шестьсот тысяч рублей».
Но ругаться с немногими специалистами, оставшимися в телерадиокомпании, причем, не зная глубоко профессию, значило поставить под угрозу срыва трансляцию телепрограмм. Алик вызвал Задрина.
– Георгий, я сравнил цены. Они намного выше средних, – сказал он недовольно. – Ты заключай договор либо с другой фирмой, либо пусть наши постоянные поставщики скидывают цены. Все, можешь идти.
– Хоро-шо-о-о, – с трудом выговорил Задрин и вышел.
Следующие счета, принесенные Задриным, содержали цены обычные для рынка телевизионной техники, но без учета скидок. На этот факт Алик решил не обращать внимания, за что по прибытии партии телевизионной техники получил от Задрина портфель для ноутбука как подарок от фирмы, а скидки, видимо, Задрин забрал себе…
Вечером этого же дня у Алика состоялась еще одна встреча. Пришла молодая художница, мимика и манеры которой выдавали душевное неравновесие. Из нее, как и из Валер, рвалось незаземленное душевное электричество.
– Я вам принесла два рисунка для обложки книги, выбирайте любой, – предложила она.
На небольших листах ватмана акварельными красками были изображены лежащий на спине дракон, играющий с голубем в скупом луче света, и мост, чье отражение в реке напоминало о зеркальности всего сущего.
Золото, найденное впопыхах, может быть не узнано. Так и картины эти в первый момент Алик не оценил.
Девушка была одной из трех художниц, нанятых им для изготовления рисунков к книге. Идеи всех рисунков он сам придумал и изложил на бумаге, всем заплатил из собственного кармана, и поскольку книга, несмотря на участие спонсоров, обходилась дорого, он не желал более тратиться.
– Сколько вы хотите за эти картины? – спросил он, чтобы отказаться сразу, как будет названа сумма.
– Это бесплатно, – поразила художница…
***
Бесплатное всегда – либо бросовая вещь или бесценный дар. Бесплатно ему помогала только Марина – его нынешняя жена. Именно она стала первым корректором новой книги. Первым из трех. Ее невероятная требовательность удивляла Алика. Текст, порой дававшийся ему с трудом, она вычеркивала страницами. С ней невозможно было спорить, потому что ответ звучал только один:
– Мне не нравится. Будешь спорить, совсем читать не буду. Ты думаешь, мне хочется доставлять тебе боль?
Алик замолкал, понимая, что по-своему она права, а когда читал ее правку, то убеждался, что права с любой точки зрения, потому что сочинять литературно правильно могут многие, а в книгу должно идти только то, что нужно. «Бесплатное, – еще раз мысленно произнес Алик. – Кто знает, чем оплачено бесплатное?»
Он опять всмотрелся в акварельного дракона и внезапно понял, что именно он обязан разместиться на книге, которая в этот момент проходила последнюю корректуру в типографии его родного города Омска, что нет ничего ценнее мнений незаинтересованных людей, их суждения часто истинны.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗНАКОМСТВА
«Тигр силен не потому, что у него есть должность, а потому что он хищник».
Пребывая в профилактории маленького нефтяного города, как и все начальники, да и многие из рядовых работников, – в рабочее время, Алик встретил Розу Хокамкину, высокую жилистую женщину, бывшую заведующую общежитием. Эта должность на Крайнем Севере в дикие времена освоения требовала сурового нрава. Народ проживал в общежитиях разный, и выживали заведующие с характером не иначе как медвежьим.
Алик с Хокамкиной присели на кушетку, как добрые знакомые, как родственные души, хотя до отъезда Хокамкиной из маленького нефтяного города меж ними близких отношений не водилось. Видимо, чем дольше живешь и чем больше теряешь, тем сильнее радует простое узнавание.
– Вы знаете, уже два года продаю двухкомнатную квартиру, – весело сказала Хокамкина. – Никто не берет. И цену- то не заламываю.
– Здесь все любят получать даром, – поддержал Алик. – Чтобы продать, должно повезти. Снизьте цену.
– Да и так недорого, – развела руками Хокамкина, будто рядом стоял покупатель.
– Вы сейчас где? – поинтересовался Алик.
– На земле давно. Приехала с квартирой дела завершить, – махнула рукой Хокамкина. – Пенсионерка! А вы?
– В телерадиокомпании, главный редактор, – будто о пустяковине проговорил Алик.
– Поздравляю, – лицо Хокамкиной приняло восхищенное выражение, но лишь на мгновенье. – Но сложно вам будет.
– Уже чувствую, – ответил Алик.
– Там же Павшин и Валер работают, Пальчинкова, – вспомнила Хокамкина. – Ну, у вас и коллективчик!
– Ну и что? Веру Пальчинкову я давно знаю, – смягчающе ответил Алик.
– Я их тоже давно знаю, – грустно произнесла Хокамкина.. – Таких мерзавцев, как Валер и Павшин – это еще поискать. Да и Вера не лучше. Им кроме денег и власти ничего не нужно, подставят они вас.
В прошлом Хокамкина участвовала в выборах на пост депутата государственной Думы Ямала, ничего не достигла на этом поприще, поскольку не представляла интереса для народа, кроме того, что жил в подведомственном ей общежитии. Возможно, и в общежитии было не все хорошо, оттого и осталось у нее плохое впечатление от журналистов.
«А кто про меня скажет хорошее? – подумал Алик. – Все мы, журналисты, ради красного словца… Но разве может называться журналистом тот, у кого не было конфликтов с обиженными его материалами? Конформизм – это другая область – это бредятинское, это политкорректные связи с общественностью. А те, кто выживает на истинном журналистском поприще, познают, впитывают, пожинают черты своих антигероев».
К мнению Хокамкиной стоило прислушаться, она знала жизнь. Мерзлая, бывшая редакторша газеты маленького нефтяного города и бывшая начальница Алика, остерегалась Пальчинковой. Да и Куплин, по словам той же Пупик, дальше старшего редактора радио ее не пускал, но Алик, стремясь урезать власть Валер, уже возвысил Пальчинкову, назначив ее вторым своим заместителем – по радио. Пальчинкова была единственным человеком, с кем Алик раньше работал и на кого мог опереться.
Многие думают, что став начальником можно в два счета изменить подвластную организацию, что людей увольнять легко: пришел новый начальник, и все неугодные повылетают из его организации, как семечки из подсолнуха, обработанного маслобойной машиной. Нет. Любой начальник, несомненно, сталкивается с тем, что продукция, какой бы она ни была, должна выходить ежедневно, что машина, которую он получил в подчинение, должна работать бесперебойно. В этой ситуации революции невозможны. Кроме того, в России есть трудовой кодекс, защищающий трудящегося, так что уволить его почти невозможно, если тот не прогуливает наглым образом. Кроме того, чтобы увольнять, по характеру надо быть убийцей, а Алик таковым не был. Он увольнял только тех, кто уходил сам, а со старыми работниками пытался наладить отношения.
ВЕРА
«Привыкшие работать за деньги, не видят иной заинтересованности».
Уверенная, излучающая материнскую заботу и домовитость Вера Пальчинкова, заместитель по радиовещанию, распространяла в окружающих рефлекторный позыв подчинения. Так бывает,