Читать интересную книгу Сталинский террор в Сибири. 1928-1941 - С. Папков

«…в русско-алтайском словаре, вышедшем вторым изданием в 1931 году, социализм «переводится» на ойротский язык таким образом: «социализм — sotseal gyrym». Приблизительно это означает «социалистическая жизнь». Смысл этого необыкновенного перевода объективно состоит в том, чтобы изолировать массы ойротов от интернациональной терминологии пролетарской революции.

Зато в словаре нет перевода слова «артель». Нет в нем расшифровки понятия «местный национализм», а есть лишь перевод слов «великодержавный шовинизм», есть объяснение понятия «национальное угнетение (алтайцев)».

Эти примеры из недавней переводческой практики ойротских издательств дают представление только о характере националистических извращений, а не об их количестве. Нельзя забывать, что в числе видных авторов и переводчиков ойротских изданий состояли такие люди, как Токмашев, Эдоков и другие контрреволюционные националисты»{190}.

Однако в закрытых письмах, адресованных партийным органам, «националисты» Ойротии обвинялись в подготовке антисоветского восстания, уничтожении колхозного имущества, разжигании шовинизма и искусственном создании голода{191}. Подавив крамолу в национальных районах южной Сибири, сталинские администраторы однако так и не смогли добиться полной покорности местных кадров. Скрытое сопротивление насаждаемой здесь политике продолжили другие, ранее считавшиеся верными сторонниками «генеральной линии». Такое сопротивление, очевидно, возникло в связи с тем, большевистские экономические эксперименты достигли и в этих краях той грани, за которой они становилось просто невыносимы.

В самом деле, только в ходе одной операции начала 1936 года по указанию ЦК ВКП(б) из Ойротии было выселено в Караганду свыше 300 «байско-кулацких и бандитских семей»{192}.

А спустя несколько месяцев ОГПУ уже представило материал на раскрытую в Ойротии «контрреволюционную националистическую организацию».

В нее попали советские руководители и деятели культуры автономной области, представленные практически только алтайцами: председатель облисполкома С.С. Сафронов, директор областной партшколы И.И. Папин, начальник УНХУ области М.И. Ялбачев, секретарь Кош-Агачского райкома партии С.Т. Табаков и целый ряд других работников. В приговоре по делу этой «организации» очень туманно говорилось о том, что ее участники «были несогласны с проводимыми мероприятиями партии и правительства в Ойротской области», распространяли клевету на колхозы и совхозы, считая их нежизненными в условиях Ойротии{193}. В приговоре отмечалось, что к моменту ликвидации организацией «были охвачены и созданы контрреволюционные филиалы в большинстве аймаков области. Из них участники Элекмонарского, Улаганского и Онгудайского контрреволюционных филиалов в числе 79-ти человек уже осуждены».

Закрытое судебное рассмотрение этого «дела» имело известный итог: «руководители» были приговорены к «высшей мере», а «члены» — к различным лагерным срокам{194}.

4. Лагерная система

Чтобы управлять страной, Сталин создал особую систему насилия, которая обеспечивала ему безраздельное господство и полное подчинение народа. Частью этой системы была обширная закрытая структура советского госаппарата, контролировавшая сеть лагерей, спецпоселений и колоний ОГПУ — НКВД, известная как «ГУЛАГ». Сеть была разбросана по всей территории огромной страны и поглощала несколько миллионов советских граждан, осужденных к принудительным работам по политическим или социальным мотивам.

Сами по себе лагеря и колонии принудительного труда не представляются уникальным явлением в новейшей истории. Во многих странах они существовали до Сталина и существуют до сих пор. Но нигде и никогда они не имели таких масштабов и не играли столь важной экономической и политической роли, как в сталинском государстве.

В царское время институт изоляции осужденных занимал относительно скромное место в структуре государства. В 1912 году число заключенных в России составляло 183 тыс. человек при 140 млн. населения.

Сталин, развязав внутреннюю войну против народа, решил коренным образом реформировать этот институт, сделать его инструментом социального переустройства и экономического роста. Цель преобразования ставилась так: ни один заключенный не должен даром есть хлеб; каждый сохраняющий способности к труду обязан приносить пользу государству, не требуя при этом оплаты за свой труд.

Главная реформа началась с 1929 года. 23 мая 1929 года Политбюро ЦК ВКП(б) с участием некоторых «заинтересованных лиц» — наркома внутренних дел Ягоды, генерального прокурора Крыленко, наркома юстиции РСФСР Янсона и других — принимает постановление несомненно исторического значения: «Об использовании труда уголовно-заключенных»{195}. Постановление вводило в стране совершенно новую политику изоляции по сравнению с предшествующим периодом и вместе с тем — новые способы советской колонизации неосвоенных территорий с их природными богатствами. Смысл решения Политбюро состоял в том, что все лишенные свободы на срок от 3-х лет и выше (их в стране было около 300000 человек) немедленно передавались из местных (окружных и краевых) домов заключения (домзаков) в специальные концентрационные лагеря ОГПУ. Перед самим ОГПУ ставилась задача «расширить существующие и организовать новые» лагеря для использования рабочих рук заключенных{196}. Предполагалось также, что для постоянной колонизации далеких окраин выходящие на свободу заключенные будут наделяться землей и в принудительном порядке заселять территорию вокруг лагерей.

Что касается заключенных с малыми сроками, то они оставались в ведении отдельных республик, но переводились «на самоокупаемость». Это означало, что каждая тюрьма или лагерь должны были организовать собственное производство или включаться в выполнение местных хозяйственных планов.

На основании решения Политбюро концлагеря получили и новое название — «исправительно-трудовые лагеря»{197}.

Таким образом, советская система заключения теперь приобрела законченные формы. Это был новый тип изоляции, в основе которого лежал рабский труд заключенных, а самая система становилась важной частью экономической структуры государства.

К середине 1930 года, когда основная реорганизация завершилась, тюремно-лагерный комплекс в Сибири, состоящий в ведомстве Сибкрайисполкома, выглядел следующим образом: 17 домзаков и 10 трудколоний в крупных городах края вмещали 25121 заключенного вместе с подследственными и пересыльными{198}. Сами заключенные в этот период уже сильно отличались от своих предшественников. Прежде всего, количество их стало в несколько раз больше, но главное — изменился состав. Значительную часть невольников теперь представляли простые крестьяне — задолжники по государственным повинностям. Эти заключенные нового типа численностью свыше 6 тысяч человек имели странный статус. Даже тюремная администрация не считала их заключенными в обычном смысле слова. Они именовались «принудработниками», т. е. осужденными к принудительному труду за «кулацкий саботаж». Многие из них были арестованы по постановлениям сельской администрации или служебным запискам, без каких-либо приговоров и точных сроков. Их забирали вместе с собственными лошадьми и инструментом, а затем отправляли в колонии на заготовку леса и шпал для «социалистических строек». К концу 1930 года основная часть населения домзаков и местных колоний была пристроена к делу и «самоокупалась». Только в Западно-Сибирском крае организуются 3 крупных сельскохозяйственных колонии с площадью посева 6,5 тыс. га, 5 животноводческих хозяйств, построено 8 кирпичных заводов и 5 известковых, расширены и переоборудованы 6 прежних мастерских. Для несовершеннолетних арестантов создается школа ФЗУ{199}.

Но это была всего лишь часть лагерной структуры. Другую, вбиравшую в себя примерно такое же количество арестантов, представляли владения ОГПУ. Огромный лагерный архипелаг, созданный при Сталине в Сибири, ведет свою историю от двух крупных комплексов ОГПУ — СибУЛОНа и ДальУЛОНа.

Они появились в конце 20-х годов. Источники оставили нам очень скудные сведения об их начальном периоде. Известно, что в 1930 году численность заключенных СибУЛОНа составляла 24,3 тысячи человек. Лагерники были заняты на самых тяжелых строительных работах и лесоповале. Они обуживали золотые прииски в зоне тайги, вели строительство железной дороги от Томска на север, в районе поселка Итатка, на участке в 42,5 км. В Туруханском крае, у Северного полярного круга, их руками возводилось Нифантьевское шоссе протяженностью 174 км и добывался лес для экспортных операций. В это же время СибУЛОН становится владельцем нескольких лагерей-совхозов. В них тысячи заключенных крестьян — жертв раскулачивания — выращивали продукцию для лагерных отделений{200}.