Обстановка пещеры была воистину спартанской. За исключением конструкции, удерживающей мужчину, в наличии имелись пара стульев, огромное зеркало в богатой раме и обшарпанный гардероб, перевитый цепями со множеством висячих замков.
У самой дальней стены пещеры устроили своего рода алтарь, на котором покоилась человеческая голова, завернутая в красную материю. Этот предмет нимало не заботил старика, который на своем веку перевидал отрубленных голов. Что его взволновало,так это то, что его захватчик разговаривал с головой, прежде чем поместить ее в пещере.
Щелканье и потрескавание — звук тысячи насекомых, бегущих по гранитному полу, — давали понять, что его враг вернулся и приближается к входу в пещеру. Руки старика, привязанные кожаными полосками к раме, сжались в кулаки. Раму в свое время использовали для свежевания туш, но на свою теперешнюю роль она годилась с тем же успехом.
Щелканье стихло, и болезненный голос эхом прокатился по маленькой пещере.
— Куда ты ее услал? — спросил пленитель старика, так же, как он спрашивал и накануне, и за день до того, но сейчас его голос звучал настойчивее. — Я должен знать. Это в твоих же интересах.
— Тебе до нее не добраться, и только это имеет значение, — ответил старик. — Ты не сможешь пойти за ней.
Захватчик ответил звуком, напоминающим нечто среднее между смехом и презрительным фырканьем:
— Ты не допускаешь мысли, что я знаю, где она? Или что я могу отправиться за ней, если захочу?
— Отправиться за ней? Ты не можешь даже войти в эту пещеру. Так что да, я не думаю, что ты настолько свободен, насколько сам полагаешь. Потому что если б это было так, тебе не нужен был бы я.
Его собеседник уже был готов выплюнуть презрительный ответ, как вдруг согласился:
— Хорошо разыграно. Но я намерен выяснить правду, чего бы мне это ни стоило.
Его голос стал тише, превратился почти в мурчание — очевидно, в ход пошла другая стратегия.
— Ах, Питер, мы с тобой... старые противники, не так ли? Но не делает ли это нас братьями в каком-то смысле? Может быть, оставим в стороне вражду и объединимся? Ты мог бы стать первым среди моих союзников — моим самым доверенным генералом. Что скажешь?
При упоминании его имени глаза старика распахнулись, потом им овладело спокойствие. Он улыбнулся, даже позволил себе смешок. Эхом отдавшись от сводов пещеры, он прозвучал смехом ребенка.
— Наконец-то ты совершил ошибку, — произнес старик. — Теперь я знаю, кто ты. Вот в чем всегда была твоя проблема — ты просто не выносишь тех, кем нельзя манипулировать. Поначалу я хотел тебе помочь. Но теперь — ни за что.
— Я мог бы заставить тебя говорить... — раздалось в ответ шипение.
— Это вряд ли, — снова рассмеялся пленник. — Дудочки не действуют на стариков.
— Хорошо, — пошел на попятный его собеседник. — Быть может, мне следует предложить тебе нечто, что ты ценишь превыше власти. Если ты просто скажешь мне, куда ты отправил девчонку и зачем, тогда, возможно... Возможно, я разрешу тебе вернуться к Колодцу — в последний раз...
И снова старик рассмеялся, но во взгляде на миг промелькнула тоска. Он сморгнул и сжал губы.
— Спасибо, не надо. Попытаю удачу. Быть стариком не так плохо, как я думал. К тому же знаешь, как говорят — тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь.
Он откинул голову назад и закаркал, и это был звук одновременно насмешки и триумфа. И он улыбнулся.
Внезапное крещендо звука насекомых явно продемонстрировало, что его собеседник в ярости и призывает своих слуг. В мгновение ока у входа в пещеру появились животные. Некоторые сопели, одно или два рычали. Казалось, они ждут приказа. Один зверек чихнул и потер мордочку грязной пятипалой лапой.
И тут до старика дошло, что это никакие не животные. Это дети.
Ребенок-волк снова чихнул. Захватчик раздраженно выругал его, и в этот самый момент старик увидел шанс для себя.
Он быстро произнес несколько слов на древнем языке, и тут же его тень отделилась от тела и устремилась по своду пещеры к выходу. Изрыгая проклятия, враг тут же приказал детям забросать огонь песком, но было слишком поздно.
Зверодети взирали на своего предводителя, ожидая приказа устремиться в погоню за этой новой жертвой, но он лишь покачал головой.
— Пусть ее. Это не настолько важно. Это всего лишь его тень.
И он снова обратился к своему пленнику, который безвольнее повис на раме, но чьи глаза теперь заблестели:
— Ну что ж, начнем все сначала?
* * *
— Не могу поверить. — Голос Джека громким эхом раздавался в залах Великой Штуковины. — Мы слишком уж явно пытаемся придать значение вещам, которые значения не имеют. Джон, ты видишь связь там, где ее нет.
— Неправда, — возразил немного успокоившийся Берт. — На самом деле, я считаю, Джон абсолютно прав. По-моему, Уильям пытался таким образом передать сообщение, а Питер его получил и поэтому отправил Лору Липучку к Джейми.
— Возможно, это и есть Либер, на который ссылалась Моргана? — предположил Чарльз. — Там обнаружился пропавший корабль-дракон.
— Не пойми меня превратно, но в чем тут логика? — поинтересовался Джек.
— В корабле, — раздался голос от двери. — Отец прав. Корабль, описанный Бэконом, это не просто корабль. Это и был «Красный Дракон».
Все дружно обернулись. Высокая и выглядящая гораздо более по-королевски, чем запомнилось друзьям, несмотря на грубую матросскую одежду, Эвин холодно разглядывала их, потом вздернула подбородок и удостоила полуулыбкой.
— Должна признать, я не думала, что даже двое из вас появятся, не говоря уже о троих. Но я очень... Я...
Берт устремился к дочери и обнял ее. Поначалу Эвин застыла, затем расслабилась и обняла его в ответ. Эвин взглянула на трех Хранителей и улыбнулась им искренней, усталой улыбкой:
— Очень рада вас видеть. Вас всех.
Она коротко обняла каждого из друзей и расцеловала в обе щеки. Не то чтобы совсем неформальное приветствие, но когда очередь дошла до Артуса, он удостоился того же самого — ни больше, ни меньше. Чарльз и Джон обменялись озадаченным взглядом, не ускользнувшим от внимания Артуса.
— Ты им не сказал, да? — спросил он Берта.
— Сказал им что? — в свою очередь поинтересовалась Эвин.
— Это нас вообще не касается, — вмешался Джек, который тоже заметил, как небрежно она поприветствовала короля. — Просто дело в том, что если бы мы не знали правду, то никогда бы не подумали, что ты здороваешься с мужем.
— С мужем? — изумилась Эвин. — Вы об Артусе?
— К-конечно, — выдавил Джон. — Он — король, а ты — э...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});