Читать интересную книгу Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг. - Эдвард Янг

Очень скоро прозвучал приказ приготовиться к первой атаке. Мы отправились в ярко освещенный пост управления. Цель только что миновала маяк Кумбрей и направлялась к нам. Фил Мей стоял у перископа, наблюдая, как учебная цель поднимает сигнальные флаги, оповещающие об атаке. Мы приготовились выполнять обязанности офицеров субмарины, к которым уже привыкли за время обучения. «Фруктовая машинка», расположенная у носовой переборки, была готова к работе, все мы знали, как с ней обращаться, навигационные вопросы также не были новыми; оставалось только (весьма болезненно) почувствовать, о какие трубы и клапаны мы будем биться головами, суетясь вокруг стола для прокладки. Только человек у перископа, ожидающий начала своей первой атаки, чувствовал элемент новизны в происходящем.

Через час первая атака завершилась, и подошла моя очередь занять место у перископа. Остальные вернулись в кают-компанию, чтобы продолжить игру, а меня оставили наблюдать, как учебное судно доберется до границы зоны учений. Там оно развернется для следующей атаки. Почти автоматически, подойдя к перископу, я произвел круговой осмотр, чтобы убедиться, не подошли ли мы слишком близко к скалистому берегу или не приближается ли к нам случайно оказавшееся здесь судно. Я быстро осмотрел зеленые берега Бьюта, отметив, что скалистые образования находятся на безопасном расстоянии от нас, скользнул взглядом по входам в Лох-Файн и Килбреннан-Саунд, оглядел крутые берега Аррана, поднимающиеся почти на 3000 футов к вершине Гоут-Фелл. Единственным кораблем, кроме нашей учебной цели, находившимся в пределах видимости, было небольшое торговое судно, шествовавшее по главному каналу Ферт-оф-Клайд. Оно находилось примерно в пяти милях от нас. Замкнув круг, я снова вернулся к нашей цели, которая пока двигалась от нас. Теперь на фоне берега ее можно было различить с трудом. Мое сердце колотилось так сильно, словно норовило пробить грудную клетку и выскочить из груди. Игра закончилась. Я находился уже не на тренажере, а в реальной субмарине, в которой в данный момент находилось около пятидесяти человек, а над нашими головами плескалась настоящая морская вода. В предстоящей атаке целью была не деревянная модель размером в несколько дюймов, а солидное судно – крупная моторная яхта «Белый медведь» с очень красивыми обводами, в военное время используемая как учебная мишень для субмарин, а также как корабль сопровождения. В какой-то момент меня охватила настоящая паника. Я оказался перед необходимостью немедленно трансформировать теоретические знания в практику. В «учителе атаки» мы имели возможность полностью сконцентрироваться на вопросах тактики. Сегодня Тедди Вудворд будет оценивать, как мы применяем тактические приемы на практике, как пользуемся перископом, как быстро принимаем решения и как точно воплощаем их в приказы. Он увидит, насколько квалифицированно мы пользуемся инструментами и приборами, сделает вывод, не потеряем ли голову, если ситуация выйдет из-под контроля. Он узнает, не попадет ли субмарина в опасную ситуацию из-за нашей неспособности оценить факторы времени и расстояния. Ожидая поворота «Белого медведя», я не чувствовал уверенности в своих силах.

Неожиданно я заметил, что расстояние между мачтами яхты увеличивается, и через несколько секунд увидел ее во всю длину. Она разворачивалась. Самым спокойным голосом, на который я был способен, я приказал готовиться к атаке. Когда Тедди Вудворд вошел в пост управления, а за ним и остальные «оболтусы», я произвел еще один круговой осмотр. Я хотел окончательно убедиться, что у меня достаточно пространства для маневра. Снова наведя перископ на цель, я увидел, что теперь она идет прямо на нас. На нок-рее развевались флаги, свидетельствующие о враждебных намерениях цели. Я объявил, что мы начинаем атаку, искренне надеясь, что мой голос не дрожит. А затем…

– По местам стоять – к атаке! Пеленг… Направление… Нахожусь от цели 3 градуса слева по борту… Убрать перископ! Правый 30, 60 футов. Группировка![14] Полный вперед!»

Пока звучали приказы, Тедди Вудворд мельком взглянул в другой перископ и убедился, что я контролирую ситуацию. Затем перископ опустился в свою шахту, рулевой повернул штурвал и доложил:

– 30 градусов право на борт, сэр.

Лязгнул телеграф, передавая сообщения в машинное отделение, операторы погружения установили горизонтальные рули так, чтобы лодка плавно опустилась на требуемую глубину. Когда стрелка глубиномера подползла к отметке 50 футов, они начали корректировать угол погружения, и на глубине 60 футов погружение прекратилось. Субмарина мерно дрожала, когда винты проталкивали ее массивный корпус через толщу воды со скоростью 9 узлов. Моя атака началась.

Я подошел к «фруктовой машинке», заметил нужные мне данные, изменил курс для выхода на атакующую позицию и приказал рулевому придерживаться этого курса. И тут, к своему немалому удивлению, обнаружил, что совершенно не волнуюсь. Мне показалось, что в жизни все даже проще, чем на тренажере. Я находился в привычной обстановке поста управления, где все вокруг было знакомо. На тренажере пост управления имел круглую форму, и все время приходилось помнить, в каком направлении мы движемся. Теперь я обнаружил, что нет необходимости заниматься умственной акробатикой и постоянно представлять положение цели относительно лодки. Открытие показалось весьма обнадеживающим.

Через две минуты я приказал снизить скорость и подняться на перископную глубину. Акустик доложил, что слышит отдаленный шум винтов на пеленге цели. Лодка поднималась на глубину 32 фута. На 35 футах я приказал:

– Поднять перископ!

Когда верхние линзы проникли через толщу воды и высунулись на поверхность, я уже смотрел в окуляры нашего маленького перископа. Следовало быстро убедиться, что вокруг все в порядке, и снова убрать перископ. Затем я устремился к большому мощному перископу, чтобы навести его на цель, взять пеленг, дистанцию, курсовой угол. После этого я углубился в расчет атаки, периодически задавая короткие вопросы офицерам и отдавая четкие и ясные приказы… Во всяком случае, я надеялся, что они звучали именно так. Последним прозвучал приказ.

– Первая пошла, вторая…

Чтобы сэкономить время между атаками, мы не всплывали на поверхность, только поднимались так, чтобы верхняя часть боевой рубки показывалась над водой, чтобы обозначить выход воображаемых торпед. С помощью сигнальной лампы Алдиса с «Белого медведя» нам сообщали курс и скорость; наши сигнальщики считывали его, глядя в перископ. А я сдал вахту Фредди Шервуду, предварительно обратив его внимание на маленькое суденышко, которое вошло в район учений во время моей атаки. После этого я со спокойной душой удалился в кают-компанию. Судя по белой скатерти на столе и расставленным приборам, после атаки Фредди намечался ленч. А пока Тедди Вудворд занимался проверкой результатов моей атаки.

Прошло несколько дней, атаки стали более сложными. Цель стала двигаться переменным курсом, постепенно перешедшим в сложный зигзаг. Затем к нам присоединились два дряхлых эсминца, которые должны были сыграть роль противолодочного экрана. Нам следовало найти способ обмануть ближайший к нам эсминец или поднырнуть под него. Эта часть учебного процесса была беспокойной для Тедди Вудворда и Вершойл-Кемпбелла. Было сложно противостоять искушению оставаться на перископной глубине до последнего момента в надежде обойти экран и побыстрее атаковать. Но боже сохрани, если Тедди Вудворд даст сигнал срочного погружения раньше вас. Рисковать можно при реальной опасности, но не в процессе обучения. В действительности, уйдя на глубину, чтобы избежать тарана кораблями эскорта, вам потом придется тщательно рассчитать момент для всплытия. Слишком рано – и вы попадете под удар эсминца или вас вытянет на поверхность его попутная струя. Слишком поздно – и вы упустите свой шанс атаковать цель. Иными словами, игра была настолько опасной, что во время тренировочных атак было введено незыблемое правило: если субмарина ушла на глубину, она должна там оставаться, пока с гарантией не пройдут все надводные корабли.

В таких упражнениях мы провели еще три недели. Иногда мы оставались в районе учений до темноты и практиковались в ночных атаках, оставаясь на поверхности, что также было весьма нелегко. Ситуация осложнялась тем, что определенный для наших учений район Инчмарнок-Уотерс не имел берегов, то есть «Белый медведь», которого легко обнаружить на фоне земли, оставался для нас незаметным, пока не оказывался рядом. А тем более в условиях плохой видимости, характерной для зимней ночи на севере. Но обычно в сумерках мы возвращались на «Циклоп».

Тедди Вудворд приступил к работе инструктора совсем недавно: наша группа была у него первой. Он стремился вложить в наши головы максимум знаний и считал, что нам не обойтись без получения навыков атаки на современные быстроходные военные корабли. Поэтому он добился продления срока обучения на неделю, и мы отправились на север в Скапа-Флоу, основную базу флота метрополии. В ожидании самолета мы провели ночь в Эдинбурге. Мои воспоминания о том вечере обрывочны. Помню, как мы переполошились, но так и не поняли, откуда в нашем багаже появился живой гусь. Потом были еще какие-то приключения в гостинице, закончившиеся тем, что ночь мы провели все вместе в спальне Фила Мея. Похмелье на следующее утро оказалось воистину ужасным; так плохо я себя не чувствовал никогда в жизни. Днем состояние ухудшилось, чему способствовал неприятный инцидент во время взлета. Мы благополучно загрузились в двухмоторный «фламинго», пилот вырулил в начало взлетной полосы, начал разгон, открыл дроссельную заслонку, но за несколько секунд до взлета левый мотор заглох. Самолет отчаянно завертелся на месте, а потом резко остановился. Мы сидели, лишившись дара речи. А пилот оглянулся, жизнерадостно улыбнулся и сообщил, что он попробует еще раз. Он запустил оба двигателя, и все повторилось. Мы сочли, что это перебор, и поспешно покинули не желавший взлетать самолет. А Тедди Вудворд отправился договариваться, чтобы нас отправили как-нибудь иначе.