эрзац-штурмовик, для боя в атмосфере, переделанные из пустотных аппаратов, вообще молчу. «Бородавочники» – неплохие аппараты. Меня и парней эти летающие кирпичи много раз спасали. Но при той гравитации, да в плотной атмосфере, этим машинам не хватало ни мощности, ни скорости, ни маневренности. А машины Призраков были прекрасно адаптированы для тех условий. В отличии от наших. Они готовились к войне.
– Да, зато корпы на той переделке поди нажились неплохо. Кстати, а какая там корпорация штурмовики переделывала?
Станция в буферной зоне. Звезда Каир-6.
Место преступления .В этот же день.
– Да, всякого я насмотрелся, но такое! – Полицейский из службы безопасности станции покачал головой.
Детектив Винтерс, темнокожая девушка с коротким ежиком темных волос, оторвалась от своего коммуникатора. Имплант, осуществляющий взаимодействие с техникой, она себе не ставила. Стилус и раздвижной полимерный экран ее больше устраивали. Как и очки-визор со встроенными камерами.
В одном с экспертом Винтерс была полностью согласна. В том, что это бытовое убийство было слишком жестоким даже для такого захолустья.
– Жертв опознали?
– Да, детектив. Дин Хедрик, техник с линии переработки сырья. Его жена Майя. Работала в отсеке гидропоники. Обычная счастливая семья. Хороший достаток по местным меркам. Долгов нет. Никакой явной связи с бандами, контрабандистами. Нет приводов в полицию. За употребление наркотиками не задерживались. У психолога не состояли. Образцовая молодая семья
– Мигель, на всякий случай отправь обоих еще и на токсикологию.
– Зачем? – полицейский поднял голову от составляемого отчета. – Я же говорю, они не привлекались. Да и не похожи они на тех, кто так расслабляется.
– А по-твоему есть другое объяснение, почему любящая жена так поступила? Приготовила ужин, накрыла на стол, позвала семью. Все члены семьи пришли на кухню, сели, прочли молитву, развернули салфетки. И вдруг любящая просто берёт и перерезает горло любимому мужу, пытается убить свою дочь. Потом она режет соседа, прибежавшего на крик ребенка. Тот между прочим не дохляк бессильный. Был, – сказала Винтерс, показывая на три тела, прикрытых тканью.
Трупы пока лежали на полу в маленьком жилом отсеке семьи Хендрик. Скоро из заберут коронеры.
Мигель грустно вздохнул.
– Думаете, новый наркотик? Я просто и сам уже не представлчюю, от чего у всех этих людей так быстро крыша съехать могла.
– Да, считаю. Иначе я не могу объяснить, с чего вдруг все эти работяги бросились убивать друг друга. Сколько там у нас теперь тел в морге? И неделя, заметь, только началась.
– Вместе с этими ребятами уже семнадцать смертей за три дня, – Мигель вздохнул и прикрыл глаза.
– Да. Майю Хендрик почему живой не взяли?
Полицейский с грустью посмотрел на девушку.
– Патруль едва успел. Она уже добила соседа и бросилась на дочь. Не было времени крутить. Стреляли на поражение. Парализаторов у нас по штату нет, только шокеры. Да вы сами знаете. Больше потасовки в барах. Патрульным и дубинок хватает
– Знаю! – Винтерс перевела взгляд на тела. Семнадцать трупов за три дня. И детектив чувствовала, что это только начало. – Хорошо, что девочку спасли. О ней кто-нибудь из близких позаботится? Или у них здесь нет родных?
Полицейский покачал головой.
– Нет, они оба были контрактниками. Но отец Сальваторе из церкви уже сказал, что позаботится о девочке, как её выпишут. Он основал при церкви приют для сирот и беспризорников. Святой человек.
– Да, с ним нам повезло! – улыбнулась Винтерс.
Этот священник нравился ей, несмотря на его тщательно скрываемое бандитское прошлое. Элис, в силу работы, отлично разбиралась в людях. Да и стертые татуировки и некоторое понимание уличной специфики и знание сленга выдавали святого отца с головой.
Но Винтерс не осуждала настоятеля местной церкви. Что бы тот раньше не делал, это осталось в прошлом. Станции действительно повезло с этим человеком. Мигель прав.
Элис заметила распятье на стене. И её посетила мысль.
– Кстати об отце Сальваторе. Его церковь ведь недалеко. Пойду, поговорю с ним. Он мог знать этих ребят. Да и насчет девочки заодно узнаю.
– Хорошо, детектив. Я тут присмотрю до приезда экспертов и труповозов. Все опечатаю и составлю отчет.
– Ты молодец, Мигель. Спасибо тебе. Тогда завтра встретимся в участке. А я ещë кое-кого до завтрашнего брифинга пораспрошу. Кто-нибудь что-то мог заметить, но не придал значения.
Элис вышла из комнатки, полной мертвецов, протискиваясь через небольшую толпу зевак снаружи. Те, как обычно, просто смотрели бесплатное шоу. Лучше бы помогли спасти ребёнка и того мужика. Ведь, при здешней звукоизоляции, наверняка слышали крики.
Да уж, будут теперь сплетни гулять. Это плохо. Плохо также, что не смогли задержать преступницу. Может она могла рассказать, чем так сильно упоролась, что пыталась убить всю свою семью. Ну, когда в себя бы пришла. А так, есть сильное ощущение, что эти трупы не последние.
Коммуникатор завибрировал, и Элис нажала кнопку на гарнитуре визора. Звонил информатор.
– Угорь, тебе лучше принести хорошие вести. Ты что-то нашел?
– Винтерс, я перетряс всех знакомых пушеров и дилеров. Никакой новой дряни или незаконных антидепрессантов, успокоительных или стимуляторов на черном рынке нет. Отвечаю. Или это какие-то залетные с новинкой, которую они очень тихо толкают, или кто-то среди медиков потихому сварил что-то необычное и тестирует на шахтерах. Тут ты сама скорее разберёшься. К медсекции у меня подхода нет.
Элис, услышав это, тихо выругалась про себя.
– Черт, мне не нравится, как ты сработал. Ты хоть проверил новых людей на станции? Не верю, что среди прибывших нет никого подозрительного.
Информатор усмехнулся–
– Потому и звоню. Новые дилеры сюда не прилетели. В связи со всей этой хренью вокруг, никому не нужны лишние проблемы. Важные люди и сами шерстят всех отморозков и гастроллероа. А вот кое-какие другие подозрительные ребята на станции появились. И это, похоже, наемники. Притом очень непростые.
– Наемники?
– Они самые. И тут самое интересное. Они, похоже, искали одну из первых жертв в этом карнавале с психами.
Винтерс присвистнула. Её инстинкты так и кричали, вот оно. Зацепка.
– Стоп. Это уже не телефонный разговор. Надо встретиться лично. Вечером, на прежнем месте. И больше не расспрашивай о них пока. И никому не говори. Ты понял меня?
– Не первый год на свете живу. Вечером, на прежнем месте, – сказал информатор и отключился.