Так, что-то меня не туда понесло. Уж куда мне не следует лезть, так это в дела высшей аристократии и магов. Исходя из последних соображений, ничего не ответив, я просто отвернулась назад к окну. Тем более, что илин сделала то же самое. Именно поэтому, прозвучавшее резко возмущение, было для меня полнейшей неожиданностью.
— Вы видно, виконтесса, из очень дальней провинции, раз не отвечаете на вопросы того, кто выше вас и по происхождению, и по положению в обществе.
8-2
Удивленно на принцессу посмотрела не только я, но и вторая фрейлина. Судя по всему, Орлин нервничает перед предстоящей свадьбой, иначе объяснить ее поведение у меня не получалось.
Вообще, я никогда никому не позволяла с собой в таком тоне разговаривать. Да и сомневаюсь, что такие смельчаки, там где я жила, нашлись бы. Но в данном случае, ни наложить проклятие, так сказать, в образовательных и поучительных целях, ни как-либо иначе продемонстрировать свое недовольство, было нельзя. Все же я дала слово Уолдеру. Поэтому, растянув губы в подобии улыбки, очень даже вежливо поинтересовалась.
— Что именно вы хотели бы узнать, Ваше Высочество?
— Например, — сделав вид, что задумалась, девушка ехидно усмехнулась. — За сколько вас продали родные виконту?
Задавая вопрос, девушка многозначительно посмотрела на са Вильмьер. Это что же, они уже не раз обсуждали данную тему? Интересно, связанна она была именно с моей персоной, или касалась темы замужества в принципе? Судя по услышанному, в отличие от своей фаворитки, принцесса более трезво смотрит на жизнь. Или она просто уже обожглась. Поэтому и столько желчности было в ее голосе, что у меня от ощущения готовой вот-вот вырваться магии, даже кончики пальцев зачесались. Из-за чего, мех Призрака, которого я поглаживала, чтобы успокоиться и не наделать глупостей, дыбом встал. Последнее, хорьку очень не понравилось и он тут же перебрался к баронессе на руки, где и стал приводить себя в порядок, укладывая шубку как положено. Мне же пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы взять себя в руки и уверенно ответить.
— Во-первых, я сирота. Все мои родные давно умерли. поэтому, при всем желании, продавать меня было некому. А во-вторых, неужели вы действительно считаете, что такому мужчине, как виконт: знатному, богатому, молодому, из сильного и влиятельного магического рода, в конце концов, довольно симпатичному и жутко харизматичному, нужно покупать себе жену?
Задавая вопрос, насмешку из своего голоса я даже не пыталась скрыть. Что не осталось незамеченным. Осознав все услышанное, Ее Высочество от злости резко покраснела. Интересно, неужели никто не учил ее сдерживать свои эмоции. Ведь данное умение коронованным особам жизненно необходимо.
А, тем временем, принцесса разошлась не на шутку и попыталась задеть и оскорбить не только меня, но и моего мужа. Последнее мне особенно не понравилось. Какие бы между нами не были бы отношения или договоренности, оскорблять того, кто, пусть и временно, стол членом моей семьи, я не позволю. Но при этом выслушала я все с самым бесстрастным видом.
— Когда на тебе, твоем даре, или роду лежит проклятие, которое никто не может, не то чтобы снять, а даже определить, то ни титул, ни харизма, тебе не помогут. Поэтому виконт и поехал искать жену в самую глухую дыру, в которой о нем не слышали. А тут еще и такая удача. Попалась наивная илин, которой никто не смог подсказать, какую ошибку она совершает, позарившись на высокое положение и деньги.
Интересно, это в Орлин говорит врожденная вредность и сволочность, или просто хочется, чтобы кому-то было хуже, чем ей сейчас. Ведь, вполне возможно, что она все произошедшее на себя примеряет. Как бы там ни было, а королевские дети никогда не распоряжаются своей жизнью и судьбой. Мало того, чаще всего они служат разменной монетой при решении каких-то государственных проблем. Особенно это касается девочек. Вот и ищет принцесса, на ком бы сорваться. Но я не чучело для битья и молчать не собираюсь. Правда. перед тем как ответить, быстро оценила, что думают по поводу всего услышанного остальные. К моему удивлению, обе наши соседки и баронесса, и маркиза, неодобрительно смотрели на принцессу. Значит, все не так плохо в нашей компании.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Презрительно скривив губки, Ее Высочество уже хотела было отвернуться от меня, посчитав, что наш разговор окончен и она поставила на место неотесанную деревенщину, когда я, все так же мило улыбаясь, с усмешкой в голосе сказала.
— И что только не придумают эти мужчины, чтобы не жениться и отвадить от себя охотниц за богатыми и титулованными женихами.
Не успела я закончить, как сидящая рядом со мной Райлин тут же отвернулась, чтобы скрыть свою улыбку, а расположившаяся напротив меня Ароана, прикрыла ладошкой рот, делая вид, что она зевает. Но доносящийся от нее звук явно был другого происхождения. Да и подрагивающие плечи выдавали девушку.
Зло сверкнув глазами, Орлин отвернулась к окну, более не желая со мной разговаривать. Довольная собой, я последовала ее примеру и стала разглядывать пейзаж за окном.
Несмотря на то, что вдове понравился мой ответ, вечером она все равно отчитала меня, в который раз читая нудную нотацию о недопустимости такого поведения в присутствии монаршей особы или тех, кто выше тебя по положению. При этом, ни в этот день, ни на следующий, некромант мне ни слова не сказал по поводу произошедшего разговора. Это что же, получается вдова не все ему рассказывает? Или она все же приставлена ко мне для обучения, а не шпионажа? Но, как бы там ни было, я уже научилась пропускать мимо ушей большую часть этих ежедневных наставлений. А сейчас, когда я расслабленно опустилась на кровать, радуясь наступлению очередного вечера, когда можно было морально отдохнуть от венценосной язвы, мне, вообще, сложно было бы испортить настроение. Но не в этот раз.
Неожиданно нам сообщили, что весь дальнейший путь, сутки на пролет, пока не приедем на место, мы теперь будем проводить вчетвером. А это значит, что не только ехать в карете, но и есть вместе, и спать так же. Хорошо хоть не в одной кровати, а всего лишь в одной комнате. Но все равно неприятно.
Как только я услышала последнюю новость, у меня тут же закралось подозрение, а не приставили ли нас к принцессе, кем-то вроде соглядатаев, чтобы та не сбежала или не сделала с собой что-то? Но все это подалось под благовидным предлогом, что слуг с нами нет, да и помогать переодеваться, и вообще, обсуживать особу королевской крови, положено не простым смертным, а высокородным аристократкам. Попытка мужа убедить меня, что это большая честь затягивать корсеты, расстелить кровать и убирать со стола за Орлин, провалилась сразу. Мне тут же захотелось проклясть его еще чем-то, но пока не придумала, чем именно. А ведь я его все эти дни ни разу не видела сидящим на стуле или скамье. Ел он только у себя в комнате, а во всех остальных случаях, стоял. Что там с вином тоже не знала. При мне он его не пил и даже не заказывал. Вот так проклянешь человека и никакого удовольствия от этого не получаешь. Что-то я уже начинаю подозревать, а нет ли никакой гадости на мне. Слишком уж мне последнее время не везет. И следующие события это только подтвердили.
8-3
Мы уже шестой день были в пути. От открывающихся видов за окном я перестала получать удовольствие. Муж больше меня ни за что не отчитывает. Да что уж там, я его, в последние дни, почти и не вижу. Принцессе также надоело это путешествие. Она даже перестала ко мне цепляться. Мало того, когда мы проезжали мимо очередного городка, ее чуть ли не силой пришлось заставлять выглянуть в окно и помахать собравшимся вдоль дороги жителям. А ведь в первые дни было видно, что она от этого получает удовольствие. Мало того, Ее Высочество несколько раз даже вышла на центральной улице, чтобы принять подарки и поздравления от бургомистров и глав поселений. Но это было несколько дней назад. Сейчас же все устали и хотели как можно быстрее добраться до конечного пункта назначения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})