Андрей надел новую кожаную кепку, новую черную ветровку, новые вельветовые джинсы и новые же кроссовки, так что Ольга сначала его с трудом узнала и чуть было не прошла мимо, пока он ее не окликнул. Однако что-то у них сразу не заладилось: Андрей робел, смущался, с трудом находил темы для разговора, все больше о популярных рок-группах и школьных делах (о чем же еще!), рассказывал анекдоты и… до крови кусал губы в продолжительных паузах. Ни разу не обнял и — упаси Боже! — не поцеловал свою возлюбленную. Они встретились два раза, прогулялись до Оврага и обратно, а третье свидание с самого начала пошло наперекосяк.
Ольга никак не хотела идти дальше сторожевой башни, сначала молчала, хмурилась, а потом сказала, что боится, потому что в школе среди девчонок ходят слухи, что в Лесном городке несколько раз видели каких-то страшных то ли собак, то ли волков, то ли еще что-то непонятное, и что из лесу часто слышится то ли лай, то ли вой.
С большим трудом уговорил ее Андрей пройтись до Оврага, пока светло, пока солнце еще не село. Ольга шла, постоянно оглядываясь, вздрагивала от каждого звука, от стука сорвавшейся капли, упавшей с ветки, от скрипа дерева где-то вдалеке. Андрей тоже невольно прислушался. Странно, что не было обычного для этого времени года и суток звуков: ни чириканья воробьев, ни стука дятла, ни крика ворон, но зато было что-то непонятное. И получалось так: скрип-скрип, шлеп-шлеп, скрип-скрип, шлеп-шлеп. А потом добавилось еще какое-то весьма неприятное шуршание в густых зарослях ельника воль дороги: шшу-шшу. Выходило, что шлепанье доносилось оттуда же. И стало: скрип-скрип, шлеп-шлеп, шшу-шшу, скрип-скрип, шлеп-шлеп, шшу-шшу.
Они остановились. Андрей тревожно всматривался в заросли, Ольга смотрела туда же. Сначала они ничего не увидели, но звуки вроде бы приближались, а потом в глубине ельника медленно передвинулась неясная тень и остановилась. Звуки тоже затихли.
Ольга дрожащими пальцами взяла Андрея за рукав и прошептала:
— Мне страшно… Пойдем скорее назад, ну, пожалуйста…
В уголках ее глаз дрожали слезинки. У Андрея самого от ужаса зашевелились волосы под кепкой. Но он же мужчина, он обязан держаться! И он сказал:
— Ну, ладно! Хорошо, пойдем!
Ольга чуть ли не бежала к недалекому выходу их Лесного городка. Андрей еле поспевал за ней. На мостике перед сторожевой башней она остановилась и что-то прошептала, потупясь. Андрей не понял, то ли это было «прощай», то ли «прости», то ли «пока», но она уже перебежала площадку автобусной остановки и скрылась за дверью КПП.
Это свидание было последним. Больше Ольга, несмотря на несколько записок Андрея, переданных ей верным Витькой, в Лесной городок не приходила.
Второй страстью была музыка. В актовом зале школы, расположенном на втором этаже, репетировал вокально-инструментальный ансамбль старшеклассников, или, как выражался учитель физики Горелов по старинке, оркестр. Ансамбль с неизменным успехом играл на школьных дискотеках и даже на городских танцах, а возглавлял его легендарный Роберт «Роба» Королюк, предмет тайных воздыханий девчонок от мала до велика. В репертуар ВИА входили популярные хиты отечественных и зарубежных исполнителей. И вот однажды тихим майским вечером, стоя под фонарем, роняющим на тротуар желтый круг света, Андрей с Юркой заворожено смотрели на окна второго этажа, внимая плачущим звукам соло-гитары и хрипловатому голосу Робы.
— Круто! — сказал Юрка.
— Клёво! — сказал Андрей.
— Ххррюто! Ххррёво! — внезапно раздалось сзади. Ребята разом обернулись, но никого не было видно. Юрка прошептал:
— Ну, шутники! я им сейчас рога обломаю! — И, взяв в руку солидный булыжник, который как будто специально для этого случая валялся рядом, запустил его в густые заросли декоративного кустарника, высаженного между школой и стадионом.
Сначала было тихо, а потом опять:
— Ххррюто! Ххррево!
— Ну что, проучим шутников, Андрюха? Бери любое оружие, и прочешем эти кустики.
Андрей вооружился обломком толстой рейки, а Юрка взял в руки два куска асфальта из кучи строительного мусора, оставшегося после прошлогоднего ремонта школы. Ребята тщательнейшим образом прочесали всю полоску кустарника, но никого не нашли. Не было даже следов. Но когда они вышли к школьному стадиону, из-за забора, отделявшего городок от леса, послышалось:
— Ххррюто! Ххррёво!
Юрка в недоумении пожал плечами, отбросив в сторону ставшие ненужными куски асфальта и отряхнув ладони:
— Шустрые шутнички! Ну ладно, отложим месть за неуместные шутки до следующего раза.
Несмотря на неприятный инцидент, назавтра ребята, разговаривая на перемене, решили создать собственную музыкальную группу. Сказано — сделано. Пригласили в состав Витьку с Митькой, Гришка сел за барабаны, представляющие собой перевернутые пластмассовые ведра и бидоны. Бренчали на гитарах, орали хриплыми голосами на тарабарском языке и записывали всю эту белиберду на старенький бобинный магнитофон-приставку «Нота-304». Потом принялись писать тексты на русском. Первый в соавторстве сварганили Юрка и Андрей. Естественно, о любви. Естественно, о несчастной. Юрка написал еще три-четыре песни, и на этом его сочинительский пыл иссяк, а вот у Андрея увлечение стихами (а тексты песен постепенно начали превращаться в стихи) осталось надолго. За месяц он записал в тетрадь в синей коленкоровой обложке полтора десятка текстов — о викингах, о гонщиках и снова о любви. О несчастной. Группа просуществовала до тех пор, пока ребят не разогнала соседка, которая, разумеется, не могла уснуть после ночного дежурства на КПП.
15
Ласковый майский вечерок застал нашу компанию в полном составе во внутреннем дворе нового корпуса школы. П-образный в плане, он был украшен галереями с перилами по уровню первого этажа и двумя рядами колонн, поддерживающих крытый переход между корпусами. Этот укромный закуток стал с недавнего времени местом проведения различных мальчишеских игр. Играли в элементарные прятки, используя для укрытия прямоугольные колонны, между которыми удобно было тайком пробираться, оставаясь незамеченным водящим. Играли в «пекаря», забавную разновидность городков. Пинали мяч. Или просто курили, обсуждая горячие новости школьной жизни. Словом, не скучали. Сегодня, вооружившись пластмассовыми саблями, кинжалами и щитами, устроили настоящий рыцарский турнир. Витьке, Митьке и Игорю противостояли Андрей, Юрка и Гришка. Гришка был «убит» на первых же минутах схватки, но потом более опытные бойцы из девятого «а» одного за другим уложили Митьку и Игоря и уже теснили по галерее отчаянно отбивающегося Витьку, пытающегося на практике применить прием так называемой «веерной защиты», которым, как рассказывал Андрей, в совершенстве владел некий барон Пампа. Витька размахивал саблей, не давая к себе подступиться, клинки сталкивались с глухим стуком — только что искры не летели! — умело прикрывался щитом, так что его нелегко было взять. Юрка пер вперед как танк, Андрей просто зашел с тыла — и Витька пал смертью храбрых в неравной схватке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});