Глава 12. Дорога в Абрахос
Два белогривых крепких жеребца и один с шоколадно-коричневым окрасом были упряжены Вермундом без королевского шика. Лишь седло у его коня было расписано золотым узором. Иначе Сердцеед не был бы сердцеедом. В его природе привлекать внимание.
Хельвард Финн запрыгнул на мерина Мортена, а нам с Брандом достался скакун Кристера — тот самый шоколадный жеребчик. Мой чуткий принц усадил меня впереди себя и прижался твердой грудью к моей спине. Сам взялся за вожжи, а я за ручку. Умом я понимала, что нельзя переступать грань: лучше немного отстраниться от Бранда. Но желания плоти были сильнее. Меня не просто грело тепло его тела, оно меня убаюкивало. Рядом с ним — почти в его объятиях — я чувствовала себя надежно, верила в собственную важность.
Я обернулась лишь единожды. Хотелось знать, проводит ли нас кто-нибудь? Из парадных дверей своей степенной походкой вышел Мортен, равнодушно глядя нам вслед и наверняка желая, чтобы я не возвращалась. И всего на миг отвлекся от созерцания своего сверкающего меча Айварис. Кристер так и не появился. Судя по всему, у него и правда были важные дела. Возможно, он изучал мой дельтаплан.
— Волнуешься? — улыбнулся Бранд, дыханием пощекотав мое ухо.
— Немного.
— Все будет хорошо, — уверил меня он.
Мы выехали со двора, неспешно преодолели луг и мост и вошли в лесную чащу. Дорога здесь была накрыта куполом из переплетающихся кронов деревьев. Свет яркими лучами проникал внутрь через редкие бреши, играя золотом на песке и в росе. Красиво пели птицы. Вслед шептала листва. А Бранд попутно рассказывал мне, что за пернатая вскрикнула, мимо каких ягод мы проезжали, от каких растений лучше держаться подальше. Вермунд и Хельвард Финн тоже не молчали. Если Бранд не знал каких-то подробностей, то его выручал верный слуга. А брат добавлял:
— Самые развратные птички.
Или:
— Отвар из этих листьев вызывает дикое половое влечение.
Вскоре я даже стала предугадывать, что скажет Вермунд. Он же был помешан на сексе!
— Кристер объяснил бы лучше, — прискорбно подытожил Бранд час спустя. — Он у нас умник.
— Мне нравится, как ты рассказываешь, — приободрила я его чистейшей правдой. Слушать Бранда было настоящим удовольствием. — А Мортен не преувеличивал насчет змей? Они здесь водятся?
— Да, несколько видов. Боишься их?
— Мерзопакостные твари, — выразилась я сдержанно.
— А я недолюбливаю пауков, — признался Бранд.
— Правда?
Я обернулась через плечо, чтобы увидеть его глаза. Ведь это именно я вчера совала ему в нос банку с пауками. Руки бы мне оторвать!
— Помню, в детстве, когда Вар об этом узнал, он стал пугать меня ими, и я постоянно удирал от него. Так я научился бегать. Главнокомандующий городской стражей это заметил и поделился мыслями с отцом. Я стал заниматься бегом, побеждал лучших рыцарей на турнирах и, когда завоевал золото, получил прозвище Стрела.
Я улыбнулась, представив рыцарей, турниры, победу юного принца. Девицы с трибун без сомнений были влюблены в нового фаворита. Может, поэтому мы с Брандом сошлись характерами. Оба спортсмены.
— Моя история не менее увлекательна, — проурчал в своей манере Вермунд, чему я ничуть не удивилась.
— Поверю тебе на слово, — ответила я. — Прозвище ты получил еще до проклятия, то есть в пятнадцать лет уже был Сердцеедом. Страшно представить, кому и как ты умудрился разбить сердце в столь юном возрасте?
— Он влюблял в себя старых вдов, — шепнул мне на ухо Бранд, отчего я хихикнула.
— Не старых, — поправил его Вермунд, — а опытных.
Спорить с ним никто не стал. Бранд ко всем относился с уважением, Хельварду Финну было не по чину, а я и сама когда-то состарюсь. Вряд ли мне будет приятно называть себя старой, уж лучше опытной.
Перед въездом в Абрахос мы пересекли еще одно поле и оказались у развилки с указателем на арке: «Здесь осуществляются желания».
— Звучит многообещающе, — произнесла я.
— Главное — правдиво, — причмокнул Вермунд, предвкушая свой визит в бордель.
На секунду я задумалась, сколько разных извращенцев сюда приезжает, и поморщилась. Пусть я буду драить полы в замке, а по ночам ко мне будет наведываться стая Рах-Сеима, чем исполнять самые развратные желания незнакомцев. Не все же из них принцы.
— Встречаемся тут же, — предупредил всех Бранд. — Не задерживайтесь. Верм, это тебя касается.
— Не могу обещать.
— Мы не будем ждать тебя до вечера. Умерь желания.
Так мы и разъехались в разные стороны: Вермунд отправился в бордель, Хельвард Финн на закупки, а мы с Брандом в обещанный магазинчик.
Сам город напоминал мне инсталляцию исторического городка с двухэтажными деревянными домами, соединенными между собой натянутыми бельевыми веревками и болтающимися на них тряпками. За каждым углом нас будто специально поджидала очередная черная кошка. Одни шипели, другие мурлыкали, некоторые вообще орали. Гостеприимством к оборотню они явно не болели.
Жители Абрахоса тоже вызывали у меня волнительное любопытство. Встречались откровенные бродяги и пьяницы, но в городе с самой неважной репутацией я заметила и вполне достойных на первый взгляд граждан. Ухоженные женщины в аккуратных шляпках и туфлях, мужчины в чистых костюмах. Старики и дети тоже были разные. Все как в любом известном мне городе.
Из булочной пахло свежей выпечкой, на витрине библиотеки виднелись книжки, сапожник ремонтировал чей-то башмак, торговец леденцами манил к себе громкой рекламой.
Но было здесь и то, что напоминало, в какой дикий город я попала. Щуплый мальчишка тащил за высокомерной дамой тяжелый чемодан, зарабатывая на хлеб. Карманник украл у кого-то узелок с монетами и скрылся в толпе до того, как раззява обнаружил пропажу. Мясник рубил курам головы прямо перед собственной лавкой. Логично, что так мясо на продажу всегда будет свежим. Но неужели нельзя делать это где-нибудь во внутреннем дворе, а не на глазах прохожих девушек, пачкая их юбки каплями крови? А самое отвратительное, что перед самым нашим носом кто-то в окно выплеснул «детскую радость» из горшка.