— Объяснить что? – он смотрит на нее полным разочарования взглядом. – Что ты посчитала меня недостаточно хорошим для себя после всех лет дружбы, но с охотой бросилась в его объятья, стоило ему только приехать?
— Это не так, Тим, — стараясь сохранять спокойствие, возражаю я. – Не спеши с выводами, – я делаю шаг к брату, но он резко отступает, будто близкое нахождение со мной вызывает в нем брезгливость.
— Дерьмо все это! Какие выводы я могу сделать, после того, как твой язык побывал у нее во рту?
— Тим, прекрати! – лицо Клем бледнеет еще больше, а глаза наполняются страхом. – Пожалуйста, не надо, чтобы нас кто-нибудь услышал. Никто пока не должен знать об этом, – она жестом обводит нас рукой.
— Так что, вы типа вместе? – он презрительно дергает плечами, но его глаза выдают уязвимость. – Между вами тайный роман, или как это называется? Как давно? Как давно вы держите всех за идиотов? – его голос снова повышается, и я поглядываю на дверь, ожидая, что в комнату вот-вот кто-то ворвется.
— Боже, Тим, это длится всего несколько дней, – Клем проводит руками по лицу, с трудом сдерживая отчаянье.
Я очень сожалею, что поставил ее в такую ситуацию.
— И мы пока не готовы к тому, чтобы всем рассказать. Все еще так зыбко. Пожалуйста, не говори никому.
Я смотрю на Клем, и понимаю, что она говорит только часть правды. Это не «мы» не хотим оглашать перед всеми наши отношения, а я. Что касается самой Клем, то она бы и минуты не стала ничего скрывать, не попроси я ее об этом.
— Почему он? – с искренним негодованием вопрошает Тим, мельком взглянув на меня.
Мне и самому интересно, почему Клем выбрала меня.
— То есть, ты же даже толком не знаешь его, – он мрачно усмехается. – Что у вас может быть общего?
Как бы ни хотелось мне это признавать, но тут я был с Тимом согласен.
Да, мне хорошо с Клем. Она забавная, добрая и с ней я забываю… да обо всем. Но разве это причина, чтобы связывать свои жизни вместе? Менять свой привычный уклад, видоизменять себя для того, чтобы вписаться в рамки другого человека.
Слишком сложно, и гарантии нет, что это будет оправдано. Готов ли я к этому?
Я не уверен.
Впервые, когда я встретил Дженнифер, то сразу понял, что хочу видеть ее рядом всю оставшуюся жизнь. Даже если бы мы оказались полными противоположностями, я был готов стать тем, с кем ей будет хорошо. Тогда у меня даже сомнений по этому поводу не возникало. Но сейчас, спустя почти десять лет, я думаю, что это молодость и неопытность говорили во мне.
— Это сложно объяснить, — после продолжительной паузы наконец произносит Клем, едва пожимая плечами. – У меня нет четкого ответа на твой вопрос, потому что… я и сама не знаю, – уголки ее губ слегка приподнимаются. – Но это то, что я чувствую. Это просто есть.
Я наблюдаю, как ее щеки немного краснеют, когда она признается в своих чувствах. Знаю, что ей нелегко далось это перед Тимом, ведь она прекрасно знает о его чувствах к ней и том, что причиняет боль ему.
Клем не смотрит на меня, но я знаю, что она чувствует мой взгляд.
Мое сердце останавливается на мгновенье, когда понимание того, что не заслужил любви этой девочки, проходит сквозь меня.
— Я был рядом столько лет и любил ее, но все было бессмысленно. Тебе же стоило только появиться, как она голову от тебя потеряла, – Тим с неприязнью смотрит на меня. – Ответь мне, где здесь справедливость? – требует он, но я лишь качаю головой.
— Прости, Тим, но у меня нет ответа на твой вопрос. Не знаю, что тебе сказать, кроме того, что мне жаль, что ты узнал об этом таким образом.
Он фыркает, отметая мои слова.
— Тим, не думай, что Люк – тот, кто виноват во всем, — тихо просит Клем. – Он не тот плохой парень, который по прихоти вскружил голову девчонке, приехав в маленький городок, – она мягко ему улыбается. – Если хочешь кого-то винить, тогда вини меня. Потому что, — она глубоко вздыхает, — я уже много лет люблю его. Это началось, когда я была совсем ребенком, и не изменилось с течением времени.
Я чувствую тепло в себе, идущее от ее слов. Хочу крепко обнять Клем и не отпускать долго-долго, но присутствие Тима останавливает меня.
— О чем ты говоришь? — он смотрит на нее так, словно не узнает. – Как ты могла любить его все эти годы, если его здесь даже не было? Это же полная чушь! Ты любила его, пока он был женат и даже не вспоминал о тебе? Это глупо, Клем.
— Тим, прекрати, — твердо заявляю я, видя, как жестокие слова парня задевают Клем. – Пошли, давай найдем место и поговорим. Пусть Клем вернется к гостям.
Я кладу руку на плечо брата, намереваясь увести его отсюда, но он резко дергается, стряхивая ее.
— Отвали от меня! – его глаза яростно сверкают. – Ты ублюдок, которому я имел глупость довериться.
- Давай, скажи ей правду, Люк, – он язвительно смотрит на Клем. – Скажи, что ее фантазии о тебе просто глупы, и ты до сих пор любишь свою жену. Что мертвую Дженни ты любишь больше, чем живую Клем, хоть она сама предлагает тебе себя!
Он кивает в сторону Клем, и она буквально съеживается на глазах.
Меня словно прошибает горячим потоком, и кровь ревет в ушах. Я хватаю Тима за ворот рубашки, с трудом сдерживаясь, чтобы не заехать кулаком ему в челюсть.
— Закрой рот! Сейчас же заткнись! – дрожащим от гнева голосом цежу я. – Хочешь показать свое дерьмо – отлично. Но не здесь и не перед ней.
Я распахиваю дверь и волоку сопротивляющегося Тима вон из комнаты. Уже у лестницы я оглядываюсь и вижу, что Клем за нами не последовала.
***
Тем же вечером, но несколько позже, я сижу на крыльце своего дома, выкуривая одну сигарету за другой. Я уехал с праздника двумя часами раньше, посчитав, что я не в том настроении, чтобы праздновать. И, в первую очередь, мне казалось, что Клем будет лучше, если на время мы придержимся дистанции. Я видел, как повлияли на нее слова Тима. Больше, чем того хотела бы сама Клем.
Тим все же вырвался и, послав меня напоследок, скрылся. Я не стал его догонять, потому что не хотел устраивать сцену на вечеринке, которую Мэри так старалась организовать для своей дочери. Это было бы полным неуважением к ней и всей их семье. А я и так провинился перед ними, когда завел тайные отношения с Клем.
Больше всего сейчас меня волновала она. Я не знал, что она думает после случившегося и как себя чувствует. Предполагаю, что так же, как и я – паршиво.
Упустив Тима, я вернулся в дом и поднялся на второй этаж, но дверь ее комнаты была закрыта и, постояв перед ней некоторое время, я решил уйти. Если быть честным перед собой, то я просто побоялся посмотреть ей в глаза.