Глызя вздохнул и зачем-то поправил в кармане здоровенную красную розу. – Но красавица ведь, признайте, дорогие зрители! – продолжал он. – Невероятно милая, невероятно аппетитная девушка, вызывающая у каждого, кто её видит, дикое желание её съесть, переходящее в маниакальную страсть. Это делает жизнь Марфы невыносимой. А недавно сдобную девушку Марфу постигло страшное горе. Мы освещали это на Маг-ТВ. У неё был тряпичный женишок. Буквально тряпичный, из тряпочек. Милый такой офисный юноша с ласковой улыбкой. Он приходил ко мне на шоу «Ах какой магчина!». Говорил всегда то, что ты хочешь услышать. Всегда с тобой соглашался. Если не мог поддакнуть – сгорал от горя. В общем, совершенно чудный во всех отношениях жених. Хоть нос им вытирай! – Глызя расхохотался, крайне довольный своей остротой, и опять поправил свою розу. – Да, юноша чудесный! Это он первым открыл, что есть четыре фразы, используя которые можно поддерживать любой разговор: «Почему?», «Ужас!», «Кошмар!» и «Да что ты говоришь!». Ты понравишься любой девушке, если не будешь выходить за круг этих фраз. Девушки никогда не заметят, что их водят за нос!
– Неправда! – возмутилась Мальвина.
– Почему? – спросил Глызя.
– Я тебя уверяю, что неправда. Хотя есть, конечно, разные клуши, которым нравится, когда им поддакивают.
– Да что ты говоришь! – ужаснулся Глызя.
– Я тебе точно говорю! Такие существуют!
Репортёр зацокал языком:
– Кошмар!
– Почему кошмар? – удивилась Мальвина.
– Ужас! – повторил Глызя сладким голосом.
Мальвина запоздало разобралась, что попалась, и сердито прикусила язычок.
– И что с ним случилось? С этим женихом? – спросил Филат.
– С Милорадом? Тёмная вышла история. Он работал, кстати, в Запретной библиотеке. И Марфа там же работала, если на то пошло. По слухам, Милорад связался с Фазанолем, взял магический кредит, а потом вдруг сгинул неизвестно куда… Овощные герои взяли Марфу на работу в «Антивегет». Она, конечно, не овощ, но, между нами, тот ещё фрукт! – И, довольный своей остротой, Глызя хлопнул Филата по спине. При этом он очень красноречиво подмигнул ему и зачем-то вполголоса повторил: – Кредит! Бывает же такое. Эх!
Из рукава у магператора Жоржа выползла совсем крошечная камера с хиленькими крылышками. Жорж щёлкнул по ней пальцем, и, неуклюже переставляя лапки, камера полезла обратно в рукав.
– Прикинь, размножились! – сказал Жорж. – Да вы не бойтесь, тут без обмана! Такие мелкие, они ещё снимать не научились! Они ж не компьютерные! Они всё у себя в башке запоминают!
– Да-да! – подтвердил Глызя. – А теперь, роднули вы мои, давайте поговорим о том, что творится в библиотеке! Разумеется, разговор будет тет-а-тет, как говорила моя бабушка, когда с кочергой в руках шла разбираться с титаном, наступившим на её дачный домик!..
Мальвина ласково улыбнулась и вытащила у Глызи из кармана алую розу. В розе оказался микрофон с небольшой глазастой камерой. Репортёр театрально ужаснулся:
– Клянусь, я совсем про неё забыл! Напоминаю зрителям, которые не дадут мне соврать: я не расстаюсь ней даже во сне!
– Она что, и сны снимает? – язвительно спросил Филат.
– Она снимает СОВЕРШЕННО ВСЁ! Под водой, под землёй, под подушкой! Сквозь стены и сквозь бетон! Артефакт, роднуша ты мой, артефакт! – наклоняясь к стожару для пущей таинственности, поведал Глызя. – Кроме этой камеры у меня есть ещё бешеная клавиатура для написания текстов и подводок к репортажам! Тоже артефакт! Человек печатает в самозабвении, пока не умрёт от голода, жажды или недостатка сна.
– И почему же вы не умерли? – спросила Ева.
– Меня спасает Жорж, когда прилетает ко мне по утрам на нашей магшинке. Отключает клавиатуру от компа – и вот я снова жив! Жорж так туп, что у него иммунитет ко всем видам буковок!
Толстый магператор самодовольно усмехнулся, и под его свитером зашевелилось здоровое и очень довольное собой пузо.
Сдобная девушка Марфа принесла огромное блюдо, на котором было минимум двадцать видов колбасы, ветчины и мясной нарезки. И всё это без листика салата, без кусочка хлеба – ничего растительного.
Репортёр мгновенно завладел колбаской и, дирижируя ей, произнёс:
– Не будем отвлекаться! Ближе к делу, как говорит один мой друг, магический следователь! Начинаю я, продолжаете вы! Пока вы честно делитесь магформацией, я держу рот на замке и только в самом конце, когда расследование будет завершено, дам в эфир горячий магтериальчик! Вечерний субботний эфир, самое рейтинговое время! И репортаж, разумеется, будет правильный, с героическим оттенком! Никакой критики – сплошные благодарности! – заявил Глызя.
– А если не делимся? – спросил Пьеро.
– Если не делитесь, то репортаж тоже будет! Но разоблачительный… «Не усмотрели, прошляпили, существование магического мира под угрозой. Детей нельзя спокойно выпустить из клеток! Толпы магических преступников бороздят улицы…»
– Бороздить улицы нельзя! – встряла Ева, в которой проснулся специалист по пишмагеру.
– А, не важно! Бешеная клавиатура исправит… Ну, по рукам?
– По рукам, – сказал Пьеро, вопросительно покосившись на Мальвину.
Глызя радостно подпрыгнул на стульчике:
– Роднули вы мои, я как чувствовал, что мы споёмся! Тогда я первый! Выкладываем карты по одной!.. Маг-ТВ стало известно, – Глызя погладил себя по чёлочке, ясно показывая, кто тут на самом деле герой и молодец, – что в ОООКе хранится какая-то вещь, принадлежащая Сивояре Тоннельсон. Это такая экстравагантная полу- безумная волшебница, которую давно безрезультатно ищут магзели…
– И Фазаноль! – добавил Филат.
– И Фазаноль! – согласился Глызя. – У старушки, по слухам, куча незаконного рыжья. И вообще к законам она относится довольно небрежно… Хотя Фазаноля, безусловно, это не волнует. Ну, теперь ваш ход!
Пьеро подвигал кожей на лбу, которая у него двигалась только в комплекте с ушами.
– Вещей Сивояры в магической библиотеке нет. Зато хранится гобелен Голована Тоннельсона, – сказал он.
Глызя Косорыл подался вперёд:
– Гобелен старины Голована? А что на нём изображено, не напомните?
– Такая лошадь… с рогом, – сказал Пьеро.
– Единорог! – воскликнула Ева. Кажется, она себя выдала, потому что Глызя Косорыл уставился на неё с интересом:
– Что ты сказала, девочка? Что это был за вяк из зрительного зала?
– Все знают, что лошадь с рогом – единорог! – выручая Еву, сказал Филат.
– Да, на гобелене выткан единорог!.. – признал Пьеро. – Там много всяких скакунов, а на заднем плане действительно единорог. Он стоит на холме. Только обычно их изящными рисуют, а этот такой, что через лес проскачет – останется просека!
Глызя Косорыл сорвался с места. Маленькие его ножки соприкоснулись в воздухе и прищёлкнули пятками. Сдобная девушка Марфа, подошедшая, чтобы поставить на стол очередную тарелку, застыла, изумлённо уставившись на Глызю.
– Да-да-да, роднуши вы мои! Всё верно! Единорог! – воскликнул Глызя. – Только не говорите мне, что он синий с рыжей гривой! Копыта тяжёлые, раздвоенные, а посреди лба толстый,