Читать интересную книгу Выдумщик (Сочинитель-2) - Андрей Константинов

У Назарова разом словно спеклось горло — спазмом перехватило, даже дыхание сбилось. С усилием сглотнув, майор сказал хрипло, но стараясь держать спокойную интонацию: — Какой груз? Ничего не понимаю… Кто вы?

На другом конце провода неизвестный усмехнулся:

— Если не понимаете — значит не судьба. А меня вы не знаете, вернее, не помните. Считайте, что я — человек, который искренне желает вам добра… Когда-то вы мне оказали маленькую любезность…

— Постойте, постойте, — Аркадий Сергеевич обтер рукой пот со лба. — Давайте встретимся, давайте…

— Прощайте, Аркадий Сергеевич, желаю вам удачи…

Голос исчез, вместо него в трубке послышались короткие гудки отбоя.

Несколько секунд еще Назаров сидел оцепенело, продолжая прижимать трубку к уху, потом аккуратно положил ее на стол и остановил магнитофонную запись…

В голове у него крутилось только одно слово — «катастрофа», но он не позволял себе впадать в панику и машинально сделал то, что и положено было делать профессионалу в такой ситуации — прошел в соседний кабинет, извинился, попросил разрешения позвонить на станцию… Повезло — засечка сработала, номер телефона, с которого звонил аноним, удалось установить. К сожалению, к личности звонившего этот номер приближал мало, поскольку принадлежал он таксофону, установленному на улице Садовой…

Аркадий Сергеевич вернулся к себе в кабинет, нервно закурил, уставившись неподвижными глазами в стенку.

«Все, сгорел… Перед самой пенсией сгорел… Надо же так… Подожди, подожди, не психуй… Давай-ка кумекать — кто ж это мог звонить, кому я любезность оказал, и кого я не помню… Людей-то за эти годы прошло — всех и не переберешь… Да, может, и врал этот аноним… Может, наши „пробивают“? Нет… Странная „пробивка“… Если это „собственная безопасность“ — то зачем тогда предупреждать, не лучше ли с поличным взять? „Контролируемая поставка“ — этот парень знает, что это такое… Значит — наш или мент? С другой стороны, сейчас столько детективов пишут, что… Но тот, кто звонил — явно в курсе поставки „Абсолюта“… Зачем он звонил? Доброжелатель… Знаем мы таких доброжелателей… Может, меня провоцируют? На что? Спугивают, как утку — а полетит, можно стрелять… Спокойно, спокойно… Кто мог знать о грузе… Где-то утекло… А если это кто-то из тех, кто с самого начала был в курсе? Может, это из „ТКК“ меня „пробивают“? Хотят посмотреть, как я себя поведу… Зачем? Проверяют будущего сотрудника? Возможно… Да нет, глупости все это… Не будут они так проверять — пока груз еще из порта не ушел, они же деньгами рискуют — вдруг я каяться побегу… Нет, это не Бурцев и не „апрашечники“ — если они, конечно, не сошли с ума внезапно… Но тогда кто? Наши?…»

Поняв, что мысленно начинает ходить по замкнутому кругу, Назаров вскочил со стула. Внезапно ему пришла в голову мысль — попробовать установить хотя бы описание звонившего ему мужчины.

«А что? Шансы, конечно, слабые, но иногда чудеса случаются… Таксофон известен, время звонка — тоже… Надо съездить на Садовую, попробовать свидетелей найти… Заодно проверюсь насчет хвоста… Хотя, если меня наши „держат“ — один хрен, не срубишь…»

Назаров выскочил из кабинета, на ходу натягивая куртку. На улице только рукой махнул — машина с каким-то знакомым мужиком сразу затормозила. Все-таки есть кое-какие плюсы, когда тебя все знают в порту…

Назаров доехал до станции метро «Василеостровская», но вниз спускаться сразу не стал — сначала покрутился в проходных дворах, проверяясь. Вроде, наблюдения не было…

Войдя в метро, Аркадий Сергеевич тоже не поехал сразу до нужной ему станции «Площадь Мира» — кружил, пересаживался из вагона в вагон и из поезда в поезд, но никаких признаков «хвоста» не заметил.

Выйдя из метро на Сенную площадь, майор повернул направо и быстро пошел по Садовой.

Ага, вот и искомый телефон-автомат… А с ним рядом киоск газетный, где бабушка, божий одуванчик, газетками-сигаретками торгует… Может, видела звонившего? Хотя тут, наверное, разных звонивших за полтора часа — батальон прошел… Но попытка не пытка, как говаривал когда-то товарищ Лаврентий…

Назаров подошел к киоску, огляделся, потом сунул раскрытое удостоверение в окошечко, за которым скучала сварливого вида бабка:

— Добрый день, как работается?

Старушка в явной тревоге поджала губы, заворожено глядя на удостоверение, и ничего не отвечала. Да, люди старшего поколения еще по привычке впадают в ступор, когда видят комитетовскую «ксиву», а вот молодежь уже реагирует совсем иначе — непуганые, им все до фонаря… Видя, что старушенция близка к прострации, Аркадия Сергеевич вздохнул и, как мог мягко, начал спрашивать:

— Гм… Сударыня, вы бы не могли вспомнить, кто звонил из этого таксофона за последние полтора-два часа, а? У нас тут дело такое — хулиганы, понимаете ли, звонят, говорят, что метро заминировали… На самом-то деле, конечно, ничего они не минируют, но проверять приходится…

Старушка-Шапокляк вздохнула облегченно, пожевала губами и доверительно наклонилась к окошку:

— Был, был здесь один такой — сразу мне подозрительным показался… Чучмек какой-то, прости Господи… Рожа кавказская, бандитская такая, волосы черные, глазищи черные, злющие, он ими — зырк-зырк… Он у меня перед тем, как звонить, сигареты покупал, «Кэмел»… В куртке зеленой был, вроде… Но самое главное, глаза — прямо злющие такие, ехидные… Такому что барана зарезать, что живого человека… И бомбу мог подложить… Я ему сдачу отсчитываю, а он: «Спасибо, бабуля!» Я ему: какая я тебе бабуля? А он как зарегочет: ну, не девушка же, говорит… Рожа бесстыжая, понаехало всяких чернозадых…

Аркадий Сергеевич терпеливо выслушал до конца стенания старушки по поводу бесстыжего кавказца с ехидными черными глазами и снова спросил:

— Ну, а кроме него — никого больше не заметили? Никто больше к телефону не подходил?

Старушка обиженно фыркнула. Вместо того, чтобы начать подробнее расспрашивать про бандитомордого кавказца — а, ясное дело, это он бомбу и подложил, — ее просят вспомнить зачем-то про нормальных людей:

— Как мне не заметить? Я, молодой человек, не такая старая еще, чтобы не заметить. Я, можно сказать, за этим телефоном слежу, чтобы его не испортили. Если испортят хулиганы какие — то мне далеко самой ходить придется, если позвонить нужда возникнет… Так что я поглядываю, особенно, если стрекулисты какие подходят… Нет, таких, чтобы подозрительных — не было больше. Кто подходил?… Ребятишек-школьников двое было, потом военный какой-то — он несколько раз номер набирал, но, похоже, занято там было, потом мамаша какая-то с коляской болтала долго… Петрович приходил, пенсионер из дома напротив — у него телефона нет, так он всегда сюда звонить ходит. Как его супруге плохо станет — неотложку вызывает… Ну и все, кажется.»

— Спасибо, — задумчиво кивнул Назаров. — А не заметить кого-нибудь могли? Ну, там, отвлечься, пока покупатели — туда-сюда.

— Покупатели! — хмыкнула старушка. — Где они, эти покупатели? Утром еще газеты берут, а после обеда — никакой торговли почти нет.

— Понятно, — Аркадий Сергеевич доброжелательно улыбнулся. — Спасибо вам большое… А этот кавказец — не помните, он на какой машине подъезжал?

Бабка покачала головой:

— Нет, не подъезжал он… пешком приходил, это точно.

— Спасибо, вы нам очень помогли…

Отойдя от киоска с бдительной старушкой, Назаров закурил сигарету и задумался… Скорее всего, бабка проморгала звонившего ему человека. Аноним-то разговаривал по-русски чисто, без акцента, с хорошим питерским выговором. Так что «лицо кавказской национальности» отпадает… Петрович-пенсионер тоже не «катит», голос был достаточно молодым…

Назаров бросил окурок в урну и медленно побрел обратно к метро, пытаясь выстроить в мозгу хоть какую-то версию случившегося.

«Черт, кто же все-таки мог звонить? Кому это было нужно? И зачем? Так, давай по порядку: во-первых, звонивший совершенно точно знает о поставке „Абсолюта“, причем знает о том, что груз пойдет „по-левому“… Во-вторых, этот человек, предположительно, знает меня… Ну, получил же он каким-то образом мой телефон… Хотя — номер телефона получить не проблема… Может, и не знает, может, просто „след сбрасывает“. Так, давай плясать от того, что известно точно: звонивший в курсе сделки с водкой… Значит, откуда могла информация „протечь“? Связи Кости Олафсона — это раз, ребята из „ТКК“ — это два, „апрашечники“ — это три… Ну и, четыре — это если я сам где-то прокололся, но наша собственная безопасность тоже могла… Нет, четвертая версия все-таки маловероятна… Если наши на самом деле что-то срубили — они бы действовали по-другому… Связи со стороны Кости? Маловероятно… Костя в Стокгольме сидит, в Питере почти ни с кем не общается… Да и не стал бы он с кем не попадя трепаться о теме, из которой деньги вынуть хочет… Костя, наоборот, заинтересован в быстрейшем и эффективнейшем результате так же, как „апрашечники“ и как мужики из „ТКК“… Но где-то ведь протекало? Откуда звонивший узнал про груз? И про комиссию из Москвы в „управе“? Стоп — это ты уже фантазируешь, он про комиссию ничего не говорил, ты это уже сам „срастил“ с информацией от Симакова… А звонивший просто сказал, что информация есть у моих коллег — и они, якобы, готовят „контролируемую поставку“… То есть дадут грузу пройти по всей цепочке, а потом „нахватят“ всех, кто на сделке был причастен… И тогда меня „сольют“ в один момент… Что же делать-то, что же делать?! Может, предупредить Бурцева? Ведь пока груз будет лежать на складе в порту — еще никакого преступления нет, всегда можно сказать, что путаница с бумагами произошла, все переиграть и пустить водку через таможню не „контрабасом“, а легально, со всеми проплатами… Но если я приду со всем этим говном к Максимычу, то что он скажет? Скажет: да, Аркадий, хорошую же ты нам тему сосватал — паленую да стремную, спасибо тебе, дорогой, низкий тебе земной поклон… Может и вовсе не поверить, что какой-то звонок был, решит, что я просто застремался, хочу на пенсию чистым уйти и таким вот способом от криминала все отодвигаю… И тогда — плакало мое место горькими слезами… А вдруг тот, кто звонил, на самом деле предупредить меня хотел? Редко, но бывают и такие чудеса… В любом случае — рисковать нельзя… Есть кто-то, кто знает о „левой“ схеме — кто-то посторонний… Этот посторонний ничего не просил, не требовал, не шантажировал — просто предупреждал… Значит, нельзя ни в коем случае позволить грузу пойти по намеченному маршруту… Но как это сделать? Идти к Бурцеву — это не вариант… В то, что он меня „пробивает“ — я не верю. Если я ему этот бизнес своим предупреждением поломаю — тогда псу под хвост все, из-за чего я во всю эту блевотину залез… Но что же делать? Господи, да хоть бы она исчезла из порта, эта проклятая… Исчезла… Погоди-ка…»