что целомудрие было сексуальной идентичностью, которая для средневековых людей была неотъемлемой составляющей понимания себя и своей роли в жизни.
Целомудрие как добровольный выбор
Как священники, так и монахи (равно как и монахини) воспринимали сексуальное воздержание как неотъемлемую часть своей идентичности. То же было верно и для некоторых мирян. В рассказах о святых, которые жили в миру (таких в Средние века было меньшинство), зачастую повествуется об их борьбе за сохранение целомудрия. Кристина Маркьятская, жившая в Англии в XII веке, посвятила свою девственность Христу. Ее родители были аристократами и хотели выдать ее замуж из политических соображений: они дошли до того, что подговорили ее жениха изнасиловать ее, но она умудрилась даже в брачную ночь убедить его хранить целомудрие в браке. Кристина в итоге стала затворницей и всю жизнь блюла целомудрие, хотя составивший ее жизнеописание монах, по-видимому, преуменьшил духовное значение этого статуса. За время своей жизни она несколько раз заводила страстные дружеские отношения с мужчинами, включая затворника по имени Роджер и аббата монастыря Сент-Олбанс. Некоторое время она жила с неназванным священником, и они воспылали друг к другу страстью, и только молитвы могли принести ей облегчение. На тот момент Кристина еще не принесла монашеские обеты: она сделала это несколько позднее. В XII веке миряне – по крайней мере женщины – могли избрать целомудренную жизнь, жизнь затворника, не присоединяясь при этом к религиозному ордену, и многие, если не все (за исключением, например, родителей Кристины) уважали этот выбор. Были и другие примеры глубокой духовной дружбы – например, между Госцелином Кентерберийским и Евой Уилтонской – которые походили на дружбу Кристины с Роджером и с аббатом Джоффри: это была глубокая и пылкая духовная близость.
Однако целомудрие несло в себе и опасности. В частности, в XII веке несколько еретических сект проповедовали, что все плотское, включая сексуальный опыт, есть зло. Эта мысль далее могла развиваться в нескольких направлениях. Первое из них – антиномизм, то есть отрицание установленных законов: если секс был придуман дьяволом, то даже таинство брака не могло очистить его. Блуд, прелюбодеяние, содомия, инцест – людям можно делать что угодно, ведь все это ничуть не хуже секса в супружеской паре. Правоверные авторы часто обвиняли еретиков в антиномизме, но мы не можем знать, насколько это справедливо: единственные дошедшие до нас источники настроены по отношению к таким течениям враждебно.
Второе направление развития такой ереси – что душу создал Бог, а тело дьявол – состоит в полном отрицании всего плотского, включая секс. Жерар Камбрейский в начале XI века писал, что, по мнению еретиков, «состоящих в браке нельзя считать истинными христианами». Разумеется, Жерар не хотел заклеймить как еретиков всех, кто отказывался от сексуальной активности, поскольку священники, монахи и монахини должны были хранить целомудрие. Он утверждал, что поскольку «между мужами мира и мужами церкви есть отличия, их следует проводить и в их поведении»[59]. Именно еретики чаще порицали сексуальную активность у мирян – не сексуальную активность в целом.
Раз целомудрия обычно требуют еретики, то любой отказ от секса – если только человек не принес монашеские обеты – будет выглядеть подозрительно. Ральф Коггсхоллский пишет, что в 1170-х годах Гервасий Тильберийский обвинил одну молодую женщину из Реймса в ереси на основании того, что он ее домогался, а она ему отказала, поскольку «если я потеряю девственность и оскверню свое тело, душа моя без сомнения будет проклята навечно, и не будет ей спасения». Разумеется, в данной ситуации священник угрожал обвинить женщину в ереси, чтобы склонить ее к сексу, но здесь важно, что ему поверили и что ту женщину сожгли вместе с другими, на которых она указала[60]. Желание хранить девственность, а также идея о том, что любая сексуальная активность мешает спасению – особенно когда ее не поддерживает какой-либо религиозный орден – могло привести к печальным последствиям. Начиная с XII века и до конца Средневековья (и даже позднее) некоторые авторы использовали обвинения в сексуальных отклонениях – в том числе в содомии и групповом сексе, чтобы изобразить определенные религиозные группы как еретические.
В XII веке вокруг темы целомудрия были построены дискуссии о различиях между духовенством и мирянами и о еретичестве некоторых движений – но не только: целомудрие также было крайне важной темой литературы артуровского цикла, расцвет которой пришелся как раз на эту эпоху. Из всех рыцарей, разыскивавших святой Грааль, только Персиваль и Галахад оказались достаточно чисты, чтобы найти его, поскольку они блюли целомудрие. Их твердость характера вызывает восхищение – однако она несколько неуместна в мире артуровских легенд, где доблесть рыцаря часто оценивалась по умению завоевать любовь женщины. Мир рыцарей вращается вокруг любви, и поиск Грааля иногда кажется для этого мира чужеродным. Исследователи часто связывали появление сюжетов о поиске Грааля, где так важно целомудрие, с влиянием церкви на народную традицию. Как бы то ни было, развитие этой литературной темы показывает, что идея о сексуальной чистоте распространилась на куда более широкую аудиторию, нежели только церковная элита. Однако Церковь настаивала на том, что избравшие сексуальное воздержание миряне должны получить ее одобрение. Начиная с XIII века церковь пыталась более тщательно контролировать духовную жизнь людей, требуя формальных клятв и вхождения в религиозный орден от тех, кто принял решение никогда не вступать в брак. Такое решение было столь популярным у итальянских женщин в период позднего Средневековья, что для женщин были организованы так называемые третьи ордена при францисканцах и доминиканцах. Терциарки не становились полноценными членами ордена, и на них не лежала обязанность наставлять людей, как на монахах; а кроме того, они не жили общиной, как, например, монахини святой Клары Ассизской, связанные с орденом францисканцев. История Екатерины Сиенской (1347–1380), одной из самых знаменитых терциарок доминиканского ордена и одной из четырех женщин, получивших звание Учителя Церкви, демонстрирует роль целомудрия в жизни такой женщины. Екатерина с раннего детства знала, что она не выйдет замуж, и сама идея о сексуальных отношениях вызывала у нее отвращение. С трудом, но она сумела уговорить родителей не выдавать ее замуж, а другие женщины, по-видимому, последовали ее примеру – или же их биографы следовали шаблону, заданному исповедником и биографом Екатерины, Раймондом Капуанским. Ее история напоминает нам о современных геях и лесбиянках, которые говорят, что с очень юного возраста осознавали свои сексуальные предпочтения. Некоторые избирали целомудрие во взрослом возрасте, но некоторые чувствовали, что они словно были призваны к нему с рождения.
Но не у всех получалось его сохранить, поскольку многих выдавали замуж силой. Например, Анджела из Фолиньо – еще одна средневековая святая родом из Италии –