— Так вот в чем дело!
— Обычно я очень выдержанная.
— Ничего подобного. — Ухмыльнувшись, он сдал карты. — Но ты мне все равно нравишься.
— Я очень выдержанная, — упрямо повторила Санни, стараясь не выдать волнения: ей пришли два туза. — Кого хочешь спроси — даже двух моих последних начальников. Ставлю два!
Джейкоб тоже добавил в банк два печенья. Такая она ему нравилась — настороженная, но дружелюбная. Она готова к борьбе и вспыхивает, как порох, при любом нарушении правил. В пляшущих тенях ее лицо кажется особенно нежным… Он заглянул в свои карты. Сейчас не мешает побольше о ней разузнать.
— Чем ты занималась до того, как приехала сюда в намерении стать юристом?
Она скорчила мину и вытянула три карты.
— Продавала нижнее белье. Точнее, дамское нижнее белье. — Она вызывающе вскинула голову, ожидая увидеть на его лице презрение, и успокоилась, не заметив ничего подобного. — У меня целый комод набит отличным барахлом, купленным со скидкой.
— Вот как, в самом деле? — Он ненадолго задумался, гадая, что, по ее мнению, означает словосочетание «отличное барахло».
— Ага. — Она обрадовалась, вытянув еще одного туза, но постаралась не выдать себя голосом. — Трудность в том, что мой начальник хотел, чтобы я подсовывала покупательницам самый дорогой товар, при этом держала язык за зубами… и не указывала на явные ошибки.
Он постарался представить, как Санни держит язык за зубами, и не смог.
— Например?
— Например, не открывала глаза симпатичной толстушке, которая собирается затягивать себя в кружевной корсет на два размера меньше, чем надо. Ставлю три.
— Поднимаю на два. И что же потом?
— Едва я раскрыла рот, чтобы ненавязчиво указать ей на ошибку, и мне тут же вручили розовый листок.
— Розовое тебе, наверное, идет.
Санни хихикнула и подняла ставку еще на два печенья.
— Нет… розовый листок — это сигнал на выход. Конец связи. — Заметив, что он по-прежнему ничего не понимает, она пояснила: — В твоих услугах больше не нуждаются. Тебя увольняют с работы.
— А… Расторгают контракт.
— Вот именно. — Он исчерпывающе описал ситуацию. — А кому это надо?
— Тебе уж точно не надо.
Санни улыбнулась:
— Спасибо. Тройка тузов, приятель. Твоя песенка спета!
Он торжествующе улыбнулся:
— А у меня стрит-флешь.
Санни насупилась, глядя, как ее противник придвигает к себе очередную горку печенья.
— У тебя не такой характер, чтобы работать на чужого дядю.
— Так мне говорили, — пробормотала она. — Причем несколько раз. — Ее запасы печенья таяли на глазах; остались последние пять штук. Санни подумала, что удача слишком долго отворачивалась от нее. — Но поскольку приходится выбирать, как жить дальше — учиться приспосабливаться или учиться обходиться без еды, придется выбирать первое. Мне не нравится быть бедной.
— По-моему, лучше всего заниматься тем, чем хочется.
— Наверное. — Для нее в том-то всегда и заключалась трудность.
Она понятия не имела, чего хочет. Сдав карты, Санни пошла ва-банк, надеясь, что придет стрит. А в ее руке оказалась одна дрянь. Но лучше уж блефовать, чем сдаваться, решила она, выдвигая на середину стола все, что у нее осталось.
Джейкоб без труда побил ее парой двоек.
— Вот, держи. — Выиграв, он всегда приходил в хорошее расположение духа. Он протянул ей печенье. — Угощаю.
— Спасибо! — Она жадно откусила кусок. — Кажется, сегодня удача на твоей стороне.
— Д-да, наверное… — Ему стало немного не по себе. Она выглядела гораздо аппетитнее печенья. — Можем сыграть еще круг.
— На что?
— Если я выиграю, ты займешься со мной любовью.
Удивившись, но не желая терять покерное лицо, Санни не спеша прожевала печенье.
— А если выиграю я?
— Тогда я займусь с тобой любовью.
Не переставая жевать, она разглядывала его. Интересно, какое у него сделается лицо, если она выиграет… Хотя она выиграет в любом случае. И в любом случае проиграет.
— Спасибо, я пас, — беззаботно сказала она, вставая.
Подошла к дивану, растянулась на нем и заснула.
Глава 6
Из мертвого сна Санни вырвал рев музыки; она вздрогнула. Когда ее ослепил свет, она застонала и закрыла рукой глаза.
— Кто устроил вечеринку? — спросила она, морщась от грохота и воплей Тины Тернер.
Джейкоб, прикорнувший у камина, просто накинул на голову одеяло. Всякий раз, когда он спал, он предпочитал спать в полной тишине.
Ругаясь, она спрыгнула с дивана и, спотыкаясь, подбежала к музыкальному центру.
— Свет! — закричала она и, подбежав к Джейкобу, села на него верхом. Из-под одеяла послышалось ворчанье. Она радостно засмеялась. — Джей-Ти, дали свет! Свет, музыка, горячая еда! — В ответ он снова что-то буркнул, и она ткнула его кулаком в бок. — Просыпайся, лентяй! Разве ты не знаешь, что часовому, уснувшему на посту, полагается расстрел?
— Я не спал. Я впал в ступор.
— Значит, выходи из него, приятель! Электричество починили. — Она рывком стащила с его головы одеяло и, видя его нахмуренную физиономию, лукаво улыбнулась. — Тебе нужно побриться! — заметила она. И потом, к собственной радости, громко чмокнула его в лоб. — Как насчет гамбургера?
Ее лицо расплывалось у него перед глазами; он отчетливо видел только широкую, радостную улыбку и взъерошенные волосы. Его тело отреагировало на нее немедленно, отчего голова пришла в полное негодование.
— Сейчас шесть утра, не больше!
— Ну и что? Я умираю с голоду!
— А я нет. — Он снова с головой накрылся одеялом.
— Ясно… Тебе придется помогать! — Она снова безжалостно стащила с него одеяло. — Вставай, солдат, пора за дело!
На сей раз он открыл только один глаз.
— За какое дело?
— Это такое выражение, Хорнблауэр. — Санни покачала головой. — Да, долго ты просидел в своей лаборатории!
— Не очень долго. — Или слишком долго, если для того, чтобы возбудиться, нужна какая-то тощая девица, которая сидит у него на груди. — И потом, я не могу встать — ты ведь на мне сидишь. Ты мне, наверное, все ребра переломала.
— Чушь! Я вешу на десять килограммов меньше, чем надо!
— Мне так не кажется.
Санни так развеселилась, что даже не обиделась. Вскочила, схватила его за плечо и, поднатужившись, подняла его на ноги.
— Можешь пожарить картошку.
— По-твоему, я на такое способен?
— Конечно. — Демонстрируя уверенность в его силах, она схватила его за руку и потащила за собой на кухню. — Все, что нужно, в холодильнике. Господи, ну и холодрыга здесь! — Она погрела босую ступню о лодыжку другой ноги. — Держи! — Через плечо она швырнула ему упаковку замороженной картошки фри. — Брось на противень и сунь в духовку.