— Откройте, милиция!
Почти сразу на лестничную клетку выглянул мужчина лет тридцати в домашнем халате и тапочках. Определённо — оператор.
— Чем могу помочь? — настороженно уточнил он.
Прапорщик предъявил удостоверение и выразительно глянул на Матвея.
— Жильцы сверху не беспокоят? — поинтересовался тот.
— Беспокоят! Очень сильно беспокоят! Я уже два заявления написал! — закивал квартиросъёмщик. — Они раньше хоть какие-то правила приличия соблюдали, на пару месяцев и вовсе угомонились, а теперь сплошные пьянки-гулянки начались. Бывает половину ночи приходится звуковой экран в детской держать…
Он сообразил, что сболтнул лишнего, но сотрудники милиции на вольностях с оперированием сверхсилой акцентировать внимание не стали. Матвей Пахота наклонил голову, будто прислушивался к чему-то и уточнил:
— А сейчас как? Шумят?
— Шумели, — заявил гражданин. — Так отплясывали, что люстра качалась! Теперь только хохочут, как сумасшедшие.
— Примем меры, — уверил его Матвей Пахота. — Нам бы только с планировкой квартиры ознакомиться. Они ведь у вас одинаковые с третьим этажом?
— Должно быть, — растерянно произнёс жилец, но тут же опомнился. — Да, конечно! Заходите! — Он подался назад и повысил голос: — Ольга, у нас гости!
— Мы ненадолго, — предупредил Матвей, первым шагнув через порог.
— Да ёлки-палки! Ну зачем всё так усложнять? — страдальчески протянул Сергей Брак и подтолкнул Митю. — Иди давай! Карл, ты тоже. Потом мы с Петей пойдём.
Квартира оказалась достаточно просторной: из прихожей можно было попасть сразу в спальню, гостиную и кухню. Оглядевшись, мы принесли извинения за вынужденное вторжение хозяйке, которая пыталась накормить ужином двух мальчишек дошкольного возраста, и вернулись на лестничную клетку.
Матвей нахмурился.
— Значица так! — произнёс он. — Мы с Петей заходим первыми и берём на себя гостиную.
Прапорщик Ленивец выразительно откашлялся и покачал головой.
— Это не штурм, а рейд студенческой дружины! — напомнил он.
— Вот и я о том же! — едва слышно пробурчал Брак.
Громила страдальчески вздохнул и внёс в свой план корректировки.
— Ладно-ладно! Мы с товарищем Браком займёмся официальной частью. Петя, Митя, вы сразу проходите в гостиную. Карл — на тебе спальня.
— А как мы внутрь попадём? — засомневался Карл. — Постучим, они нам не откроют или откроют через полчаса, когда уже в пристойный вид себя приведут. А ломать — не вариант. Чтобы ломать — ордер нужен.
Матвей нахмурился и посмотрел на прапорщика, тот ответил ехидной улыбкой.
— Так это… — пуще прежнего насупился громила. — Надо соседа снизу из квартиры выдернуть. Ему точно откроют, если он права качать начнёт! Мол, шумят и всё такое прочее!
— Да дверь не заперта! — уверил я всех. — Могу об заклад побиться, что так и есть! Жалоба соседей на шум, незапертая дверь — вот и зайдём. Оснований вполне достаточно!
Ленивец уточнил:
— Дверь сам проверять будешь?
— Ну так!
Прапорщик кивнул Матвею, и тот скомандовал:
— Поднимаемся!
Мы взбежали на третий этаж, а там мне даже сверхспособности задействовать не пришлось, поскольку дверь и в самом деле оказалась не заперта. Она подалась и сразу упёрлась во что-то, послышалась непонятная возня и девичий писк — как оказалось, наше появление спутало все карты тискавшейся в темноте прихожей парочке.
Молодой человек едва держался на ногах, барышня в расстёгнутой кофточке соображала немногим лучше кавалера, Матвей легко выдернул их на лестничную клетку и посторонился сам.
— А чего это вы? — заплетающимся языком потребовал объяснений студент, как-то очень уж заторможенно отреагировав на вторжение посторонних.
— Так на вечеринку пришли! — рассмеялся Брак.
Матвей махнул рукой:
— Заходим!
И я первым шагнул через порог. В квартире оказалось сильно накурено, но табачный дым терялся на фоне приторно-сладкого запаха чего-то жжёного — то ли карамели, то ли зефира. Карл сразу свернул в спальню, а мы с Митей нацелились на дверь гостиной, силуэт которой подсвечивали всполохи света. Ещё там витали пронзаемые яркими лучами сизые клубы дыма, как бывает, когда хулиганьё начинает курить в кинозале прямо на своих местах.
В кинозале⁈
Я ухватил Митю за руку и шепнул:
— Проектор! Работаем!
Тот вспомнил мой рассказ о походе в фотоателье и враз подобрался, а я быстро пересёк прихожую, заглянул в гостиную и обнаружил, что на превращённой в экран простыне в соблазнительном танце изгибается изображение полуголой дамочки, а процессу её избавления от нижнего белья увлечённо внимает с десяток разместившихся на диванчике, паре кресел и даже просто кинутых на пол подушках парней. На медных ориентальных тарелках дымились вставленные в длинные мундштуки тонкие сигареты.
Эту деталь я отметил за миг до того, как в спальне раздался женский визг, а следом пронзительно заорали в прихожей:
— Облава!
И сразу — вспыхнуло! Заправленная в проектор плёнка занялась ослепительным огнём, изображение пропало, на простыне возник белый прямоугольник, кто-то вскочил с диванчика, но не попытался прошмыгнуть мимо меня, а ринулся в дальний угол комнаты. Выхода там не было, и я потратил мгновение на нейтрализацию тепловой энергии, а только плёнка перестала полыхать, и — хлопнуло!
Оператор безыскусным силовым выплеском пробил стену и нырнул в дыру.
— Чёрный ход! — завопил Митя и бросился в погоню.
Опередив меня буквально на пару шагов, он заскочил на кухню, и тут же хлопнуло вновь, а пространство перетряхнули на сей раз куда как более мощные искажения. Что-то с грохотом обвалилось, но это уже где-то дальше, это уже не в квартире.
Завалившийся кухонный гарнитур заблокировал выход в прихожую, удар в дверь с той стороны не сумел распахнуть её, лишь заставил приоткрыться сантиметров на пять. Я выругался и вслед за Митей выскочил на лестницу чёрного хода. Пролёта вниз больше не было, лишь торчали обломки балок да парой этажей ниже грудились обломки ступеней.
Нам наверх!
Я предельно чётко ощутил волну энергетических искажений и сообразил, что беглец вошёл в состояние резонанса, а дальше меня продрало ещё одним выплеском помех, столь же резким, хоть и заметно слабее предыдущего. Это вслед за Антоном вошёл в резонанс Митя.
Зараза! Мне-то нельзя! Только и остаётся, что набирать потенциал на пределе своей невеликой мощности!
Сила тяжести вдруг рывком подскочила едва ли не на порядок, навалился невыносимый груз, заскрипели ступени. Я продрался через гравитационную аномалию и каким-то чудом успел заскочить на чердак прежде, чем вниз обрушился очередной пролёт лестницы.
На первых секундах резонанса превосходство в голой мощности у Антона было не так уж и велико, но вот если упустим время, тогда — хана. В позиционном противостоянии с золотым румбом нам ловить нечего. Митя осознавал это не хуже моего, поэтому заорал:
— Стоять! — И бесстрашно ринулся вслед за беглецом в чердачное окно, чтобы немедленно поймать силовой выпад. Выставленный им щит сдержал удар, но парня смахнуло с крыши будто пушинку.
Я этой ошибки повторять не стал и, задав целью производимые беглецом искажения, метнул в окошко пару автономных шаровых молний, а сам рванул вдогонку за ним по чердаку. Всерьёз достать Антона простенькими зарядами не рассчитывал, вместо этого намеревался запутать его и заставить проявить активность.
Не вышло!
Силовые сгустки в один миг погасли, я просто перестал их ощущать, а дальше что-то ухнуло на улице, дом дрогнул, качнулся под ногами пол, посыпалась на голову пыль — не иначе это прилетело сброшенному с крыши Мите. Энергетический фон перетряхнуло, и на какой-то миг я предельно чётко уловил островок стабильности, коим сделался закрывшийся щитами Антон.
Лови!
Я выстрелил выплеском искажений, попутно напитал их деструктивными вибрациями, а заодно вбросил гармонию источника-девять. И хоть до идеала эту технику ещё не довёл, свою роль сыграл элемент внезапности: удара снизу Антон определённо не ожидал. Внутренний потенциал он удержал, а вот из резонанса — вылетел.