— Это было удивительно, — сказала она пылко. — Он как заноза. Я не могу передать тебе, сколько раз жалела, что не могу заставить его просто уйти, как сейчас. Как будто у него не было другого выбора, кроме как повиноваться мне, или чему-то еще.
— Пойдем, Джессика. — Кейон МакКелтар обхватил ее руку своей. — Мы должны как можно быстрее покинуть это место.
И они двинулись дальше.
Глава 8
Час спустя они остановились в отеле «Шератон» в центре города Чикаго.
Джесси хотела пойти домой и забрать несколько вещей, но Кейон МакКелтар немедленно наложил на это вето.
— Женщина, тебя там уже может ждать следующий убийца, — сказал он, и она задрожала. Жутко даже подумать, что сейчас кто-то скрывается в темноте ее квартиры, ожидая ее, чтобы убить. Как странно было думать, что путь домой для нее закрыт. Возможно на очень длительное время.
Возможно навсегда.
Она полностью осознала это, пока они ехали. Она слишком далеко зашла, чтобы повернуть сейчас назад. Официально она считалась беглянкой. Все было бы не столь страшно, если бы Марк не видел ее ухода с артефактом.
Но он видел. Молоко убежало, и не было никакого смысла горевать по этому поводу.
Она отыскала глазами Кейона, едва выглядывающего поверх огромного зеркала, которое было втиснуто боком между ковшеобразными сиденьями ее автомобиля. Чуть больше четверти его не поместилось в автомобиле, поэтому заднюю дверь пришлось оставить открытой, а на зеркало, чтобы защитить стекло от металла, тщательно намотали ее одежду: жакеты, свитера, футболки, которые имели тенденцию накапливаться в ее автомобиле при изменении погодных условий.
Голова Кейона упиралась в потолок, из-за чего мужчина выглядел несчастным. Он столь же трудно помещался в крошечном автомобиле, насколько легко в зеркале.
Они спорили в течение всего пути. В итоге езда превратилась в бесконечную череду советов и замечаний со стороны Кейона.
— Прекрати так резко останавливаться! Христос, женщина, как ты не вылетаешь через лобовое стекло после каждой остановки? Ты действительно уверена, что надежно закрепила зеркало? Мы должны остановиться и проверить это. Боже, милочка, попытайся подталкивать это животное мягче, не пиная его с обеих сторон пятками! — несколько мгновений тишины, затем град убийственных проклятий: — Лошади! Что, черт возьми, стало с лошадьми? Они все были убиты в сражении?
Когда она, наконец, включила компакт-диск ее любимого Годсмакка, чтобы расслабить его, он издал рев, от которого задрожали окна в ее автомобиле:
— Во имя всего Святого, женщина, что это за отвратительный вой? Прекратите и впредь воздержитесь от этого! Поле битвы в самом разгаре более благозвучно!
Ха. Она любила Годсмакка. У мужчины явно отсутствовал вкус.
Хмурясь, она поставила Реквием Моцарта, который слушала только в особо тяжкие для нее дни, обычно под конец недели — и в эти моменты она бодренько так подсвистывала в такт. Бодренько. Надо же!
— Тебе необходимо остаться здесь, — сообщила она ему. — Я получу комнату и вернусь за тобой.
— Я так не думаю, — рыкнул он.
— Ты слишком выделяешься.
— Ну да, — согласился он. — Я больше. Сильнее. Лучше.
По взгляду, которым она одарила его, можно было понять, что у нее на языке вертится что-то неприятное на его счет, однако этого не следует произносить вслух.
— Это не то, что я имела в виду. Нет никакого способа пройти, не привлекая к себе внимания, пока ты одет так, как сейчас.
— Это моя забота, женщина.
Прежде, чем она смогла произнести хоть слово, он схватился за ручку и оказался на широком тротуаре, резко повернувшись, чтобы закрыть за собой дверь машины.
Для мужчины девятого столетия он был очень уверенный, и, казалось, знал много о современных вещах, размышляла она, хотя это стало возможным, благодаря наблюдениям, а не взаимодействию с ними. Как только ему представился удобный случай, он начал все исследовать, крутить и нажимать кнопки. Он даже осмотрел руль. К счастью, кажется, передумал трогать его. К сожалению, она даже не надеялась, что его можно этим надолго занять. Он любил за все отвечать сам.
— Вы не будете смотреть на меня, — она услышала, как он сказал служащим гостиницы. — Вы будете видеть только ее. — Молчание. Затем. — И вы не будете смотреть на ее груди.
Джесси моргнула и засмеялась. Мужчина был таким Неандертальцем! Как будто она или ее груди принадлежали ему! Он что, думал, что швейцары будут также покорно повиноваться ему, как до этого Марк?
У нее имелась новость для него: Он не был настолько внушительным.
— Ты не производишь столь глубокое впечатление, — сказала она, выходя из автомобиля, бросив в его сторону сухой взгляд поверх крыши машины.
Пять швейцаров стояли вокруг автомобиля, смотря на нее, только на нее, и только на ее лицо.
— Мы можем взять ваш багаж, мэм? — сказал один из них, глядя на нее пустым взглядом.
Мужчины редко так делали. По крайней мере, не сразу. Она пригладила свой розовый свитер и стала делать медленные глубокие вдохи. Это всегда срабатывало.
Пять пристальных взглядов по-прежнему смотрели на ее лицо.
Она мельком взглянула, они все еще были тут, и жизнь вокруг продолжалась своим чередом. Озадаченная, она выбрала автомобильный ключ из связки и сказала:
— Багажа нет.
Кейон подошел к автомобилю сзади и начал развязывать зеркало.
— Мы не можем взять его с собой! — Запоздало она поняла, что было бы намного умнее снять какой-нибудь захудалый номер в мотеле в предместьях на выезде из города. Но «Шератон» был единственной гостиницей, где она когда-либо останавливалась вне дома (во время семинара по археологии прошлым летом), и когда они покинули университетский городок, она на автопилоте добралась до него, слишком занятая защитой навыков ее вождения, чтобы думать ясно. Доставить зеркало в комнату, не вызывая вопросов, будет достаточно трудно. Они должны быть неприметными. С зеркалом у них такой возможности не было. С другой стороны, думала она, хмурясь, они также не могли оставить его в автомобиле.
И снова он просто сказал:
— Это моя забота, женщина.
Именно тогда, ощущая, как от неприятного предчувствия сжимаются мышцы живота, она поняла, что это был только вопрос времени, когда полиция приедет и арестует ее.
И как мрачное предзнаменование, чуть ниже по улице прозвучала полицейская сирена.
Она задрожала.
О да. Только вопрос времени.
Он все еще обладал этим. Чертовщина, он все еще обладал этим!
С ним все было в порядке. Что-то не так было с нею.