилии плюхнулся на лавку. Твою мать! Упустил! Шустрый, гад. Плечо горело огнем. Я пошевелил им, морщась от боли. Придется в травмпункт сходить, рентген сделать. Плюнул с досады.
— Молодой человек, — обратилась ко мне сердобольная женщина. — Что вы так переживаете, скоро еще один автобус подойдет.
— Спасибо, — буркнул я. — Пешком пройдусь.
Встал и побрел обратно. Пока дошел возле подъезда уже желтел канарейкой милицейский бобик. Погодин недоуменно что-то спрашивал у прибывших ППС-ников.
— Сотник кражу заявил? — я подошел к ним.
— Ага, — кивнул Федя. — Вот ребята первые приехали, разобраться, пока СОГ собирают.
— А что тут разбираться? Пока ты на лавке задницу плющил, наш сантехник, скорее всего, обчистил товарища Сотника. И благополучно смылся.
— Так это все-таки он был? — воскликнул Погодин. — А почему ты его не догнал?
— Догнал, только он меня ящиком так огрел, что пришлось на бегу в себя приходить. Поэтому и не поспел за ним. Гаденыш в автобус заскочил. Пошли, потерпевшего поспрашиваем.
— Может, группу дождемся? — неуверенно проговорил Погодин.
— Федя! Ты оперативник или слесарь? Пошли, доставай блокнот и ксиву, будешь записывать, а я вопросы задавать.
Мы поднялись на четвертый этаж. Нужная дверь была приоткрыта — хозяева ждали гостей в погонах.
— Тук-тук! — я вошел первым.
В прихожей нас встретил Сотник, его широкое лицо я узнал по доске почета.
— Здравствуйте, мы из милиции, — я кивнул Феде, и тот, словно мой оруженосец, отточенным движением махнул удостоверением.
— Быстро вы! — Сотник смотрел на нас с надеждой. — Представляете! Сантехник, ворюга, утащил украшения жены и деньги. Не помню, сколько там было, рублей триста, наверное. Я в ЖЭК позвонил, а там говорят, что никого к нам не посылали.
— Все правильно, Павел Егорович, это был не сантехник вовсе. Маскарад преступник устроил. Расскажите, как все произошло.
— Я живу пока один, жена в Сочи улетела с сыном. Вернулся с работы домой, смотрел телевизор. Звонок. Я открываю, а там слесарь. Хмурится на меня и так через губу мне предъявляет, что я, видите ли, соседей топлю. Я сказал, что у меня ничего не протекает, и если хочет, пусть сам проверит. Он прошел, даже не разулся, хотя грязи от его ботинок, как обычно бывает от подобного контингента, почему-то не было. Да и ботинки его были на удивление новые и чистые.
Сотник излагал это все с обстоятельностью и без лишних эмоций, так что я невольно проникся к нему уважением.
— Прошел, он значит, в ванную, поколупал там. Сказал, что, мол, какой-то скрытый прорыв обнаружил. Внутри стены. Нужно искать повреждение. Перекрыл краны и говорит, сходите, пожалуйста, к соседям вниз, спросите, перестало ли у них бежать. Ну я как дурак без задней мысли поперся к Плотниковым, они подо мной живут. Звонил, стучал — никто не открывает, дома нет. Я подумал, что, может, не они сантехника вызвали, а Кошкины, еще на этаж ниже. Бывает же так, что протечка через все этажи достает до самого низу. Пошел я к Кошкиным. Те открыли сразу. Плечами пожимали, сухо, говорят, у них. Пока вернулся в квартиру, ворюги след простыл.