Читать интересную книгу Все женщины немного Афродиты - Олег Агранянц

АДА. Наше посольство рядом. Я культурный атташе посольства нашей республики. В Москве уже три года. А ты изменился.

БОРИС. Постарел.

АДА. Никто не молодеет. Сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз?

БОРИС. Почти пятнадцать.

АДА. Да, почти пятнадцать. Ты в Москве надолго?

БОРИС. Съемки закончились. Завтра домой.

АДА. В Тамбов?

БОРИС. В Тамбов.

АДА. Работой доволен?

БОРИС. Мне дают большие роли.

АДА. Женат?

БОРИС. Только на сцене. И в сериалах.

ИРОЧКА приносит кофе.

БОРИС. Ирочка, ты смотришь сериалы, где я играю?

ИРОЧКА. Конечно! У меня есть видеодиски. Смотрю по несколько раз. А то место, где вы прыгаете с самолета на самолет… это просто, просто… Какой же вы смелый, Кузьма Платонович! (Ставит чашку на стол и уходит.)

АДА. Кузьма Платонович! Помню, помню. Удружила тебе Дина. А где она? (Медленно пьет кофе.) Я слышала, она теперь занимается политикой.

БОРИС. Да. Сначала выступала сама. А потом стала, как бы сказать правильнее… сподвижницей лидеров политических групп. Цвет флагов, под которыми выступали эти лидеры, менялся так часто, что я чувствовал себя дальтоником. Сейчас с кем-то живет в Лондоне.

АДА (иронически). Сподвижница лидера?

БОРИС. Думаю, сподвижница всего центрального комитета.

АДА. Жанна д’Арк!

БОРИС. Скорее, Мать Тереза.

АДА. А ты по-прежнему Чацкий. Сирано.

БОРИС. Сирано давно не играл. А вот Чацкий… Недавно на съемках сериала меня два часа держали в холодной воде. Голос у меня после этого стал сипловат. Играли «Горе от ума». Приехавшая из Москвы корреспондентка спросила у главрежа, что у Чацкого с голосом. Тот ей ответил: «Ему пришлось с корабля на бал, а на корабле продуло, ветер был сильный».

АДА. Ты не изменился! Я люблю театр.

БОРИС. Вы теперь настолько богаты, что можете купить целый театр. Я слышал, на аукционе в Нью-Йорке вы продали картину и получили большие деньги.

АДА. Это тебе Дина рассказывала?

БОРИС. Нет. Однажды ко мне за кулисы пришел Григорий. Помните такого?

АДА. Как же, как же! Где он сейчас?

БОРИС. Руководит службой безопасности в группе русского балета.

АДА. Он всегда любил балет.

БОРИС. «Дианы грудь, ланиты Флоры прелестны, милые друзья! Однако ножка Терпсихоры прелестней чем-то для меня».

АДА. В балеринах его интересовали другие части тела. Он сказал тебе, какую картину я продала в Нью-Йорке?

БОРИС. Да. «Голая Афродита и нимфы». Я помню эту картину. И меня это удивило.

АДА. Почему?

БОРИС. Большие деньги можно получить только за картину художника с мировым именем. И…

АДА. И?

БОРИС. И я предположил, что под картиной Сарта была спрятана картина другого художника.

АДА. И ты поделился своими предположениями с Григорием?

БОРИС. Нет. Картины его не интересовали. Он просил меня познакомить с одной нашей Афродитой, с Юлечкой Недобитовой. Наша Афродита отличается от вашей тем, что если снять краску с вашей Афродиты, то миру предстанет Рафаэль или Джорджоне. А если снять грим с Недобитовой получится чистая Старуха Шапокляк. Так какая же картина была спрятана за прелестной Афродитой? Рубенс. Веласкес. Нет? Тогда Васнецов, Врубель.

АДА. Холодно.

БОРИС. Кандинский. Малевич.

АДА. Теплее.

БОРИС. Пикассо.

АДА. Горячо.

БОРИС. Неужто Дали?

АДА. Дали.

БОРИС. Ужас-то какой!

АДА. Перед смертью муж мне сказал: дождись времени, когда картину можно вывезти и продать.

БОРИС. Как к нему попал Дали?

АДА. После войны он работал в комиссии по возвращению ценностей, захваченных немцами. И нашел картину Дали. В отличие от других членов комиссии, он понял, какую она представляет ценность.

БОРИС. И он закрасил картину?

АДА. Да. Ему принадлежали две картины Сарта: «Афина свирепая с мечом» и «Голая Афродита и нимфы». И он сделал копию каждой картины. Только копию «Афины» он сделал на чистом холсте, а копию «Афродиты» – на картине Дали. Подлинники он тогда на время передал музею, а копии оставил себе. Перед смертью он завещал подлинники и копию «Афины», ту, которая на холсте, – музею, а копию «Афродиты», ту, под которой Дали, оставил мне.

БОРИС. Кому принадлежала картина Дали?

АДА. Ее вывез из Польши какой-то немецкий офицер. Немцы не ценили Дали, и офицер, наверное, рассматривал ее как курьез. Так что хозяин неизвестен.

БОРИС. Кто еще знал, что под «Афродитой» спрятан Дали? Дина? Министерша?

АДА. Никто! Все их интересы ограничивались продажей за границу картин Сарта. Они искали художника, который должен был за солидное вознаграждение дать заключение, что копии – это подлинники, а подлинники – это копии. Копии они передали бы в музей, а подлинники продали бы за границей. Но я решительно отказывалась передать принадлежащую мне картину. И расписку о том, что мой супруг завещал ее мне, надежно спрятала. Ты ее искал, но не нашел. Ведь это ты подкладывал фальшивку в секретер с документами?

БОРИС. Я. По просьбе Дины. Два раза.

АДА. Я это сразу поняла.

БОРИС. А зачем меня заставили измерять расстояние между грудями?

АДА (хохочет). Я им рассказала, что моему супругу очень нравился мой бюст, что, впрочем, правда, и он всегда рисовал мои груди, даже когда делал копии. И…

БОРИС. И когда я измерил груди вашей Афродиты и обнаружил, что расстояние у нее между грудями такое же, как у вас, Дина решила, что у вас копия…

АДА. И потеряла интерес к ней.

БОРИС. Очень мудро.

АДА. Очень удобно, когда тебя считают дурочкой.

БОРИС. У вас это получалось.

АДА. Было очень весело.

БОРИС. Было бы еще веселей, если бы не было двух трупов.

АДА. Ты прав, Борис. Два трупа – это ужасно. Хотя никакого отношения к картинам они не имеют. Посуди сам. Какое отношение может иметь убийство несчастной Лимоны к продаже картин?!

БОРИС. Убили романтично. Шпагой. У кого могла быть шпага? И кто мог ее потом спрятать? Вильма и Желтый? В чужом доме. Вряд ли! Дина? Может быть. Григорий? Может быть. Вы? Вы хозяйка виллы и всегда смогли бы найти место, где спрятать шпагу. Оба удара были нанесены профессионально, убийца должен был уметь пользоваться шпагой. Григорий нашел бы другое оружие. Из всех персонажей, вы – единственная, кого можно подозревать в умении фехтовать.

АДА. А ты? Разве ты не играл Сирано?

БОРИС. Это верно, но фехтую я плохо.

АДА. Но фехтуешь.

БОРИС. Знали ли вы, на кого была похожа Лимона?

АДА. Знала. На королеву одной страны. Знала и о том, что Елена и Дина хотели сделать десяток интимных фотографий с тобой и Лимоной, а потом обменять их на свободу брата. Они были уверены, что власти той страны пойдут на обмен.

БОРИС. Но тогда зачем я должен был спасать девчонку?

АДА. Статья о твоем подвиге и твоя фотография в солдатской форме должны были появиться в газете, выходящей на английском языке. Они хотели доказать, что фотографии, где ты и Лимона – не постановка с актерами и что на их фотографиях реальный солдат, известный по публикациям в газете. Идиотский план. Наивные люди. Бедная Лимона.

БОРИС. Но это доказывает, что ни Дина, ни Елена не были заинтересованы в смерти Лимоны.

АДА. А Желтый? Его могли послать для того, чтобы он убрал Лимону и таким образом навсегда закрыл возможность компрометации королевы.

БОРИС. Но зачем ему убивать художника? Нет. Желтый отпадает. Григорий? У него были другие возможности расправиться с обоими. Вильма? Эта занималась своим Леонардом. Остаетесь вы, Ада.

АДА. У меня не было мотива убивать Лимону. Я любила ее.

БОРИС. А разве не вы инсценировали нападение на нее? Насильников, проникающих через стены, можно придумать, но покрашенная задница – вполне материалистическая субстанция.

АДА. Да, придумала я.

БОРИС. Но зачем?

АДА. Я хотела помешать Дине использовать Лимону для освобождения этого мошенника. И решила ее как следует запугать. После истории с нападением на Лимону я отправляла Дине анонимки, где писала: следующая – ты, пройдем через стены и покрасим тебе жопу в разные цвета.

БОРИС. Испугалась?

АДА. Еще как! Спросила меня, как я смывала краску с Лимоны. «Олифой» – отвечаю. А она: «Где купить олифу?» «Зачем тебе?» – спрашиваю. А она: «Не ровен час, проснешься, а твоя Марья Ивановна вся в цветочках».

БОРИС. Представляю, сколько ушло бы краски!

АДА. Я тебя убедила, что у меня не было мотива убивать Лимону?

БОРИС. Нет. Не убедили. Лимона могла знать, что под картиной «Голая Афродита и нимфы» прячется другая картина.

АДА. Могла знать. Ты в силах доказать, что знала?

БОРИС. Как-то Вильма мне сказала, что Лимона докладывает ей и Кубику все, что связано с вашей картиной.

АДА. Это не доказательство.

БОРИС. Но кто-то же убил.

АДА. Кто-то убил.

БОРИС. За отсутствием других подозреваемых, главным подозреваемым остаетесь вы.

АДА. Ты сообщишь обо мне полиции?

БОРИС. Нет. Сам я в полицию не пойду. Но если меня спросят, расскажу.

АДА. Расскажешь?

БОРИС. Расскажу.

АДА Прекрасно! Прекрасно! Ирочка. (Зовет Ирочку, та подходит.) Нам еще кофе. Мне и Кузьме Платоновичу. Если бы ты знал, Борис, как я рада тому, что ты готов рассказать про меня полиции! Это означает, что ты не боишься полиции. Теперь я точно знаю, что не ты их убил. Не ты… Меня это все время мучило. Я тебя специально спросила про Сирано.