— Пусть она останется у тебя на несколько недель, пока я буду ждать ответа от бея Абдуллы. Мой гонец уже отправился в Константину.
— Я буду счастлив выполнить твою просьбу, — великодушно согласился Калим, снова перейдя на арабский. — Но, если Абдулла откажется от нее, я советую тебе предложить ее правителю Алжира. Он человек с большим аппетитом и всегда будет рад сделать новое приобретение для своего гарема. Особенно он любит блондинок. Он обладает несметными богатствами, и ты внакладе не останешься.
— Благодарю тебя, мой друг, — задумчиво проговорил Рыжебородый. — Я последую твоему совету, если Абдулла откажется. А теперь я должен тебя покинуть. И снова выйти в море. Уже несколько месяцев добычи нам достается все меньше, а команда все больше ворчит. Деньги за эту женщину частично возместят нам потерю шхуны и ее груза, но этого недостаточно, чтобы заткнуть им глотки надолго. Через месяц я вернусь с ответом от Абдуллы.
— Оставляй женщину и не беспокойся о ней. Я прослежу, чтобы ей…
— Что он говорит? — вмешалась в разговор Криста. — Кто этот человек и почему я здесь? Вы собираетесь связаться с моим отцом?
Рыжебородый в гневе сверкнул на нее глазами:
— Замолчи, женщина! О чем мы говорим, тебя не касается. Ты моя пленница, и я поступлю с тобой как захочу.
Калим полностью одобрял ответ Рыжебородого и заметил по-английски:
— Эта женщина не умеет себя вести. Хочешь, в твое отсутствие я научу ее повиновению?
— Ты собираешься оставить меня с этим человеком? Я требую, чтобы мне объяснили, что происходит.
— Ты требуешь? — взревел Рыжебородый. Он сгорал от стыда, потому что Калим стал свидетелем величайшего для мужчины унижения: эта женщина, казалось, ни в грош его не ставила. — Ты не в том положении, чтобы чего-то требовать. Ты будешь повиноваться мне. А в мое отсутствие — Калиму.
— Почему я должна ему повиноваться? — возразила Криста. — Даже отец не требовал от меня безоговорочного послушания. А ты просто презренный…
На эту фразу Криста получила ответ, к которому не была готова: Рыжебородый с размаху ударил ее по лицу. Она опрокинулась на пол, ударившись затылком об пол. Несколько мгновений она сопротивлялась, но на нее неумолимо накатывалась тьма обморока. Глядя в искаженное злобой лицо Рыжебородого, Криста успела пожалеть, что еще тогда, на корабле, ей не хватило смелости расстаться с жизнью. Потом все исчезло.
— Отнесите ее на женскую половину, — приказал Калим слуге. — Пусть Селима позаботится о нашей гостье. Передай, что эта женщина ей не соперница.
— Оставляю эту суку на твое попечение, — сказал Рыжебородый, устремив на Калима тяжелый взгляд. — И надеюсь найти ее в нынешнем состоянии, когда вернусь.
— Положись на меня, Барбаросса. Неужели ты думаешь, что кто-нибудь осмелится нанести оскорбление такому человеку, как ты?
— Тогда я тебя покидаю.
— Разве ты не останешься разделить со мной трапезу и вкусить других, более изысканных наслаждений? Моя Селима почтет за честь доставить тебе удовольствие.
— В другой раз, Калим, — с сожалением вздохнул Рыжебородый. В действительности Криста разбудила в нем желание, которое требовало выхода, но времени у него было в обрез. За пиратами охотились французы, англичане и даже американцы, и кораблю было небезопасно задерживаться в любом порту. — Вот когда я вернусь, я с великой благодарностью воспользуюсь твоим гостеприимством, так же как и нежным вниманием Селимы.
Криста шевельнулась, с наслаждением ощутив прохладу свежего морского ветра, ласкавшего ее горячее тело. Она медленно открыла глаза и увидела склоненное над ней ласковое лицо.
— О, они голубые, — произнес мягкий мелодичный голос, в котором звучало удовлетворение, — Я сразу сказала, что они голубые. — Кристе приходилось вслушиваться, чтобы разобрать ломаный английский, на котором говорила эта удивительно красивая женщина. — Меня зовут Селима.
— Селима, — повторила Криста, приподнимаясь на кушетке, — Где я?
— Ты в серале, в доме Калима.
— В серале?
— На женской половине, — объяснила Селима, не сразу подыскав нужное слово.
Криста не могла оторвать глаз от лица Селимы, она думала, что ей никогда не доводилось видеть более красивую женщину. Ее темные, подведенные сурьмой глаза, казалось, занимали половину лица. Маленький прямой нос над полными чувственными губами подчеркивал высокие скулы и лебединую шею. Обнаженные руки с длинными тонкими пальцами двигались с естественной грацией, которой можно было только позавидовать. На ней было полупрозрачное одеяние, не столько скрывавшее, сколько выставлявшее напоказ ее точеное тело. Криста долго прожила в Тунисе, но женщины, с которыми ей приходилось иметь дело, всегда были скромно одеты в глухие платья, а наряд Селимы, по ее мнению, был уместен только в гареме.
— Вы жена Калима? — наивно спросила Криста. Серебристый смех заполнил маленькую комнату.
— Я одна из его наложниц. Нас в серале четверо, и ты скоро со всеми познакомишься. А жены у Калима нет.
Криста вспыхнула и смущенно опустила глаза. Сколько она ни жила на Востоке, никак не могла свыкнуться с его обычаями.
— Извините, — неуверенно пробормотала она. Селима ласково улыбнулась.
— Извиняться не за что. Мы счастливы. Калим не жесток, и он прекрасный любовник. Мы здесь считаем, что нам повезло. Нас ведь могли послать в один из его других домов.
— У него несколько домов? — с недоумением пробормотала Криста.
— Калим — хозяин домов, куда мужчины приходят, чтобы удовлетворить желание с красивыми женщинами, которых покупают специально для этого.
Криста в ужасе отшатнулась. Неужели Рыжебородый продал ее Калиму и она попадет в бордель? Она знала, что и у берберов, и у арабов блондинки особенно ценятся, и мысль о том, что ей суждено стать объектом их необузданного желания, вызывала в ней ярость.
Казалось, Селима почувствовала, о чем она думает, и одной фразой развеяла ее страхи:
— Ты не предназначена для такого места. У Барбароссы другие планы на твой счет. Ты слишком хороша для того, чтобы быть продажной женщиной или наложницей какого-нибудь мелкого шейха. Как тебя зовут?
— Криста. Криста Хортон.
— Ты очень красивая, Криста, — с восхищением сказала Селима. — Твои волосы… Таких я никогда еще не видела. Не серебряные и не золотые, а что-то среднее.
Криста не могла не улыбнуться в ответ на простодушную искренность Селимы.
— Ты тоже прелестна, Селима. Калим — счастливчик. А остальные его… женщины так же хороши, как ты?
— Ты скоро сама сможешь об этом судить, — улыбнулась Селима.
— Где ты научилась говорить по-английски? — спросила Криста.