Читать интересную книгу Маяк - Филлис Джеймс

— Очень сомневаюсь, что полицейские позволят им быть такими молчаливыми, — отреагировала на это Эмили.

Гай Стейвли молчал. Через несколько секунд Мэйкрофт снова заговорил, обращаясь к Эмили:

— Мисс Оливер настаивала на том, чтобы увидеть мертвого отца. Я попытался ее разубедить, но понимал, что не имею права запретить ей это. Мы втроем пошли в изолятор. Гай отогнул простыню так, чтобы видно было лицо до самого подбородка, но не была видна полоса от веревки. Мисс Оливер настояла, чтобы он отогнул простыню еще дальше. Она пристально разглядывала следы на шее, потом сказала: «Благодарю вас», и отвернулась. К отцу она не прикоснулась. Гай закрыл его простыней, и мы ушли.

— Полицейские могут счесть, что вам следовало проявить большую твердость, — заметила Эмили.

— Несомненно. Они обладают не только авторитетом, но и властью, которой у меня нет. Я согласен, что было бы лучше, если бы я сумел ее отговорить, но не вижу, как я мог бы это сделать. Он выглядел… Впрочем, вы знаете, как он выглядел, Эмили. Вы же видели.

— Только мельком, слава Богу. Что мне хотелось бы от вас услышать, Руперт, так это совет, как отвечать на расспросы. Вполне очевидно, что мы будем говорить правду. Но всю ли? Например, если коммандер спросит, искренне ли Миранда горюет об отце, что мы должны отвечать?

Тут Мэйкрофт почувствовал себя на гораздо более твердой почве.

— Мы не можем отвечать за других. Он обязательно с ней встретится. И сможет вынести собственное суждение — он же детектив.

А Эмили сказала:

— Что до меня, я не понимаю, как ее горе может быть искренним. Дочь была рабыней собственного отца, да и Тремлетт, если вы меня спросите, тоже был его рабом. Но здесь отношения гораздо более сложные. Предполагалось, что он литредактор и личный секретарь, но, я думаю, он делал более важную работу, чем простая правка. Предпоследний роман Оливера — «Дочь могильщика» — был принят уважительно, но большого энтузиазма не вызвал. Это тоже Натан Оливер, только явно не в период расцвета. Не та ли это книга, которую он заканчивал, когда Тремлетт лежал в больнице — ему пытались что-то сделать с ногой? Кстати, что с ней не так?

Гай ответил коротко и резко:

— Полиомиелит, когда он был ребенком. Осталась хромота.

Мэйкрофт посмотрел на Эмили Холкум:

— Не хотите же вы сказать, что это Тремлетт пишет романы?

— Разумеется, он их не пишет. Пишет Натан Оливер. Я хочу сказать, что Тремлетт играет более важную роль в жизни Оливера и делает гораздо более существенную работу, чем простая правка, какой бы тщательной она ни была, и не только помогает ему разбираться с письмами поклонников его таланта. Ходят сплетни, что Оливер отказывался от издательского редактирования. А зачем оно ему? У него же был Тремлетт. А как быть с самим Оливером? Вряд ли имеет смысл делать вид, что его здесь принимали с радостью и что он был человеком приятным. Я что-то сомневаюсь, что на Острове найдется хоть один человек, который на самом деле жалеет, что Оливер умер.

Гай Стейвли до сих пор сидел молча. Сейчас он сказал:

— Я думаю, разумно будет подождать с обсуждением, пока не придет Джо. Она должна скоро быть здесь. Адриан скажет ей, что мы собрались у Руперта.

— Зачем она нам нужна? — возразила Эмили. — Предполагалось, что это встреча постоянных жителей Острова, а не вспомогательного персонала. Джо вряд ли считается постоянной жительницей Кума или нашим постоянным сотрудником.

— Она считается моей женой, — тихо произнес Гай Стейвли.

— Тоже не вполне постоянной.

Серое лицо Стейвли залилось краской. Он приподнялся с дивана, как бы собираясь встать, но, поймав умоляющий взгляд Мэйкрофта, снова сел.

Мэйкрофт спокойно сказал:

— Мы ни к чему не придем, если станем бросаться друг на друга еще до приезда полиции. Это я просил Джо присоединиться к нам. Дадим ей еще пять минут.

— А где она?

— В Перегрин-коттедже. Я знаю, Миранда говорила, что желает побыть одна, но мы с Гаем сочли, что ей может захотеться, чтобы с ней побыла женщина. Мог случиться отложенный шок. Джо все-таки профессиональная медсестра. Она сразу же отправится назад, как только мы закончим разговор. Конечно, если сочтет, что мисс Оливер может понадобиться ее помощь. Возможно, Миранда захочет, чтобы Джо осталась в Перегрин-коттедже на ночь.

— Спать на кровати Натана? Ну, это вряд ли!

Но Мэйкрофт настаивал:

— Миранде не следует оставаться одной, Эмили. Я даже предполагал, когда мы с Гаем шли сообщить ей страшную новость, что она может захотеть перебраться в Кум-Хаус. У нас два люкса свободны. Однако она горячо возражала против моей идеи. Это проблема. Возможно, она согласится, чтобы Джо осталась. Джо сказала, она не против провести ночь в кресле в гостиной, если это поможет.

Эмили протянула Мэйкрофту пустой бокал. Он пошел взять графин с хересом.

— Я так благодарна, что вам не пришло в голову призвать меня, чтобы я могла по-женски утешить страдалицу. Поскольку я придерживаюсь взгляда, что наш Остров — а именно он заботит меня более всего — станет много счастливее без периодических наездов сюда Натана Оливера, мне было бы трудно произносить лицемерные банальности.

— Я надеюсь, — ответил Мэйкрофт, — вы не станете столь же прямо высказывать это мнение коммандеру Дэлглишу.

— Если он так умен, как об этом говорят, то этого не потребуется.

Как раз в этот момент послышались шаги. Дверь отворилась, и появилась Джоанна Стейвли. Как всегда, когда она появлялась, Мэйкрофт чувствовал, что она несет с собой живительную энергию откровенной сексуальности, которую он находил не столько вызывающей, сколько привлекательно-трогательной. Густые светлые волосы с более темной узкой полоской пробора были затянуты назад и перевязаны голубым шелковым шарфиком, придавая ее загорелому лицу выражение искреннего простодушия. Синие джинсы туго облегали сильные бедра, распахнутая хлопчатобумажная куртка открывала белую тенниску, обтягивавшую ничем не стесненную грудь. Рядом с ней, такой живой и яркой, ее муж казался погасшим и явно стареющим мужчиной, и даже прекрасной лепки лицо Эмили Холкум было похоже на обтянутый кожей череп. Мэйкрофт вспомнил, что сказала Эмили как-то раз, когда Джо вернулась на остров: «Жаль, что мы не ставим здесь самодеятельные спектакли. Джо просто идеально подходит на роль блондинки-барменши с золотым сердцем». Но сердце у Джо Стейвли и правда было золотое, а вот насчет сердца Эмили Холкум он был вовсе не так уверен.

Джо плюхнулась в свободное кресло и со вздохом облегчения вытянула вперед ноги.

— Слава Богу, с этим покончено, — сказала она. — Бедная девочка! Я там вовсе и не нужна была, да с чего бы вдруг я ей понадобилась? Если бы еще мы были с ней хорошо знакомы. Я оставила ей две таблетки снотворного и велела выпить на ночь с теплым молоком. Она из дома никуда двигаться не желает, и тут ее не переубедишь. А что у вас в той бутылке, Руперт? Ваше всегдашнее «Мерло»? Налейте мне, ладно, лапочка? Это как раз то, что мне нужно!

Налив вина и подав ей бокал, Мэйкрофт сказал:

— А я как раз говорил, что нехорошо, чтобы Миранда оставалась в доме одна сегодня ночью.

— Так она одна и не останется. Она говорит, Деннис Тремлетт перейдет в Перегрин-коттедж. Она будет спать на кровати отца, а он займет ее комнату.

— Если она так хочет, это прекрасное решение проблемы. В создавшихся обстоятельствах вряд ли следует беспокоиться о приличиях, — заметила Эмили.

Джо рассмеялась:

— Они и не беспокоятся о приличиях! У них же роман. Не спрашивайте меня, как это им удалось, но так оно и есть.

— Ты уверена, Джо? Они что, сами тебе сказали? — Тон Гая Стейвли был на удивление резким.

— А зачем им было говорить? Пять минут в комнате вместе с ними — и все стало ясно. Они любовники. — Джо взглянула на Эмили Холкум: — Жаль, вы не пошли с ребятами сообщить Миранде про отца, Эмили. Вы бы сразу разглядели, что происходит.

— Весьма вероятно. Продвинутый возраст еще не полностью лишил меня остроты восприятий, — с сухой иронией откликнулась та.

Внимательно глядя на обеих, Мэйкрофт заметил, как они обменялись быстрым взглядом — взглядом, как ему показалось, заинтересованного и веселого женского соучастия. Эти две женщины были поразительно не похожи между собой. Он полагал, что если они и питали какое-то чувство друг к другу, это могла быть только неприязнь. Однако сейчас он понял, что, возникни в обществе четверых находящихся в его гостиной людей какое-то несогласие, эти две женщины окажутся союзницами. Это был один из тех моментов, когда Мэйкрофт вдруг прозревал в человеке непредсказуемые черты: такие моменты редко осознавались им до приезда на остров и до сих пор продолжали сильно его удивлять.

А Эмили сказала:

— Это, конечно, осложняет дело. Если не для нас, то для них. Интересно, говорили они об этом Оливеру или нет? Если говорили, это могло послужить мотивом.