уточню.
Она взяла со столика полупрозрачные широкие очки, надела, по внутренней стороне побежали неразличимые отсюда значки и текст. Пальцы правой руки при этом делают короткие полужесты, как будто перелистывая и сдвигая.
— Мехра — контрактный киборг, — девушка вернула очки на столик.
Посмотрев на наши непонимающие лица, пояснила:
— Женщина, заключившая долгосрочный контракт-лицензию на сервисную киборгизацию. Оговорённый договором процент её внутренних органов замещается киберимплантами, качество которых также регулируется лицензионным соглашением. На время действия контракта ей устанавливается ментальный ограничитель, подавляющий высшую нервную деятельность. Пользователь арендует контрактного киборга у компании, с которой заключён договор. Оплата его услуг распределяется между компанией-лицензиаром и лицом, предоставляющим физическую основу. После выплаты лизинга имплантов и за вычетом стоимости регулярного технического обслуживания остальные средства зачисляются на специальный счёт. По окончании действия договора Мехра получит эти деньги, плюс ей остаются все импланты. Это весьма приличный капитал для её уровня благосостояния. После снятия ментальной блокировки она не будет помнить, что происходило во время контракта.
— Мне кажется, это очень жутко, — сказала Алька.
— Почему? — удивилась Калидия.
— Как представлю, что у меня исчезло несколько лет жизни, и я даже не знаю, что со мной делали! Бр-р-р!
— Для неё это выглядит так, как будто она уснула и сразу проснулась, но уже с деньгами и дорогими имплантами, на которые ей иначе не заработать за всю жизнь. Использование подробно прописано в контракт-лицензии, нарушение условий которой влечёт финансовую ответственность пользователя. Также договор гарантирует физическую сохранность, включая гарантийное восстановление в случае случайного повреждения тела.
— Всё равно кошмар! Ведь она потеряет кусок жизни!
— Она получила импланты, которые продлят её жизнь на срок как минимум не меньший. Кроме того, в процессе эксплуатации она существенно лучше питается, чем могла бы себе позволить на пособие, содержится в лучших условиях, не подвергается воздействию токсических факторов, а также находится в полной физической безопасности, что отнюдь не гарантировано в районах проживания социальных низов. Вместо того чтобы подавать мне воду, стелить постель и убирать в ванной, она к своему возрасту с высокой вероятностью многократно подверглась бы насилию, испортила желудок синтетикой, печень алкоголем, получила наркотическую зависимость, венерические и другие заболевания, а главное — не имела бы никаких перспектив на будущее.
— И что в ней искусственного? — заинтересовался я. — Выглядит она вполне… Натурально.
Калидия снова надела очки-экран, полистала на них что-то, сняла.
— Она получила модификации, не затрагивающие внешность. Это дороже, ей дольше придется выплачивать лизинг, но зато открывает возможность работы в семьях владетелей, потому что не нарушает традиционной эстетики «живых слуг». У неё модифицированы кости и суставы, заменены органы внутренней секреции, частично кровеносная, почти полностью — пищеварительная система. С такими улучшениями срок её полноценной жизни как минимум удвоился, учитывая, что её контракт предусматривает только физические работы малой тяжести внутри помещений. Также разрешено сексуальное использование, не влекущее травматизма.
— Фу, какая гадость! — брезгливо сказала Алька.
— Она же ничего не вспомнит, — удивилась Калидия. — Такое разрешение существенно увеличивает лицензионные выплаты, контрацептивный имплант вполне надёжен, и его можно отключить после окончания контракта. Это гораздо менее травматично, чем бытовая сексуальная эксплуатация, которой она подвергалась бы при обычном для их страты образе жизни.
Алька побелела лицом, на скулах выступили красные пятна, нервно задышала — но промолчала. Опять Калидия её зацепила. На этот раз мимоходом, случайно — но очень обидно.
— Если вам понадобится сексуальная разрядка, — любезно сообщила мне девушка, — могу предоставить к ней доступ. Или вы…
Она вопросительно посмотрела на меня и Алиану, та засопела ещё сильнее, мрачнея.
— Благодарю за предложение, — ответил я спокойно. — Мы с Алианой не являемся сексуальными партнёрами, однако я всё-таки им не воспользуюсь. В моей культуре секс без сознательного эмоционального желания партнёра считается этически неприемлемым.
— Как угодно, — равнодушно ответила Калидия и взяла, наконец, с подноса стакан воды.
Женщина распрямилась и ровным шагом покинула помещение.
— И много у вас таких… Продающих себя по контракту? — спросил я.
— «У нас» — это в резиденции семьи? — уточнила Калидия. — Нет, почти нет. Просто я не люблю живых слуг, они меня напрягают. Поскольку я девочка… была девочкой, для меня правила не так строги. После того, как стану наследником, придётся привыкать.
— А вообще, в обществе?
— Довольно много. Это не единственный, но самый выгодный и доступный способ обеспечить себе будущее. Мехра могла пойти не в контрактные киберы, а поступить, например, в университет. Но для этого надо иметь способности, потратить годы на обучение, а по окончании иметь не капитал и импланты, а кредит за учёбу без гарантий трудоустройства.
— Даже странно, что не все у вас идут в киберы, — саркастически сказала Алиана, но Калидия сарказм проигнорировала.
— Предложение превышает спрос, — пояснила она. — Далеко не все могут позволить себе кибер-слуг. Остаются менее привлекательные варианты — контракты с разрешением на тяжёлый физический труд, на конвейерные работы, на использование в качестве секс-куклы, на суррогатное материнство, на опасные и связанные с насилием работы, например, в охранных структурах. Большинство этих контрактов дешёвые, и импланты там более низкого качества, имеющие утилитарную эстетику.
— И люди всё равно на это соглашаются? — удивилась Алька.
— Это даже престижно, — кивнула Калидия. — Те, у кого нет имплантов, имитируют их наличие, потому что отработавшие контракт в среднем более обеспечены.
— Мне всё равно кажется, что это неправильно и бесчеловечно! — заявила Алиана. — И совершенно несправедливо!
— Думаю, в твоём мире тоже много того, что можно назвать несправедливостью, — возразила Калидия, и девушка снова помрачнела.
— Всё это очень любопытно, — сказал я, — но вот что меня смущает. Развитые технологии имплантации предполагают высокий уровень практической медицины. Так почему твоему отцу потребовалось выписывать целителя из другого мира? Опухоль у тебя скверная, не спорю, но даже в моём мире с такими часто справляются без всяких чудес. Со сменой пола посложнее из-за сроков, но удалить грудные железы и вкрутить между ног какой-нибудь киберчлен можно быстро. Это не сделает тебя мужчиной, но имитация будет убедительная.
— Для владетелей кибернетизация тел запрещена, — ответила мрачно Калидия. — Кроме жизненных показаний. У моего отца искусственная рука, и это уже на грани. Если бы он не потерял её в бою, защищая другого владетеля, ему бы и того не разрешили. Это исключение.