— Мне очень жаль, — сказала она, — что всё это так тебя испугало. Новые впечатления иногда отталкивают лишь потому, что они непривычные. Но мы не будем говорить сейчас об этом, — поспешно добавила она, так как Дью шмыгнул носом. — Важно лишь одно — что я не хотела причинить тебе зла.
И её глаза засияли ещё сильнее — чистым голубым огнём.
Дью вздохнул:
— Однако ты…
— Я никогда не смогу причинить тебе зла, Дью. Потому что у нас с тобой одна, общая душа.
Она произнесла эти слова так, словно сделала величайшее открытие. И хотя Дью представления не имел, что всё это означает, он ощутил странное волнение и почти нежность.
— Что это означает?
— Такое иногда происходит с людьми, которые входят в Ночной Мир. Каждому дана лишь одна огромная любовь. И когда ты встречаешь эту любовь, ты её узнаёшь. Мы принадлежим друг другу, и ничто не может нас разлучить.
Она говорила правду. Каждое слово отдавалось эхом в сердце Дью, будто пробуждая древнюю память предков. Она говорила о том, что знали их праотцы. Его слёзы высохли. Он больше не плакал. Но очень устал и измучился.
— Но если это так… — Он не смел договорить.
— Сейчас не нужно ни о чём волноваться, — утешала его Ангел. — Мы обо всём поговорим позднее. Я тебе всё объясню. Я просто хотела, чтобы ты знал, что я никогда не причиню тебе зла. Я люблю тебя, Дью. Разве ты не видишь?
— Вижу, — прошептал Дью.
Он был как в тумане. Ему не хотелось думать, не хотелось понимать, о чём говорила Ангел.
Ему хотелось домой.
— Успокойся, я помогу тебе вести тачку, — сказала Ангел. — Ни о чём не тревожься. Всё будет отлично.
Глава 13
Следующим днём Дью постарался сконцентрироваться на обыденных вещах. Он спешил в колледж, ощущая, что за ночь вообще не отдохнул (что с ним было? Ночной кошмар?) и что ему нужно развлечься. В колледже он целый день был очень деятелен, весел и болтлив. Он то и дело собирал около себя огромную компанию, рассказывая о рождественских праздниках, гулянках и фотках для газеты колледжа. Так ему и стало легче. Ангел себя вела тактично и помалкивала. Сегодня все школьные ребята были взбудоражены, ведь до каникул осталось два дня. И к полудню Дью был уже в приподнятом настрое.
— До Рождества всего пять дней, а у меня нет ёлки! Нужно бы вытащить папу на ёлочный базар и купить ёлку.
— Не нужно ничего покупать, — улыбнулась Джиллиан. — Я знаю одно место — поехали! Там красиво и ёлки можно брать вообще бесплатно. — Она заговорщически подмигнула.
— Я подгоню папину машину, — обрадовался Дью. — Туда влезет большое дерево, — я люблю высокие ёлки.
Дома они с папой спешно заворачивали подарки и вытирали пыль с рождественских гирлянд из пластмассовых цветов. И им было не до бесед про ведьмовские родственные связи. После ужина в самом замечательном расположении духа он заехал за Джиллиан.
Она выглядела несколько подавленной, но Дью был не в настроении задавать вопросы.
Он болтал о вечеринке, которую Стефан Локхарт устраивал в пятницу вечером.
Путь был долгим, и тема про вечеринку у Стефана совсем иссякла, когда Джиллиан наконец изрекла:
— Кажется, где-то тут.
— Ладно! Мне подойдёт одна из тех ёлок, — пошутил Дью, показывая на шестифутовые ели вдоль трассы.
Джиллиан натянуто улыбнулась:
— Тут имеется и поменьше, в глубине.
Их было так много, что Дью замучился выбирать. В конце концов он остановился на ёлке с красивым силуэтом, похожим на стройного джентельмена. Срубленная Дью ель источала великолепный хвойный запах, когда они вдвоем тащили её волоком в тачку.
— Ах, я обожаю этот аромат и даже не жалею, что моим перчаткам пришёл конец, — восторгался Дью.
Джиллиан молчала. Она молча обвязала ель, а Дью положил её в багажник и закрыл его.
Она молча села в авто возле Дью. Нет, он не мог больше этого терпеть. У него засосало под ложечкой.
— Что случилось? Ты ни слова не обронила за целый вечер.
— Извини. — Она вздохнула и отвернулась к окну. — Я считала, что… я думала о Тане.
Дью прищурился:
— О Тане? Мне пора ревновать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, я хотела сказать — о его руке.
Сердце Дью кольнуло, и всё вокруг навсегда переменилось.
В гнетущей тишине его следующий вопрос прозвучал фальшиво:
— А что с его рукой?
— Ты не слышал? Я думала, ты слышал по телефону. Сегодня днём его забрали в больницу.
— О господи!
— Дело плохо. Та болезнь, что доктора приняли за сыпь, приводит к отмиранию тканей… каким-то образом… знаешь, эти бактерии пожирают плоть…
Дью открыл рот, только не смог издать ни звука. Шоссе впереди совсем потемнело.
— Кора сказала, что к нему никого не пускают. Рука у него раздулась и стала в три раза толще обычного. Её разрезали от плеча до кончиков пальцев и поставили дренажные трубки. Доктора боятся, что придётся ампутировать палец…
— Перестань! — У Дью вырвался сдавленный крик.
Джиллиан кинула в его сторону быстрый взгляд.
— Извини…
— Нет! Не говори ничего! — Он рефлексивно продолжал вести авто, почти не воспринимая внешний мир.
Всё внимание было сконцентрировано на драме, развернувшейся внутри его сознания.
<<Ангел! Ты слышала?! Что происходит?>>
<<Конечно, я всё слышала>>. — Она цедила слова медленно и задумчиво.
<<Ну? Это правда? Да?>>
<<Знаешь, давай поговорим об этом позднее. Ладно, малыш? Давай подождём…>>.
<<Нет! С тобой всегда так: <<подождём>> или <<поговорим об этом позднее>>. Я хочу знать сейчас же: это правда?>>
<<Что “правда”?>>
<<Тан на самом деле так тяжело болен?>>
<<У него просто инфекция. Стрептококковая пиодермия. Ты ведь сам наслал на него это заболевание>>.
<<Так ты признаёшься, что это правда?! Да, это правда. Я сделал это своими заклинаниями. Я наслал на него бактерии, которые поедают мышечную ткань>>.
Мысли скакали дико, бессвязно, и Дью не совсем понимал, о чём говорит.
<<Дью, пойми, мы должны были удержать его, чтобы он не вредил Джиллиан. Мы вынуждены были это сделать>>.
<<Нет! Нет! Нет! Ты ведь знала, я не хотел причинять Тану зло>>.
Дью впадал в истерику — странную немую истерику. Он смутно осознавал, что всё ещё ведёт авто и мимо проносятся изгороди, деревья. Его тело продолжало вести авто, всё сильнее давя на газ, однако сам он будто перенёсся в иную реальность.
<<Ты мне врала. Ты сказала, с ним всё хорошо. Почему ты так поступила?>>
<<Спокойно, Кузнечик…>>.
<<Не называй меня так! Как ты можешь просто… просто сидеть тут… и не переживать? Что ты за персона?>>
И тогда… Ангел вдруг изменилась. Она не возмущалась и не оправдывалась — гораздо хуже. Её голос зазвучал спокойнее.
Мелодичнее. Приятнее.
<<Я только распределяю судьбы. Этим и занимаются ангелы, как известно>>.
Ледяной ужас охватил Дью: она ненормальная!
— О господи! — вырвалось у него неожиданно громко.
Джиллиан вздрогнула.
— Эй! Ты в норме?
Однако он вряд ли что-либо слышал. Дью с лихорадочным напряжением продолжал телепатическую битву.
<<Я больше не знаю, кто ты. Однозначно не ангел!>>
<< Дью, послушай. Мы не должны ругаться. Я тебя люблю…>>.
<<Тогда скажи, как вылечить Тана>>.
Молчание.
<<Я и сам узнаю. Я поеду к Мелусу…>>.
<<Нет!>>
<<Тогда говори мне. Либо вылечи Тана, если, конечно, ты ангел!>>
Пауза.
И потом:
<<Дью, у меня возникла идея. Можно сделать, чтобы Джиллиан полюбила тебя сильнее>>.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
<<Ты о чём говоришь?>>
<<Ей нужен ” околосмертный” опыт. Тогда она сможет реально тебя понимать. Нам нужно сделать так, чтобы она умерла>>.
Перед глазами Дью поплыл туман. Он знал, что подъезжает к Сомерсету, и уже узнавал улицы, только вдруг будто на него упала серая пелена и посыпались искры.