Читать интересную книгу На берегах реки Ждановки - Сергей Петров

– Это не бог, это святитель Николай Чудотворец, – перебил священник.

– Ну, значит, святого… Он подошел совсем близко, перекрестил нас, и страх за свою жизнь у меня внезапно пропал. Кто-то дал глотнуть спирта, я пришел в сознание, а вскоре подошла помощь. Они удивлялись, как мы в такой шторм удержались на плоту.

Офицеры постояли еще некоторое время у иконы и ушли, а тот, кому Николай Чудотворец явился в море, приходил потом в храм еще не раз. Как рассказывали, обычно перед дальним походом.

Я бы и эту услышанную в детстве историю забыл, если бы недавно не услышал ее повторение от того самого священника, который общался с моряками в Князь-Владимирском соборе. Только теперь это не молодой священник, а убеленный сединами настоятель Свято-Парголовского храма протоиерей Михаил Сечейко. В Князь-Владимирском соборе он служил с 1952 по 1995 год.

«Улица архитекторов»

Если бы по какой-то причине Ждановскую набережную и Ждановскую улицу решили вдруг переименовать, то лучшее название, чем «улица архитекторов», едва ли нашлось. По крайней мере, в этом случае наименование соответствовало бы действительности, ибо в XIX – начале XX веков в этих краях проживало несколько известных архитекторов, оставивших свой след в истории города и России. Кто-то возразит, что в динамично застраивавшемся Петербурге профессия архитектора не являлась редкой; представители этого рода деятельности проживали в самых разных частях города, на самых разных улицах, и это будет верно, однако на Ждановских их все же было непропорционально много: А. Щедрин, Ф. Эппингер, Ф. Нагель, П. Волков, В. Курзанов. Причем жили они не в многоквартирных доходных домах, где легко затеряться, а в собственных особняках, которые любой желающий мог найти, даже не помня номер дома, а просто называя фамилию владельца.

И еще одна особенность: участки, которыми владели архитекторы, находились неподалеку друг от друга. Стоит ли искать в сем факте закономерность? Видимо нет, поскольку зодчие жили и работали в разное время, не всегда были знакомы друг с другом. Однако что-то же привело их на берега Ждановки? Думается, во-первых, профессиональная деятельность – по проектам А. Щедрина, Ф. Нагеля, В. Курзанова строили на набережной Ждановки и на Петровском острове, поэтому имело смысл селиться поблизости, а во-вторых, – относительная дешевизна земли. Кому, как не архитекторам, было не знать, что эта дешевизна временная, учитывая близость центра города.

Особняк архитектора Ф. Нагеля на Ждановской улице, 5. Эскиз с чертежа 1873 года

Творения упомянутых зодчих сохранились на карте города, а вот участки и особняки, которыми они владели, – не все; впрочем, это не мешает нам вспомнить места их проживания на Ждановке, а заодно и их дела.

Несомненно, Федора (Оскара) Борисовича Нагеля (1831–1903) на Ждановку привело пиво. Взявшийся в 1864 году по приглашению российско-баварского пивоваренного предприятия «Бавария» за проектирование на Петровском острове корпусов нового завода, он, можно сказать, увяз здесь на целых шесть лет, сроднившись с районом. Заказ был выгодным, но требовал колоссальных усилий. Это сейчас в справочниках скупо перечислятся все архитекторы, приложившие руки к постройке «Баварии», в том числе и Ф. Нагель, но не упоминается тот факт, что Нагелю досталась самая трудоемкая работа. Дело в том, что архитектор вынужден был в первое время не столько проектировать новые корпуса, сколько приспосабливать имевшиеся. На участке, доставшемся «Баварии» от прежнего владельца Блюмберга, уже имелись сооружения производственного характера, которые следовало приспособить к нуждам нового завода, плюс в дополнение к ним необходимо было быстро построить ледники (холодильники) и склады для хранения пива. Кто знает, что такое строить, а что такое перестраивать, согласится: второе бывает порой сложнее первого. Не случайно Ф. Нагель, чрезвычайно плодовитый архитектор, в 1860-х годах практически нигде, кроме «Баварии» не строил.

Здание на «Баварии», построенное по проекту Ф. Нагеля. Фото 2011 года

К 1866 году работа по перепрофилированию помещений и постройке ледников была успешно завершена и первое пиво с «Баварии» появилось в петербургских трактирах. По мере получения дохода на «Баварии» стали возводить новые производственные корпуса – сначала деревянные, а потом каменные – автором их тоже выступал Ф. Нагель. Лишь в конце XIX – начале ХХ веков к «Баварии» приложат руки другие архитекторы.

Во время работы на «Баварию» (Ждановской ул., 5) архитектор приобретает участок и строит в 1873 году на нем красивый двухэтажный деревянный особняк. Ныне на этом месте здание Военно-космической академии, а во времена Нагеля тут было настоящее царство деревянных особняков с непременным садом в глубине участка. Зелень, тишина да иногда строевые марши кадетов Второго кадетского корпуса под барабанную дробь. Впоследствии ничего «каменного» на своем участке Ф. Нагель так и не построил, удовлетворившись деревянным особняком.

После «Баварии» Ф. Нагель продолжил «пивоваренноалкогольную» линию. В 1875 году по его проекту строятся корпуса завода «Вена», причем административное здание этого завода на Фарфоровой ул., 1, чрезвычайно напоминает заводское здание «Баварии», возведенное им в 1869 году. Накопленный опыт был востребован и другими заказчиками: в 1876–1879 годах при непосредственном участии Ф. Нагеля возводятся корпуса водочных заводов Бекмана. Немало работ выполнил архитектор и по проектированию доходных домов, в частности на Ждановской ул., 1, где для своего соседа по участку Христофора Крейзера в 1890 году спроектировал трехэтажный дом, который в советское время нарастят еще двумя этажами.

И все же, прежде всего, Ф. Нагель останется в истории как «фабричный архитектор», и на этом поприще нашла его слава. Как признание заслуг – избрание гласным Городской думы. В конце жизни архитектор работает в городской комиссии по строительству Троицкого моста. После открытия этого моста в 1903 году Ф. Нагель проживет всего несколько месяцев.

* * *

Буквально в ста метрах от дома Нагеля на углу с Офицерским переулком находился участок другого известного архитектора – Федора Ивановича Эппингера (1816–1873). Возможно, следовало бы начать рассказ об «улице архитекторов» именно с Эппингера, так как он и поселился на Ждановке раньше, и известность к нему пришла раньше – в первой половине XIX века, однако поскольку проживал он здесь совсем недолго, выезжая для длительного лечения за границу, считать его постоянным жителем Мокруш никак нельзя.

Приобрел участок по Ждановской наб., 11, Федор Эппингер в 1868 году, после своего ухода по состоянию здоровья из Академии художеств, где он преподавал курс архитектуры. Трудно сказать, понадобилось ли ему тихое и зеленое место для жилья или присутствовали иные мотивы подобного шага, но особняк на углу с Офицерским переулком, называвшимся в то время «Продолжением Малого проспекта», как нельзя лучше подходил для спокойной жизни. Большой двор, во дворе сад и службы, через дорогу речка Ждановка, а за Ждановкой поросший лесом Петровский остров-парк, который городские власти еще не разрешали застраивать в восточной его части. В архиве сохранился и план деревянного особняка Ф. Эппингера: семь комнат на первом этаже, семь на втором, вдоль Ждановской набережной красивый узорный забор, тянувшийся к такому же деревянному особняку купеческой жены Якимовой. Начиналась же карьера Ф. Эппингера стремительно: в 1833 году он был принят в Академию художеств, став учеником знаменитого К. Тона, и в 1839 году окончил ее с большой золотой медалью, полученной за составление проекта театрального училища. Как перспективный молодой архитектор, Эппингер был отправлен Академией на казенный счет за границу для «усовершенствования навыков». Вместе с другими пенсионерами Академии Бенуа, Кракау, Росси он делал рисунки деталей Орвиетского собора, за которые, «уважив огромный труд», их наградили золотой медалью. По возвращении в Россию за исполненные за границей работы Эппингер получил от Академии звание академика архитектуры. В 1857 году он получает должность старшего архитектора Попечительного совета заведений общественного призрения и производит разные перестройки в С.-Петербургской городской богадельне, в Обуховской, Калинкинской, Волковской и Мариинской больницах и в исправительном заведении. Эти работы свидетельствовали о Федоре Эппингере как о весьма искусном зодчем, и Академия признала его в 1858 году профессором архитектуры.

Преподавательскую деятельность Эппингер сочетает с практической архитектурной работой. Он строит здание богадельни для престарелых и одержимых неизлечимыми болезнями, основанной в память совершеннолетия цесаревича Николая Александровича, а также принимает участие в переделках и перестройках здания Академии художеств. Как пишут биографы, «во всех этих произведениях Эппингер выказал свой превосходный вкус и уменье удовлетворять целям, для которых назначается постройка…»