Поднимаясь с дивана, она позволила фразе повиснуть в воздухе и многозначительно поиграла бровями.
— И в такую ночь? — Лена широко улыбнулась. — Право, не стоит беспокоиться, госпожа Альмар. Уверена, это будет незабываемо!
Очевидно, Лена сейчас далеко вышла за рамки местных приличий, потому что медовая Мида резко потупилась, темненькая Ринни хихикнула в кулачок, Лисси покраснела. И лишь сама главная модистка не выказала смущения. Пожелала счастья, поклонилась и покинула комнату с видом истинной королевы. Вместе со свитой и Лисси.
Но не успела Лена выдохнуть, как служанка вернулась с сообщением, что рэйд Герд просит его принять. Так и сказала: "Просит принять". В ситуации, когда он был хозяином, а Лена фактически — рабыней, это казалось продолжением фарса, в который превратилась встреча с модисткой. Поэтому Лена задрала нос, надула губы и сделала царственный пасс рукой:
— Проси!
Дион не заставил себя ждать. Коротко поклонился от дверей.
— Вас не слишком утомило общение с госпожой Альмар? У меня есть час времени. Если хотите, можем прогуляться.
Лена хотела. Сегодня она была одета, как примерная школьница — кофейного цвета платье, белый воротничок и манжеты. Дион снял браслет с ее запястья, задев кожу ледяными пальцами, и вывел в коридор. В отличие от Лютена, рэйд не подставлял Лене локоть, они просто шагали рядом.
— У вас задумчивый вид, Леннея, — заметил Дион.
— Госпожа Альмар считает, что я больна.
— Это я ей сказал. Чтобы объяснить, почему вы не смогли приехать к ней в салон.
Как будто эта змея и так не знала — почему!
— Значит, в город мне тоже нельзя. Ну да, логично.
— Хотите пройтись по магазинам? — с улыбкой в голосе отозвался рэйд.
Кирпич ему на голову! А лучше два — чтобы перестал наконец тыкать в нос магазинами и нарядами.
Быть милой, напомнила себе Лена. Ну, или хотя бы не злюкой кусачей.
— Я полгода света белого не видела, — проговорила она намеренно тусклым голосом. — Мне просто хочется посмотреть на город, пройтись по улицам, побыть среди людей. Это невозможно?
— Почему же, — Дион вздохнул. — Я выберу день и свожу вас в Мелью.
Кажется, его тяготила необходимость лично возиться с "невестой". Но как отказать, когда она такая милая?
У входных дверей Лена спросила, нельзя ли прогуляться к Аметистовому гроту. В прошлый раз они с Лютеном до места не добрались, а Лене было интересно, что скрывается за этим названием.
Дион согласился, и они свернули в обход замка. Надо же было так подгадать момент, чтобы у скромного торцевого крыльца наткнуться на модисток, которые как раз грузились в экипаж, запряженный парой буланых лошадок!
Заметив рэйда с Леной, дружно согнулись в поклонах — кажется, в этом мире не знали ни реверансов, ни книксенов. Дион счел нужным приостановиться, сказать пару вежливых формальностей госпоже Альмар. Лена торчала рядом с приторной улыбкой на губах и наблюдала.
Госпожа Альмар источала благорасположение. Ее помощницы, как и Лена, тихо ждали, когда обмен любезностями закончится. Но медовая Мида, почти не отрываясь, смотрела на рэйда. Только изредка стреляла глазами в сторону Лены, при этом закусывала губу, дрожала ресницами, а зрачки ее подозрительно блестели. Дион же как-то слишком демонстративно Миду не замечал.
Очень интересно.
Вчерашний волос на его плече был именно такого, как у Миды, золотисто-пшеничного оттенка.
Рэйд пожелал дамам счастливого пути и повел Лену дальше. Дамы поклонились, госпожа Альмар с Ринни скрылись в экипаже. Мида задержалась на подножке. Под ее несчастным взглядом Лену посетило иррациональное желание взять Диона под руку и сказать что-нибудь такое, отчего он улыбнулся бы. Ей, Лене. Именно сейчас, у модистки на глазах.
Спрашивается, зачем? Она не собиралась претендовать на этого мужчину. Если у него есть любовница, тем лучше.
Но пусть брак намечался вынужденный и фиктивный, ситуация все равно выглядела неприятно. И точила мысль: а змея Альмар в курсе, что у ее сотрудницы роман с хозяином замка?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лена и Дион неторопливо шагали по вишневой аллее. Над головой дрожала листва, под ноги, на дорожку, стелился солнечный свет. Мужчины любят, чтобы женщина держалась слева, но рэйд уступил Лене место по правую руку. Глядя на него, она видела здоровую половину лица, перечеркнутую ремешками маски. Бровь ровной дугой, густые ресницы — не черные, но заметно темнее волос на голове.
— Чем вы занимались в своем подземном укрытии? — серый глаз выражал доброжелательный интерес.
— Подглядывала за вами, — призналась Лена. — За жизнью в замке.
Если бы ей пришлось полгода просидеть в каменном мешке, она, наверное, не отходила бы от глазков. И все равно удавилась с тоски. Или натурально спятила. Как вообще такое можно выдержать?
— Много интересного увидели?
А он умеет мило улыбаться, отметила Лена. Просто мистер Очарование.
Она притворилась, что вспоминает. За полгода Леннея наверняка становилась свидетельницей самых разных происшествий.
— Из недавнего — как вы допрашивали вора, племянника Берта.
Дион помрачнел, и некоторое время они шли молча.
— Я опять сказала что-то не так?
Может, и не стоило спрашивать, провоцировать на откровенность. Мало ли что у рэйда в голове. Но без браслета Лена чувствовала себя в относительной безопасности. Даже если он разозлится, приказы типа "Не раскрывай рта всю оставшуюся жизнь" или "Встань на колени и проси прощения" ей не грозят. Браслет, конечно, недолго надеть снова, отбиться не получится. Но может, раньше рэйд остынет… Как же отвратительно быть зависимой!
Дион усмехнулся:
— Я все жду, когда вы спросите, по какому праву я ношу перстень вашей матери.
Лена пожала плечами.
— Он теперь ваш. Как и все здесь.
Она обвела рукой сад, подпустив в голос капельку горечи. Только бы не переиграть… Бросила короткий взгляд на правую руку рэйда — левой все равно не видно. Он сейчас вот об этом массивном перстне из белого золота с синим камнем и мелким гравированным узором?
Дион поморщился:
— Я этого не просил. Но и не отказался. Так что верно — мое, — он помолчал. — Понимаю, любые заверения в том, что вы остаетесь здесь хозяйкой, по праву наследницы и моей будущей жены, прозвучат, как насмешка. Но обещаю, что верну вам цаплю. И перепишу на вас поместье ин-Клоттов. Сможете жить там, если захотите.
Цаплю? Лена молчала, боясь ошибиться с ответом. И рэйд заговорил снова:
— Знаете, в этом есть ирония. Господа и рабы, победители и побежденные, символы, гербы, древняя кровь — за века все перемешалось. Ин-Клотты гордились, что ведут род от самих Айолов, но любой, кто посмел бы заподозрить в них хоть крупицу дара, мгновенно оказался бы в руках надзирающих. А охотники за последней цаплей не перевелись до сих пор. Воображают себя потомками великих императоров. Как будто монаршая кровь в жилах принесет им что-то кроме горя и боли или возвысит над простыми смертными! — закончил он с неожиданными чувством.
Лена держала рот на замке. Потому что сейчас она вообще не понимала, о чем речь. То есть совсем. Но запомнила имена: ин-Клотты (что-то знакомое) и Айолы. Про Айолов она вообще слышала первый раз. Надо будет покопаться в библиотеке. Может, что и прояснится.
— Вы подозрительно молчаливы, Леннея. Я вас обидел?
— Нисколько, — сказала Лена. — Я тоже не считаю происхождение поводом для бахвальства.
Леннея наверняка была другого мнения, но мнение — не факт, может и поменяться.
Скептического выражения на лице рэйда Лена не заметила: как раз в этот момент деревья впереди расступились, открыв взгляду садовый павильон, свитый, казалось, из тысяч мелких аметистовых бусинок, подвешенных на нитях воздуха и света. Купол-луковица, островерхие башенки, изящные изгибы арок, легкие узорчатые опоры — вся конструкция, прозрачная, кружевная, парящая среди цветов, как дворец сказочных фей, сверкала и искрилась в лучах солнца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})