Читать интересную книгу Воители трех миров - В Фёдоров

Эскимосов следует назвать народом, соединяющим Азию и Америку, поскольку они живут на обеих сторонах Берингова пролива, хотя в основной своей массе, конечно же, за ним. Их шаманизм схож со многими уже описанным нами и в то же время в чем-то разительно отличен и оригинален. Прежде всего, это касается инициации. Если, например, у соседей-коряков она выглядит со стороны шокирующе бурной, то у некоторых эскимосов — столь же шокирующе индифферентной, похожей на монашеское удаление в пустынь и безмолвие. По словам М.Элиаде, старый шаман-ан-гакок сам выбирает подходящего, на его взгляд, мальчика и начинает его обучение "в строжайшей тайне, вдалеке от дома", наставник "учит его, как уединиться у старой могилы на берегу озера и там, потирая один камень о другой, ждать события". А точнее — момента, когда "из глубины озера или ледника выйдет медведь, пожрет твое тело, оставив только скелет, и ты умрешь. Но ты вновь обретешь свое тело, ты пробудишься, и твоя одежда прилетит к тебе". Иногда ученик трет таким образом камни несколько лет, меняя при этом учителей и "набирая духов". Как рассказывает известный полярный путешественник Расмуссен, специально расспрашивавший эскимосских шаманов, многие из них при инициации осуществляют как бы саморассечение, заменяя работу духов-кромсателей сибирских шаманов. Неофиты путем огромной мысленной и духовной концентрации лично "снимают" с собственного скелета всю плоть, перерождают ее и потом снова наращивают.

В других местах все обучение заканчивается практически мгновенно. Неофит сам приходит к известному ангакоку и говорит ему, что "стремится видеть". Учитель заставляет его "очиститься от грехов", попоститься несколько дней, одновременно проводя с ним уроки, а затем "извлекает душу" из тела, представляет ее духам и дает возможность далее делать это самостоятельно, отправляясь таким образом в мистические шаманские путешествия. Тогда же учитель передает новичку "блеск" или "озарение". Он представляет из себя "таинственный свет, который шаман вдруг ощущает во всем теле, внутри головы, в самой сердцевине мозга — непостижимый фонарь, яркий огонь, дающий ему способность видеть в темноте как в прямом, так и в переносном смысле, и теперь он даже с закрытыми глазами может видеть сквозь мрак и замечать вещи и будущие события, скрытые от остальных людей". Когда впервые после многочасового ожидания и призыва духов неофит испытывает подобное ощущение, то ему кажется "словно дом, в котором он находится, вдруг поднимается в воздух; он видит очень далеко перед собой, через горы, как если бы земля была большой равниной, и его глаза достигают края земли. Ничто теперь нельзя скрыть от него. Он не только способен видеть очень далеко, но также может находить похищенные души, независимо от того, охраняются ли они, сокрыты ли в далеких чужих странах или же унесены вверх или вниз, в страну мертвых".

Бывают и спонтанные инициации в результате каких-то сильных потрясений или кризисов. Так, например, обрел дар один из знакомых шаманов Тан-Богораза, которого унесло в океан на льдине. Промокший в ледяной воде и смертельно измученный охотник уже хотел заколоть себя ножом, но вдруг совсем рядом с ним вынырнула огромная моржовая голова и пропела, что он будет спасен и еще увидит своих детей. И сразу же события стали развиваться так, что через сутки охотник сошел на землю невдалеке от своего селения. А еще через какое-то время он почувствовал в себе неведомую силу. По воззрениям эскимосов, у человека существует несколько душ. Основная и самая большая из них (человечек величиной с воробья) живет или в области сердца, или в горле, а остальные находятся в своих частях тела и "ростом" не превышают фаланги пальца. По аналогии со всеми прочими шаманами, ангакок при болезнях ищет, возвращает и охраняет эти души с помощью духов-помощников и своих астральных путешествий, а также периодически сражается со злыми духами, норовящими напасть на его соплеменников. Когда человек умирает, то его основная душа может попасть либо на небо к Наивысшему Существу и ждать там реинкарнации, либо оказаться в ближней или дальней преисподней. Небеса и дальнюю преисподнюю можно назвать раем, поскольку жизнь в них весела и прекрасна. А вот в ближнем подземелье "царят голод и отчаянье", и попадают туда грешники и неудачники.

К Наивысшему Существу шаман обращает свои молитвы и совершает визиты в основном "по погодным вопросам", с просьбами укротить бури, холода, тайфуны и другие крупные неприятности. Как можно понять, Наивысший очень боготворит "громовым птицам" — гигантским орлам (не потому ли эскимосские шаманы тоже летают, раскинув в стороны руки-крылья?). Орлы считаются живущими вечно, и когда они сами все же "умирают", Наивысший подвешивает за нити на небо их бьющиеся сердца. Когда сердца случайно задевают друг друга, гремит гром и сверкают молнии.

Гораздо чаще, чем летать на небо, ангакоку приходится "нырять" или "спускаться по трубе" на самое дно океанских пучин, где живет всесильная подводная богиня — Мать Зверей, распоряжающаяся всеми живыми тварями своего мира. Обычно совершаемые людьми крупные и мелкие грехи заставляют ее болеть, путают и лохматят волосы. А поскольку у богини вместо рук — ласты, она не может сама причесаться и только страдает и злится. Конечно же, в таком состоянии она не слишком расположена к дарам в пользу охотников. В этой ситуации "поднырнувший" шаман выступает в роли услужливого парикмахера и заодно пытается замолвить словечко за глупых голодающих людей. И в конце концов добивается своего.

Во время ритуала ангакоки как правило не пользуются бубнами (у большинства их просто нет) и вместо облачения в специальный костюм наоборот раздеваются до пояса. Но они именно улетают из чума или снежного дома иглу и даже привязывают себя веревками к каким-то тяжелым предметам, чтобы не умчаться в таинственную бездну навсегда или чтобы путешествовала только душа, а тело оставалось на месте. Это подтверждает наряду с довольно многими заезжими исследователями и автор первой печатной эскимосской автобиографии Нулигак, простой охотник, родившийся в 1895 году "Один эскимос стал насмехаться над шаманом. "Ты не умеешь петать, — говорил он ему. — Как может человек летать, если у него нет крыльев?" Вскоре после этого в иглу собрались шаманы, чтобы показать свою чудодейственную силу. Каждый обвязался веревкой, к длинному концу которой был привязан камень Шаман, над которым смеялся эскимос, не привязал камня к своей веревке. Когда светильники были загашены, и начался волшебный полет, кто-то вдруг громко закричал Оказалось, что это вопит насмешник. Обиженный шаман привязал конец веревки к его лодыжкам, и бедняга повис вниз головой, увлекаемый летящим шаманом Он издавал отчаянные вопли, но скоро его голос затих вдали Когда шаман вернулся, его обидчик был недвижим. ."

Среди многочисленных коренных индейских племен Северной и Южной Америки шаманизм присутствовал практически везде Правда, часто шаман делил религиозную сферу с колдунами, знахарями и жрецами, но всегда стоял выше их, поскольку только он мог совершать астральные путешествия и с помощью своих духов наиболее глубоко проникать в потусторонний мир Соотношение общественной значимости и авторитета шамана и колдуна можно проиллюстрировать тем, что в случае обвинения первым второго в злых кознях, индейцы без колебания тут же убивали колдуна.

В целом стоящие перед шаманом задачи и выполняемые им ритуалы были похожи как на азиатские, так и между собой на континенте Наверное, принципиально отличались от уже показанных нами только костюмы "краснокожих" властителей духов Например, у индейцев Калифорнии (и у многих других) все культовые атрибуты были сосредоточены на голове, в то время как остальное тело было практически обнаженным и ни несло никакой символики Исследователи объясняют это тем, что голова ассоциировалась с более важным для индейцев верхним миром, где жили их главные божества и создатели земли и человека.

"В широкие отверстия ушей шаманы вставляли длинные серьги из костей журавля, глаза и лоб прикрывала повязка из перьев дятла, на макушке головы укрепляли при помощи сетки и крупных шпилек из костей и перьев священных птиц высокие перьевые головные уборы К головным уборам привязывали свисавшие на спину "боа" или перьевые веревки,— так описывает наряд шамана и его внутренний смысл E А Окладникова — Полумаска из перьев символизировала ритуальную слепоту, то есть возможность видеть в мире духов, где все наоборот. Наиболее важным связующим звеном между миром людей и духами была перьевая веревка, свисавшая с убора шамана. Эту веревку, согласно космогоническому мифу, сплела Паучиха и опустила во времена творения с неба на землю. Подобно героям мифов, индейские шаманы могли подниматься с помощью такой веревки на небо во время сеансов камлания..."