День прошел обычно: я стирала, он мыл посуду; я пылесосила, он играл на гитаре.
Однако смущение не покидало меня. Минувший вечер был убийственным. Я собиралась
держаться от Келлана подальше, но, когда он устроился посмотреть телевизор перед уходом
к друзьям, я, разумеется, вожделенно уставилась на диван. Он заметил это и протянул руку,
похлопав другой по подушке. Я не смогла устоять – улыбнулась и уютно свернулась у него
под боком, положив голову ему на плечо. У меня развивалась зависимость.
На выходных мы много держались за руки, вместе сидели на диване, стихийно
обнимались на кухне и валялись во дворе. Я лежала головой на его коленях, но никто больше
не предпринимал никаких постыдных поползновений к поцелуям. Не успела я оглянуться,
как наступил понедельник, а с ним – и учебный год.
Дневной телефонный звонок привел меня в раздражение и заставил нервничать.
– Привет, солнышко.
Я всегда улыбалась акценту Денни, но нахмурилась, по-прежнему раздосадованная
его дежурными, все чаще короткими звонками.
– Кира?
До меня дошло, что я до сих пор не ответила.
– Привет, – буркнула я.
– Злишься, да? – вздохнул он.
– Может быть…
Да… Да, я злилась.
– Прости… Я знаю, в последнее время я весьма рассеян. Это совершенно к тебе не
относится, клянусь. Я просто ужасно занят.
Его отговорки не умаляли моего раздражения.
– Неважно, Денни.
Снова вздох.
– У меня есть время… Может, расскажешь про университет? Завтра начинаешь
учиться?
Я слабо улыбнулась: он помнил, – а затем нахмурилась, потому что вспомнила сама.
Завтрашнее утро вселяло в меня тревогу.
– Хоть бы ты был здесь… Я правда психую.
Денни усмехнулся – не иначе припомнил, как я всегда помогала ему… успокоиться.
– Ох, солнышко… Ты даже не представляешь, как мне хочется оказаться с тобой. Я по
тебе скучаю.
– Я по тебе тоже… балда, – расплылась я в улыбке.
Он от души рассмеялся:
– Давай рассказывай, чем занималась. Хочу слышать твой голос…
Я тоже покатилась со смеху и следующий час рассказывала ему обо всем, что только
приходило в голову. Впрочем, я опустила кое-что насчет сближения с Келланом – и, уж
конечно, оставила за кадром почти интимное происшествие на диване, но поделилась всем
остальным. Его я успокаивала обычно более действенным способом, но и этот разговор
немного помог мне, капельку. Я смогла отработать смену и заснула, лишь слегка переживая.
На следующее утро, когда я спустилась в кухню пить кофе, моя тревога усилилась.
Занятия начинались через несколько часов. Первый учебный день в новом месте был
ненавистен мне еще больше, чем первый рабочий. Я хмурилась, но тут увидела Келлана,
наливавшего себе кофе. Он напевал одну из своих песен, и на его губах играла улыбка.
Группа исполняла ее быстро, но он тянул медленно и негромко, превращая в балладу… Это
было прекрасно.
Сделав несколько шагов, я облокотилась на стойку, чтобы послушать. Не прекращая
петь, он посмотрел на меня и улыбнулся шире. Быть может, он заметил мою хандру, или уже
достаточно меня изучил, чтобы знать о моем недовольстве грядущим днем, или просто
скучал. Как бы там ни было, он потянулся, взял меня за руку и привлек к себе. Я удивленно
вздохнула, а затем рассмеялась, когда он обнял меня за талию и начал медленный танец.
Он запел громче, начиная двигаться активнее. В конечном счете он закружил меня,
гоня прочь, а после – обратно к себе. Играючи, он нагнул меня, и я вновь рассмеялась,
начисто позабыв о тревогах по поводу учебы. Келлан поставил меня обратно и положил на
талию обе руки. Я вздохнула, полная счастья, и обняла его за шею, прислушиваясь к
негромкой, чудесной песне.
Он резко замолчал и уставился на меня. Я осознала, что запустила пальцы ему в
волосы. Это было несказанно приятно, но я заставила себя прекратить и положила ладони
ему на плечи.
Не отпуская меня, он глухо сказал:
– Я понимаю, что лучше бы здесь был Денни, – я замерла при звуке этого имени, – но
можно мне отвезти тебя в университет в первый раз?
Договорив, он улыбнулся.
Мое сердце забилось чуть чаще от его красоты и нашей близости. Стараясь не
показать этого, я пробормотала:
– Можно, наверное.
Келлан рассмеялся и стиснул меня в объятиях, прежде чем отпустить.
– Женщины мне так обычно не отвечают, – бросил он, доставая мне из буфета
кружку.
Решив, что задела его, я спешно выпалила:
– Прости, я не хотела…
Он снова прыснул и посмотрел на меня, наливая кофе:
– Кира, я просто дразнюсь. – Он следил, как наполняется кружка. – Ну, вроде того.
Я залилась румянцем:
– О… То есть… Да, спасибо.
К его радости, я спотыкалась на каждом слове.
Нервничая, я переоделась для выхода и необычно долго причесывалась и красилась.
Не сказать, чтобы стало намного лучше, но я хотя бы отчасти собралась и понадеялась, что
все это поможет мне справиться с неловкостью в ходе предстоявших знакомств. Возможно, я
просто тихонько просижу всю неделю где-нибудь сзади, пока не привыкну к обществу.
Я запихнула в сумку книги, тьму-тьмущую ручек и пару блокнотов. Сегодня мне, к
счастью, предстояла только микроэкономика. При мысли об этом предмете я помрачнела.
Денни болтал бы о нем без умолку. Я улыбнулась: может, он позвонит позже и мы
проговорим несколько часов – о чем угодно, лишь бы услышать его голос.
Когда пришла пора выходить, я спустилась, и Келлан улыбнулся с дивана при виде
меня:
– Готова?
Я горестно вздохнула, когда он направился ко мне.
– Нет.
Он взял меня за руку и с кривой улыбочкой, которая заставила меня нервничать
совсем по другому поводу, повел к двери. По дороге в университет мы молчали, и у меня
отчаянно сосало под ложечкой. Я без устали повторяла себе: ерунда, ерунда, ерунда… Но
организм не слушал.
Мы жили неподалеку от университета и быстро доехали. Не успела я оглянуться, как
он уже припарковался. Мое сердце стучало как бешеное. Когда Келлан остановился, я
наверняка была белее снега… или казалась больной. В смятении я смотрела, как он выходит
и открывает мне дверь.
Я глупо ухмыльнулась и кивнула на дверь, вставая:
– С этим я справлюсь.
Он хмыкнул и снова взял меня за руку. Я сжала ее, наслаждаясь уютным теплом, и он
ответил с улыбкой:
– Идем.
Он указал на устрашающее кирпичное здание, где находилась моя аудитория.
Мы тронулись с места, и я озадаченно спросила:
– А ты куда?
Келлан издал очередной смешок:
– Веду тебя на занятия, как видишь.
Я закатила глаза, устыдившись того, что он считал это необходимым. С этими
трудностями я и правда могла справиться.
– Тебе не обязательно, я и сама могу.
Он ободряюще сжал мне руку:
– Может, мне хочется.
Когда мы подошли к зданию, я отвернулась, и Келлан придержал дверь.
– Я не так уж занят по утрам. Дремал бы – вот и все.
Он сухо улыбнулся, а я взглянула на него и рассмеялась:
– Зачем же ты встал в такую рань?
Он тоже рассмеялся, пока мы шли по коридору, и его модельная внешность привлекла
внимание многих девушек.
– Это не я так решил, поверь. Я бы лучше все время спал и бодрствовал только по
четыре-пять часов ночью.
– Ох… Тогда точно иди домой и поспи, – настояла я, когда мы дошли до аудитории.
– Так и сделаю.
Келлан с улыбкой распахнул мне дверь, и я уж подумала, что он войдет вместе со
мной. Он заметил мое замешательство и усмехнулся:
– До места проводить?
Отпустив его руку, я слегка оттолкнула его и задорно ответила, что этого не нужно.
Мне помогло его общество: я слегка успокоилась. Склонив голову набок, я какое-то время
задумчиво изучала его с порога.
– Спасибо, Келлан.
Я быстро чмокнула его в щеку.
Он глянул на меня исподлобья и чуть заметно улыбнулся:
– Всегда пожалуйста. Заберу тебя позже.
Я начала было протестовать:
– Ты не обязан…
Он осадил меня сухим взглядом, и я замолчала, улыбнувшись.
– Ладно… Тогда увидимся.
Келлан оглядел помещение и вновь посмотрел на меня:
– Повеселись.
Он вышел из аудитории, и я не могла не проводить его взглядом. К несчастью, он
обернулся и заметил, что я опять на него глазею. Келлан улыбнулся и помахал мне, а я
залилась краской, чувствуя себя идиоткой.
От него и вправду было не отвести глаз. Войдя в класс, я поняла, что не одинока в
своих чувствах. Большинство девушек продолжали смотреть на дверь, возможно гадая, не
вернется ли он и не присоединится ли к их обществу. Некоторые хихикали и