Читать интересную книгу Левиафан - Валерий Ковалев

   Это известие искушенный в государственных делах Мельгунов воспринял как должное, ибо на месте светлейшего, поступил бы именно так.

   - Что ж, Григорий Александрович, сказал генерал-губернатор, - жаль, мне конечно, отпускать столь желанных гостей, но для дела так будет лучше.

   Утром, когда Морев прибыл на аудиенцию, светлейший принял его в парадном зале губернаторской резиденции. На князе был шитый золотом мундир генерал -поручика, с красной анненской лентой через плечо, и орденами Святых Анны, Георгия и Александра Невского на груди. Здесь же находились, тоже облаченные в блестящие мундиры, генерал губернатор и наместник.

   Тепло поприветствовав гостя, светлейший выразил Мореву глубокую признательность за переданные генерал-губернатору карты и сделанные им предложения, касающиеся судостроения и артиллерии.

   - А теперь, господин капитан, - сказал он, - я хочу пригласить вас посетить Санкт-Петербург. Государыня - императрица будет весьма рада.

   - Благодарю вас, ваша светлость за столь лестное предложение, - ответил Морев, - но я не хотел бы оставлять корабль.

   - А зачем оставлять? На нем и поплывете, - высоко вскинул левую бровь Потемкин. -Тем паче, что не за горами зима и Белое море скуют льды. В Кронштадте же у нас незамерзающий порт и все условия для удобной стоянки вашего крейсера.

   Морев понимал, что предложение светлейшего равносильно приказу и от него глупо отказываться.

   - Все это меняет дело, - слегка поклонился он, - когда мне следует отплыть?

   - По мере готовности, - ответил светлейший. - И я тоже отправлюсь с вами.

   Это решение Потемкин принял накануне, и далось оно ему нелегко. С одной стороны возвращение в столицу на этом могучем, способном покорить весь мир корабле, еще больше возвысило бы его в глазах Екатерины и европейских дворов. С другой - неизвестно, как поведут себя эти самые "потомки" в море.

   Любой другой, исключая Мельгунова, на месте светлейшего, ни при каких условиях не отправился бы в это плавание. Но на то он и Потемкин, чтобы повергать всех в изумление неповторимостью и размахом своих действий.

   - Ну что ж, - с минуту подумав,- ответил Морев.- В таком случае, я готов поднять якорь завтра.

   - Вот и отлично, господин капитан - не скрыл своей радости князь. - А ты, Алексей Петрович, обратился он к Мельгунову - позаботься о провианте на время плавания.

   А еще через час, пришпоривая коней, из города унеслись гусары, спеша доставить императрице письмо от светлейшего.

   Известие о предстоящем переходе в Кронштадт, да еще с самим Потемкиным на борту крейсера восприняли с воодушевлением. Особо радовались старпом с Пыльниковым, которые были коренными ленинградцами.

   - Глядишь, Сергей Ильич, своих предков встретим, - улыбнулся Круглов, дружески хлопнув минера по плечу.

   - А чем черт не шутит? - ответил тот. - Со слов деда, один из моих пращуров, служил на Петровском флоте.

   В полдень, с приставшего к ракетоносцу лихтера, на борт приняли дополнительный запас продовольствия и пресной воды, а сопровождавший судно Морозов, вручил Мореву увесистый кошелек с золотыми империалами.

   - Это для команды от его высокопревосходительства и наместника, - сказал он. - В Петербурге сгодятся.

   Вечером, после ужина в своем "санатории", так команда окрестила летнюю резиденцию губернатора, она была доставлена на борт и занялась проворотом оружия и корабельных механизмов. Реактор был выведен на полную мощность и все изготовлено к походу. Для светлейшего освободили каюту Сокурова, который на время перехода поселился к старпому.

   Ранним утром, едва забрезжил рассвет, от причала отвалила губернаторская яхта с Потемкиным и провожающими, и направилась к крейсеру.

   Морев с Сокуровым тепло распрощались с радушными хозяевами, затем последовала команда "по местам стоять с якоря сниматься" и, совершая циркуляцию, на малом ходу ракетоносец двинулся к выходу из залива.

   В тот же момент с бастионов крепости грянули пушки, салютуя уходящему кораблю. В ответ взвыла корабельная сирена, и ее отзвуки долго витали над берегом.

   Глава 7. Северная Пальмира[13].

   Стоя рядом с Моревым на мостике, облаченный в теплый, подбитый соболями плащ и треуголку, светлейший с интересом наблюдал, как тупой нос корабля легко рассекает морскую волну, а в корме, по бортам, вверх, взлетают выброшенные выхлопами дизелей, искрящиеся гейзеры воды.

   Когда спустя непродолжительное время залив скрылся в утренней дымке, Морев приказал старпому запустить турбины и увеличить ход. Гейзеры исчезли, послышался мощный ровный гул, и корабль ускорил движение.

   - Немыслимо, - пробормотал светлейший, придерживая на голове треуголку и изумляясь скорости морского гиганта.

   - Ваша светлость,- здесь ветрено, может быть вас сопроводить в каюту?! - обратился к нему одетый в меховую канадку Морев.

   - Нет! - вытирая рукой слезящиеся от ветра глаза, отрицательно покачал головой князь. - Сие зрелище, - обвел он рукой крейсер и бегущие по бортам волны, - многого стоит!

   Вниз, сопровождаемый Сокуровым, он спустился только через час, совсем окоченев.

   Одобрительно осмотрев каюту заместителя, светлейший остался доволен ее комфортом и, сняв плащ со шляпой, попросил водки.

   - Секунду, ваша светлость, - сказал Сокуров и извлек из встроенного в переборку шкафа последнюю бутылку "Каспия", мельхиоровый стаканчик и плитку пайкового шоколада.

   Откупорив бутылку, он наполнил его коньяком и предложил князю.

   - А себе? - взяв стаканчик и понюхав золотистую жидкость, - спросил светлейший.

   - В походе нам разрешается только вино, - развел руками Сокуров.

   - Да? - удивился светлейший и опрокинул стаканчик в рот. Затем он довольно крякнул, закусил распечатанным Сокуровым шоколадом и снова взглянул на бутылку. Понятливый заместитель, тут же повторил. Вторую порцию светлейший выпил не спеша, смакуя напиток и оценивая его вкус.

   - Весьма недурной коньяк, - сказал он.

   - Ваша светлость, а почему бы вам не переодеться в наше походное платье, показал Сокуров на свой репсовый костюм. - В море мы проведем не один день, а ваша одежда не совсем подходит для него.

   Гм, - сказал светлейший, - а вы, пожалуй, правы, тащите ваше платье.

   Через несколько минут в каюту постучал интендант и передал полный комплект одежды для Потемкина, включая офицерскую шапку и канадку для выхода наверх. Когда светлейший переоделся, заместитель показал ему командирский гальюн и продемонстрировал, как им пользоваться, а заодно и курилку, предупредив, что во всех остальных местах курить небезопасно - можно взорвать корабль.

   Еще через час вниз спустился Морев со старпомом, которые были приятно удивлены преображением светлейшего и пригласили того на завтрак.

   В кают - компанию они прошли вчетвером и уселись за командирский стол.

   - А где же остальные офицеры? - оглядев ее, поинтересовался князь.

   - Они на вахте, ваше сиятельство и питаются по сменам, - сказал Круглов и дал знак вестовому подавать завтрак. Перед ними тут же появились тарелки с горячими отбивными, вареные яйца, масло, свежий творог и мед.

   - А что будете пить, ваша светлость? - поинтересовался старпом. - Могу предложить на выбор чай, кофе или какао.

   Потемкин не прочь был выпить чего-нибудь крепче, но, помня разговор с Сокуровым в каюте, решил воздержаться и остановился на кофе. После завтрака, опекавший светлейшего заместитель, проводил того отдохнуть в каюту и тихо прикрыл дверь.

   Оставшуюся часть дня, с перерывами на обед и ужин Потемкин посвятил дальнейшему знакомству с кораблем и его командой. При этом не обошлось без казусов.

   Один из молодых старшин-контрактников попросил у князя автограф, чем шокировал сопровождавшего его заместителя, а механик, давая Потемкину пояснения о принципе действия ядерного реактора, назвал светлейшего "товарищ маршал".

   Утром, оставив позади Баренцево море, шедший в надводном положении ракетоносец вошел в Норвежское и двинулся вдоль берегов Скандинавии. За ночь погода испортилась: по морю с гулом катили седые валы, небо заволокло низкими тучами, с норда порывами налетал сильный ветер.

   Вышедший наверх подышать свежим воздухом, облаченный в канадку и морские сапоги, Потемкин внимательно наблюдал за действиями стоящего на руле боцмана и слушал пояснения Морева о ходе плавания

   - Вон там, - указал командир рукой в перчатке на темный горизонт, побережье Скандинавии. - Судя по всему, приближается шторм и нам лучше всего дальше следовать в подводном положении. Через пару дней войдем в Северное море, а там недалеко и Балтика.

   После этого он дал команду "по местам стоять к погружению" и, задраив рубочный люк, все спустились в центральный пост.