даром, — бросил он в сторону Ханя взгляд, за который хотелось убить. — Как я уже говорил, ученица, у тебя все гармонично, а значит, нет нужды проходить весь путь с самого начала. Если Хань — икринка, жирный головастик, которому ещё только предстоит стать карпом, то ты уже радужная форель из ледяного горного ручья.
Хань снова сцепил зубы. Он, конечно восхищался Мэй, но она, в отличие от Ханя, не прошла через все эти мириады издевательств. Ей никогда не ломали руки и ноги, не бросали тонуть в реке и не заставляли носить огромные тяжёлые мешки по лесным чащобам. Ей никогда не извращали цитаты, не обманывали её маму и не пожирали на глазах любимые блюда! Эх, если бы Мэй прошла через те же муки, то она бы непременно пожалела Ханя и встала бы на его сторону. А потом они смогли бы вместе накинуться на негодяя, застать врасплох, чтобы в итоге свернуть эту мерзкую шею! И тогда бы они обязательно зажили счастливо! Вместе!
— Но никогда не останавливайся, не становись самодовольной, — продолжал злодей. — Ведь форель — это еще не дракон.
— Да, учитель! — воскликнула Мэй.
Хань ощутил, словно в его сердце вонзили клинок и медленно его провернули. Для него слова «да, учитель» обозначали боль, страх, страдания, ненависть и отвращение. Почему же Мэй выкрикивает их с такой радостью и предвкушением? Почему она так ждёт новых издевательств и мучений?
— Мои искренние поздравления, молодой господин! — вырвал его из размышление смутно знакомый голос.
Хань встрепенулся, но увидав, что его поприветствовал один из спешащих по своим делам слуг, отвернул голову. Поздравления? С чем его можно поздравлять во время этих унижений? Или эти неблагодарные твари издевались?
По дороге на тренировочную площадку ещё двое слуг внезапно поздравили Ханя, это не только бесило, но и ставило в тупик. Мало того что они не помогли в трудную минуту, не принесли еды, не помогли бежать, и мало того что приняли сторону этого негодяйского негодяя, насмешкой богов и демонов именуемого учителем, так теперь еще и поздравляли! С чем? С унижением? Издёвками? Избиениями? Тем, что теперь всё это увидит ещё и Мэй Линь?
Видать, именно в этом и дело — чернь не ценит хорошего отношения, лишь радуется, когда господин в беде. Вновь на кончике языка завертелась подходящая цитата, а руки зачесались в поисках кисти, чтобы её записать, но этот порыв тут же смыла волна обиды.
— За что? — пробормотал трясущимися губами Хань. — Разве я когда-либо вас обижал?
К несчастью, эти тихие слова услышали отнюдь не слуги.
— Если у тебя есть силы говорить и возмущаться, значит баланс твоей ци смещён в сторону рта. Мы это, конечно же, исправим. Как именно, ученик?
— Наверное заставите меня стоять в стойке, учитель? Или бежать? — ответил Хань.
— Потрясающе! Как видишь, регулярные упражнения сделали тебя очень догадливым. Сто кругов, колени к животу!
— Да, учитель!
Хань привычно вздохнул и побежал, задирая колени, игнорируя боль в мышцах и животе, жжение в меридианах от удерживаемой ци. Он знал, что не было смысла ни спорить, ни жаловаться, оставалось только выстоять, пережив пытку. Но его сосредоточенность едва не дала сбой, когда он увидел, что Мэй, которую никто не заставлял ничего делать, бежит рядом, повторяя его движения с видимым усердием. Мэй вырвалась вперёд, и Хань увидел, как в высоком вырезе её ципао мелькает стройная прекрасная ножка. Ци забурлила, скопившись в точке внизу живота, но из-за изнурительного бега тело даже не смогло отреагировать самым естественным образом. Вместо возбуждения возникло лишь бешенство — ведь рядом с Мэй нёсся учитель и старательно её лапал, делая вид, что исправляет ошибки в движениях. Хань закрыл глаза и побежал вперёд, лишь бы не видеть этих издевательств. Но, увы, это не помогло, даже стало хуже — то ли чувство ци, то ли воображение позволяли всё ощущать и видеть в мельчайших подробностях. От отчаяния Хань закусил губу, и капли крови закапали на утоптанную землю тренировочной площадки.
☯☯☯
Хань шёл медленно, закрыв глаза и даже прикусив от усердия до сих пор побаливающий язык. Сгусток ци, скопившийся в животе, передавал энергию в ладони. У него было не так много времени — ведь минуты, когда злодейский учитель давал Ханю передышку и позволял заниматься своими делами, можно было пересчитать по пальцам руки. Именно в эти пальцы направил Хань ци, одновременно пытаясь замаскироваться и раствориться в пространстве. Можно было, конечно, подать ци ещё и в глаза — но не хотелось снова увидеть какого-нибудь безжалостного и бесчувственного предка.
Ладонь скользнула по стене, ци затрепетала и проникла внутрь. В комнате никого не было, так что Хань пошёл дальше, к следующей комнате. К сожалению, особняк был большим, а Хань знал лишь общее направление поисков. Вскоре ему улыбнулась удача — ци, проникнув сквозь стену, ощутила чью-то очень знакомую энергию. Мэй! Хань почти что вскрикнул от радости, но величайшим усилием воли сдержался.
То, что Мэй заняла комнату рядом, недалеко от Ханя, могло иметь лишь одно-единственное объяснение — она к нему неравнодушна. Приготовившись пригнуться и заблокировать возможный удар в голову, Хань выглянул за угол, но в соседнем коридоре никого не было, и удара не последовало. Он тихо выдохнул, успокаиваясь, и подошёл к двери.
Вновь задержав дыхание, Хань толкнул дверь. К счастью, она оказалась не заперта, очень хороший знак. Чистая и яркая ци Мэй манила, так что Хань отбросил все сомнения и шагнул вперёд. Солнце, светившее прямо сквозь открытое окно ослепляло, но он не стал останавливаться, двинувшись к замершему в тени силуэту.
— Как же я рад, что ты здесь! — сказал Хань, всхлипнув. — Как признателен, что не один, а с тобой!
Он отбросил все сомнения, решил открыть своё сердце и высказать ей всё, что думает. Ведь именно так должны поступать настоящие герои!
— Наконец-то я дождался от тебя добрых слов, ученик! — разрезал тишину самый отвратительный голос на свете. — Но раз ты забыл добавить «учитель», то это значит, что нас с тобой ждёт новая тренировка!
Хань так и не смог потом сказать, потерял ли он сознание сам, от ненависти и разбившихся надежд, или учитель помог ему метким ударом по голове.
☯☯☯
Хань не знал, то ли виновато вчерашнее происшествие, то ли мерзкий характер учителя, а то ли всё вместе, но сегодня он придирался к Ханю по поводу и без повода. Постоянно понукал, осмеивал и наказывал за промахи. И это вызывало ещё больше промахов, которые приводили к ещё