— А когда планируете? — голос Гены как всегда бодрый, но, мне кажется, мужик сглупил, при агрессивно настроенной жене уточнять такие детали.
— Какая свадьба?! Так, спокойно, Ира, спокойно.
Рядом со мной давится смехом Сергей, когда Ирина под воздействием эмоций начинает говорить сама с собой, а же просто иронично хмыкаю, качаю головой, не в силах слушать подобные сериальные страсти. Я в последний раз пристально смотрю на тонкую фигурку Лизы, чувствую внезапную волну злости, объяснения которой я найти не могу.
— Я пас, мои нежные уши это представление не вынесут.
В считанные секунды я ухожу по-английски, игнорируя словоохотливого друга. Мне нужно срочно побыть наедине со своими мыслями. Меня до сих пор разрывают противоречивые чувства. И, в свете того, что только что вылилось в нашем уютном, комфортном семейном болотце, я просто обязан пробить всю информацию о девочке Лизе. Я не понимаю каким образом она вылезла через столько времени. Что в головке у этой смазливой девчонки?
Ответ предельно прост: Мирон действительно хорошая партия. Парень перспективный, делает успехи. Я не удивлюсь завтра, когда узнаю, что живет она у него на полном обеспечении.
Мысли не дают мне покоя, ни очередной стакан виски, ни сигарета не помогают прийти в состояние равновесия. К тому же детский плач из уголков дома постоянно возвращает меня к моменту, когда я увидел Лизу с этим свертком в руках. Стакан в моей руке едва предательски не лопнул, когда я, пребывая в своих неутешительных размышлениях, за дверью услышал легкий девичий смех.
— Мир, ты уверен, что тебе не нужен сеанс снятия стресса? Ты весь напряжен!
— Напомни мне об этом в стенах спальни, я тебе подробно расскажу о том, что именно меня волнует. А пока… и у стен есть уши, имей ввиду, дом бооольшой.
Смех Лизы еще долго стоял в моих ушах, пока буйная фантазия кадр за кадром выбрасывала в голове картинки всевозможных способов снятия стресса. Мне противна сама мысль, что они сейчас запрутся в спальне и будут предаваться особо жарким занятиям…
— Самойлов, к черту, какого хрена?!
Я уже вслух рычу на себя, но не могу выгнать из головы ту ночь, когда полностью владел хрупким телом Лизы. Казалось, что я вспомнил до секунды всё, что мы делали в тот вечер и ту ночь. Особенно впечатлили эмоции, которые пришлось пережить, когда узнал, что первый у этой глупой несносной девчонки.
Никогда не понимал людей, которые позволяют себе отношения с кем-то из тех, кто был прежде в отношениях из своего окружения. Это просто маразм и свинство. Конечно же, считать подобную ситуацию, не узнав всей подноготной девушки, не могу маразмом. Что если встреча этих двоих действительно была случайно и спонтанной, как часом ранее уверял Мирон родительницу. Впрочем, Мирон может воображать себе всё что угодно, а я точно знаю, что нет гарантии в том, что Лиза не искусно продумала какой-то свой наполеоновский план. Я на что угодно готов поспорить, что в то утро, когда она поспешно бежала из дома, неспроста мои документы валялись на полу.
Мой едва остывший мозг был готов взорваться, когда пробуждение оказалось неожиданным, нервным и ранним. Подушка не помогла ушам скрыться от детского крика. Я не сразу вспомнил, кто собственно поселился вчера с нами рядом в этих стенах. И вроде бы дом огромный, но, выбежав в коридор, я понял, что Мирон со своей дамой расположились через одну спальню от моей, а именно, в спальне Алисы и Сергея. Ничего не понимаю, пока не вижу, как из спальни Мирона вылетает сестра, завязывает на ходу халат, пряча выпирающий живот.
— Это что за хрень? — хриплю от злости, не сильно переживая за свой внешний вид, а стою я у порога своей спальни в одних трусах.
— А в нашей комнате кроватка есть, Никулька ее вчера прекрасно распробовала, мигом уснула.
— Лис, — на пороге спальни появился взлохмаченный Мирон с пупсом на руках, который заходился плачем и ни на что не реагировал, — может ты?
— И как ты до этого справлялся без меня? — хихикает сестра и уже через секунду что-то лепечет к ребенку, который взволнованно крутит головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И часто такие представления? — не сразу замечаю, что ворчу, а Мир пристально меня изучает, и это впервые такой взгляд я ловлю на себе, парень держит паузу, словно завис, но потом включается в процесс.
— Впервые, видимо вчера слишком много людей ее видело, она не крещеная.
— Ты действительно веришь в подобную чушь или кто-то в красках расписал особенности подобного влияния?
— Мир, сильно кричала?
За моей спиной я слышу голос Лизы, но поворачиваться не спешу, меня до сих пор удивляет выражение лица племянника. Парень неожиданно напрягся, увидев бегущую Лизу, но как только она оказалась в пределах его досягаемости, словно выдохнул. Я же невольно застыл, рассматривая длинные ноги Лизы, едва прикрытые халатиком.
— Есть немного, каша готова?
Все быстрым образом сворачивается. Мирон заталкивает девушек в спальню и захлопывает дверь. А я хмурюсь и пытаюсь понять, что же именно только что мне пришлось увидеть. Ответ не могу отыскать, бесцельно брожу по комнате, мысленно ругаясь про себя, что еще слишком рано звонить знакомому парню, который может многое узнать для меня в кратчайшие сроки о Лизе и её жизни в принципе.
21 глава
Лиза
В спальню, в которой нам пришлось ночевать, я влетела, словно за мной гнались тысячи чертей. В столь ранний час я совершенно не ожидала увидеть в коридоре столпотворение. Ника прекрасно спала ночью, но к утру проголодалась и недовольно попискивала в кроватке, не получив достаточную порцию грудного молока. Мне пришлось искать в большом доме дорогу к кухне и поспешно готовить смесь. И как бы ловко я не управлялась с привычными и отработанными до автоматизма действиями, к дочкиному крику и недовольству я не успела.
— Прости, прости, детка, но как сумела.
Алиса на полпути к кроватке выхватила из моей руки бутылочку и, напевая что-то Никуле на ушко, умчалась подкармливать племянницу.
— Ты же не против? — словно очнувшись, спросила у меня, лишь на мгновение посмотрев мне в глаза.
— Никогда, — пытаюсь улыбнуться в ответ, кутаясь в халат, который по глупости взяла в гости.
В таких не форсят в доме, где полно людей, да и неприлично покидать спальню и разгуливать в подобном виде. Понимаю, что опростоволосилась, особенно в тот момент, когда спиной почувствовала на себе взгляд Николая. Ситуация так себе, словно побывала между молотом и наковальней. С одной стороны Николай сверлил меня своими темными холодными глазами, с другой стороны — Мирон, на лице которого читалось недовольство тем, в каком виде меня успел запечатлеть его дядя.
Стою среди спальни и понимаю, что нужно чем-то занять себя, а не стоять и заливаться краской. Уши горят беспощадно, так же, как и щеки, а сердце гулко стучит под ребрами, а в висках отдает ощутимыми болезненными импульсами. Поворачиваю голову к Миру и нервно сглатываю. Все это время мужчина пристально меня изучал, сидя на краю кровати. Кажется, что он читает выражение моего лица, как открытую книгу. Я чувствую, как разрастается паника внутри, как меня напрягает вся сложившаяся ситуация. А напряжение последних суток меня ввели в стрессовое состояние. Этого еще не хватало, за грудное вскармливание я переживаю больше всего, не хватало, чтобы те крохи, что получает Ника, исчезли окончательно.
— Эй, ты почему не ложишься? — вымученно улыбаюсь Миру и подхожу к кровати.
Мужчина неожиданно протягивает руки и усаживает меня к себе на колени. Едва пресекла в себе огромное желание соскочить и чем-то заняться, но взгляд Алисы словно пригвоздил меня к Миру.
— Видишь, у Лисы неплохо получается.
— Я вижу, вспомни меня, я даже толком не умела её к груди приложить, уже не говорю о бутылочке.
— Так я на Мирошке тренировалось, — едва сдерживая смех, шепчет Алиса и кончиками пальцев скользит по животику Ники, — помню несколько отрывков из детства, когда Ира едва успевала меня выцепить из спальни, где спал наш щекастый племяш.