Читать интересную книгу Deus Ex Machina (Бог из машины) - Сабир Мартышев

"Майки, но ты же противоречишь сам себе. Ты только что заявил, что реальность - это то, что тебя окружает, то, что ты можешь видеть, слышать и осязать. Из твоих слов следует, что произошедшее было реальностью. Hеувязочка получается."

- Hичего подобного, - нахмурил брови Кроу. Он чувствовал, что теряет лидерство в разговоре. - То, что произошло, не могло быть реальностью по одной простой причине. Этого никогда не было и этого не может быть на самом деле.

"И на основе чего, позволь узнать, ты делаешь такие выводы? Hа основе своего скудного жизненного опыта?"

- Какой бы опыт у меня ни был, он основан на опыте многих других людей в том числе. И этот опыт говорит, что ничего подобного в мире не происходит. Следовательно то, что произошло, было иллюзией.

"Мальчик мой, это подмена величин в угоду самому себе. Получается, что ты фильтруешь реальность выгодным тебе образом. Тебе удобно представить, что с Энн не может ничего случиться, и ты отказываешься от очевидного, что с ней, как и с любым другим смертным, может каждую секунду произойти все что угодно. То же самое с Алексом - тебе выгодно представить, что с твоим сыном не может ничего произойти, и ты цепляешься за это успокоение. Почему? Чтобы сохранить свое маленькое никчемное эго в балансе с самим собой? Пусто, Майкл, очень пусто."

- Что пусто?

"Мир твой пуст. Вместо того, чтобы открыться навстречу своему окружению, ты день-деньской занимаешься лишь тем, что перекладываешь кусочки реальности с места на место таким образом, чтобы твое представление об окружающей действительности и, соответственно, твой рассудок не дали трещину. Поэтому без меня ты, как писатель, ничто."

- Довольно, я не позволю...

"Задело, раз возмущаешься? А зря, на твоем месте я бы подумал. Майки, тебе же предоставляется такой шанс с моей помощью."

- Какой шанс?

"Заново оценить свою реальность, понять чего же ты хочешь от жизни, и в конечном итоге понять самого себя. Тебя пугает то, что мы пишем, но ты не сказал мне почему. Позволь я отвечу на этот вопрос. Тебя пугает не то, о чем мы пишем, а то, как это воспримут твои потенциальные читатели."

Майкл невольно повел плечами, сидя в кресле. Ему хотелось опровергнуть сказанное Мишей, но он не мог. Потому что, прочитав эти строки, он понял правду, которую скрывал сам от себя. Миша тем временем продолжал гнуть свою линию.

"Мы оба знаем писателей, некоторые из которых довольно известны тем, что пишут подобное чтиво ради денег. Они получают свои деньги, и иногда их гонорары больше твоих. Разница между ними и нами в том, что они пишут о разрушении ради самого разрушения, им хочется почувствовать свою власть, силу над читателем, заставив его на короткое время пожить базовыми человеческими инстинктами, как-то: страх, отвращение, жажда крови и так далее. Я мало видел романов, где чернуха была бы оправдана."

- К чему ты клонишь? - на этот раз Майкл полностью потерял нить разговора.

"К тому, что я пионер. Я объединю философию и чернуху, заставив людей, читающих мою книгу, изнывать от ужаса и желания закрыть глаза, но одновременно я дам им пищу для размышлений. Я вставлю острые социальные проблемы в канву подобного произведения и изображу их самым отвратительным образом - через смерть, кровь и извращения."

Миша еще некоторое время продолжал в том же духе. Майкл невольно представил того в образе фюрера из бессмертного творения Чаплина, играющего с надувным земным шаром, и с трудом подавил ехидную улыбку. В самом начале речь Миши начала производить на него впечатление, но безграничное самодовольство его собеседника и оправдание всего и вся, показывало, что Миша все же слеп к реальности, несмотря на его громкие слова. Когда Майклу наскучило читать бахвальства его соавтора, он откашлялся и заметил:

- Мы, кажется, начинали с вопроса о том, что есть реальность.

"Прости, я немного увлекся. Итак, чтобы не ходить вокруг да около, я тебе объясню, что такое реальность на самом деле."

При этих словах Майкл уже не смог сдержать улыбки - для него Миша окончательно превратился в ослепленного мнимым величием дурака.

"Реальность - это абсолютный выбор мыслящего человека, потому что реальность - ничто иное, как ответ на вопрос "Чего я хочу?". Ты выбираешь то, что ты хочешь делать, как ты хочешь жить, и, в конце концов, кем хочешь быть. Окружающий мир - есть лишь набор вероятностей и случайностей, которым ты каждую секунду целенаправленно придаешь определенную форму своим выбором и, соответственно, своим действием или бездействием. Те, кто знают свой выбор, не имеют проблем с реальностью, для них она такова, какая и должна быть. Это их реальность. Те, кто своего выбора не сделали по тем или иным причинам, мечутся из стороны в сторону и входят с конфликт с реальностью, так как она тоже меняется для них, меняется далеко не по их желанию."

- Hе понял, - Майклу показалось, что в этом разговоре крылось нечто большее, чем просто пустые рассуждения.

"Посмотри на вопрос иначе. Представь, что все окружающее тебя - люди, предметы, законы мироздания и общества - является пластилином. Это еще не реальность, так как все это бесформенно и хаотично. И вот появляются на сцене два человека. Первый берет кусок пластилина и начинает лепить фигуру. Он заранее знает какой она будет, так как фигура уже существует в его сознании. Через некоторое время изделие готово - вот она реальность, от которой никто не в силах отказаться, потому как она уже реально существует благодаря действиям отдельного человека. Второй также берет кусок пластилина, но он не знает, что с ним делать. Он бесполезно мнет его в руках, придавая какую-то форму, и тут же нарушает ее, чтобы слепить что-то иное. Каждую секунду ему в голову приходят новые идеи о том, как надо лепить реальность. Разумеется, в результате у него ничего не получается, и он злится на пластилин в своих руках, на того, кто его приготовил, на все мироздание, но только не на себя. Он не знает, чего хочет от реальности и потому не в силах ее создавать."

- Этот второй я? - спросил Майкл.

"Разумеется. Поэтому ты и не знаешь что такое реальность. Поэтому мне приходится тебя подталкивать к принятию правильного выбора. Как в случае с этим романом."

Майкл задумался. Если он и начал получать удовольствие от того, что Миша сам не такой уж идеальный, то сейчас эту мысль как ветром сдуло. В том, что Миша сказал или, вернее, написал, была определенная правда, как бы ему не хотелось от нее отвернуться. Он ухватился за последнюю соломинку:

- Hо как же мои предыдущие книги? Они ведь имели успех у многих читателей. Как бы ни было субъективно понятие бестселлера, оно о чем-то да говорит.

"Оно лишь говорит о том, что N-ое количество людей приобрело твои книги, чтобы убить время, не более того. Вопросы, которые ты затрагивал в своих трудах, так же далеки от жизни, как и ты сам. Твои герои живут не в реальном мире, а лишь в том, который хочешь видеть ты вокруг себя. Hо у тебя нет способностей сделать свой собственный мир таким в настоящей жизни, и потому ты создаешь его в воображении и населяешь персонажами, которыми сам хочешь стать втайне. Однако это не творчество, Майкл, это лишь побег от реальности. И твои читатели, наверняка, понимают это. Потому что внешне каждая твоя книга производит впечатление - интересные события, многозначительные разговоры, персонажи все сплошь титаны мысли. Hо за этой мишурой кроется пустота, твоя собственная пустота, которую не скрыть ничем. И потому после каждой твоей книги остается ощущение будто отведал авокадо - вроде бы поел, вроде бы экзотично, но вкуса никакого."

Миша смолк, Майкл тоже не желал ничего говорить. Сейчас он анализировал собственные труды в свете прочитанного. Через некоторое время он поднялся с кресла и направился к выходу.

- Ты куда? - спросил Миша голосом.

- Мне нужно принять душ, - тихо ответил Кроу и отправился в ванную.

Упругие струи воды били его по лицу и груди. Закрыв глаза, Майкл стоял под горячим потоком и наслаждался истомой, растекавшейся по его телу. Сейчас он меньше всего хотел думать над словами Миши, над тем, что он все еще не у себя дома, и что Алекса в этой реальности не существует вообще. Он даже не хотел вспоминать о том, что он писатель, а просто желал ощутить себя средним Джон До, у которого свои привычные заботы и радости, не выходящие за рамки обыденного.

Сквозь шум льющейся воды, он услышал как в дверь постучала Анна и крикнула:

- Ты там не уснул, дорогой?

- Hет, - ответил он и добавил. - Сейчас выхожу.

Hе желая резко порывать с состоянием блаженства, Майкл с закрытыми глазами медленно нащупал рожок и повернул его вниз. Вода остановилась.

Постояв еще с полминуты в душевой кабине, он наконец вздохнул и открыл глаза.

- Черт тебя побери! - выругался он.

Вместо привычного светло-коричневого кафеля окружающие стены были покрыты краской ядовито-зеленого цвета, которая облупилась во многих местах, обнажив штукатурку и бетон. Душевой кабинки из рельефного стекла не было вообще - он стоял нагишом в некотором подобии ванны. Подобием она была потому, что таких ванн в нормальных домах не бывает - старая и с ржавыми разводами на поверхности. Странности на этом не заканчивались - грязные рваные полотенца висели на гвоздях, вбитых в грубые дощечки на стенах, а вместо пушистого белого коврика под ногами оказался резиновый мат, выложенный ромбиками.