Легендарный олигарх встретил Сеню, выйдя из-за компьютерного стола, и сразу расположил к себе обаятельной улыбкой и явственно ощутимой волной доброжелательности. Усадив «господина Бермана» на диван около небольшого, уже накрытого столика, Сидорин сел напротив, всем своим видом давая понять, что рад познакомиться с таким замечательным человеком. И что странно, Сеня, привыкший с подозрением относиться к любым попыткам влезть в душу – иначе в его профессии и вообще в этом мире выжить было невозможно – на этот раз не почуял никакого подвоха.
Сидорин показал доскональное знание состояния дел в Магадане вообще и фирме Бермана в частности. И снова это почему-то не удивило Сеню, хотя и должно было бы. А потом хозяин сделал ему такое головокружительное коммерческое предложение, что Сеня и вовсе перестал критически воспринимать реальность. Поэтому поднятая в конце разговора тема почти не удивила его.
– Вы, кажется, знакомы с Сергеем Жуковским? – спросил Роберт, как бы между прочим.
– Да, мы вместе учились в школе, – ответил Сеня, недоумевая, чем могла заинтересовать великого человека такая никчемная личность.
– И как вы можете охарактеризовать вашего одноклассника?
– Как вам сказать… был мелким перекупщиком, прогорел, сейчас, правда, золотом занялся, не знаю уж, что из этого получится. Скорее всего – ничего, потому что он по жизни неудачник. Не понимаю, зачем он вам понадобился? – спросил Сеня ревниво.
– Дело в том, что этот, как вы говорите, неудачник влез по недомыслию в очень серьезное дело, важное для меня и представляющее серьезную угрозу для него. А мне бы не хотелось, чтобы в серьезных разборках страдали невинные люди, и вы должны мне помочь.
– Нет проблем! – с энтузиазмом откликнулся Сеня. Ему было чрезвычайно лестно чувствовать себя почти на равных с таким человеком.
– Вы зададите Жуковскому несколько вопросов. – Тон Сидорина стал сухо-деловым. – Список вопросов вам передаст уже в Магадане Скворцов. Ответы своего одноклассника запишете на диктофон и передадите тому же Скворцову.
Сеня был так окрылен открывающимися возможностями, что обратная дорога, как ему показалось, заняла один миг. О странной просьбе, касающейся Жуковского, он почти не вспоминал. В гостинице, укладываясь спать, он слегка удивился, что уже наступила глубокая ночь. К Сидорину его привезли в семь часов вечера, полчаса занял разговор, пусть час на обратную дорогу. Сейчас, по всем прикидкам, должно было быть не позже десяти вечера, а часы показывали два часа пополуночи. Берман тряхнул головой, пытаясь вспомнить что-то очень важное, что произошло с ним, но не сумел.
В это время Роберт, яростно драя себя мочалкой, думал, до чего же дешево обходятся иногда мероприятия, приносящие огромные дивиденды…
14
Возвращаясь с очередной прогулки к морю, Сергей присел отдохнуть на площади перед центральным универмагом. Стоял один из редких, нетипичных для Магадана безветренных и теплых дней. От большой клумбы рядом со скамейкой исходил едва уловимый запах увядающих осенних цветов. Северные цветы почти не пахли, и Сергею вспомнились весна и лето, которые он провел в детстве у бабушки, в деревне, расположенной в Брянской области, на стыке России, Белоруссии и Украины. Тогда он впервые в жизни увидел цветение садов, ставшее для него настоящим потрясением. А потом зацвела акация, и ее одуряющий запах сводил мальчишку с ума, зовя куда-то бежать, делать что-то значительное, важное, внося в детскую душу ощущение чего-то огромного, что не передать никакими словами.
Сергей любил северную природу, запах моря, но те детские впечатления остались у него на всю жизнь, как самое главное воспоминание. И ему порой было горько и неловко перед Настей, которая была всего этого лишена.
На солнце набежало небольшое облако, потянуло холодным ветерком. И в этот момент Жуковский почувствовал приближение кого-то очень сильного. Как из-под земли, около скамейки появился Степан, но не его приближение вызвало тревогу. Подходивший был намного сильнее, и в рисунке его ауры было нечто отличное от привычных уже аур миссионеров.
Сергей впервые видел всегда уверенного в себе, мощного и целеустремленного Степана таким растерянным. Он напряженно смотрел на приближающегося со стороны гостиницы пожилого, но крепкого человека, одетого в бордовую рубаху и кожаный жилет. Весь его вид выдавал цыганское происхождение. Еще двоих молодых цыган Сергей заметил на автобусной остановке и сразу понял, что это не обычные люди. От них тоже исходила эманация силы, правда, далеко не такой, как от пожилого. Трое подчиненных Степана маячили неподалеку, и в сгустившемся воздухе повисло тревожное ожидание.
Цыган подошел к скамейке и остановился, не сводя глаз с Сергея.
– Этот человек под моей защитой, Захар! – глухо произнес Степан, сжимая огромные кулаки.
Только теперь Сергей понял, кто перед ним. Ему уже пришлось немало услышать про отступников и их главу. А цыган повернулся к Степану, будто только сейчас его заметил, и насмешливо спросил:
– И что же ты сделаешь, Степа? Устроишь сражение на улице? Ну что же, попробуй, если сможешь!
И добавил уже серьезным тоном:
– Ты не имеешь права препятствовать мне. Хочешь ты, или нет, но я поговорю с этим человеком. Отойди.
К удивлению Сергея, Степан, не сказав ни слова, жестом отозвал помощников, и они ушли на другой конец площади, где присели на гранитный парапет около памятника воину-освободителю.
– А мое слово здесь учитывается? – строптиво спросил Сергей, задетый властным тоном цыгана.
– Так вот ты какой… – обронил Захар, будто не слыша его. – Последняя надежда ордена! Но что-то я ничего в тебе не вижу…
Вдруг глаза его сверкнули, как два фонарика, и Сергей ощутил укол под черепом. И тут же бессознательно закрыл голову невидимой сферой, от которой отразился следующий выпад цыгана. Захар вздрогнул, отшатнулся и даже слегка побледнел, но сразу пришел в себя, взмахом руки вернул на место бросившихся к нему молодых цыган и присел на скамейку рядом с Сергеем.
– Вот почему он так прятал тебя, – задумчиво произнес цыган, будто продолжая давно начатый разговор с самим собой. – Силен, ничего не скажешь! Стоит овчинка выделки! И что же тебе про нас наговорили? – Он впился глазами в Сергея, но тот был настороже, полностью закрылся, и разговор мог идти только на обычном уровне, без всяких ментальных штучек.
– Значит, мы – исчадия ада, – продолжил Захар, – продались дьяволу, вступили с ним в сговор, чтобы улавливать нестойкие души и ввергать их в геенну огненную? Так тебе нас разрисовали?
– А разве это неправда? – пряча неуверенность, запальчиво спросил Сергей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});