Пришлось доставать из чемодана первое из четырех вечерних платьев, которые я захватила с собой «на всякий случай». Вот и представится возможность немножко посверкать в провинции. И когда мы пришли в зал ресторана, специально арендованный Колобком по такому случаю, рано пришедшие сотрудники «Успеха» стали смотреть на меня, испытывая разные чувства. Редкие мужчины — посылать лучи удовольствия, радуясь моей стройной фигуре, обтянутой в платье. Более многочисленные дамы — кто завидовать стройности и наряду, кто стараться не завидовать слишком открыто. И одна только Люсенька упорно делала вид, что не замечает меня.
Мне же стоило кинуть на неё лишь один взгляд, чтобы понять: секретарша Колобка вышла на тропу секс-войны. На ней было розовое, с прилепленными кружевами, обтягивающее её раздобревшую фигуру платье. С разрезом, который заканчивался практически на поясе, а поскольку ничего под ним не виднелось, я сделала вид: Люсенька даже нижнее белье не надела в расчете на быстрый секс. «Вероятно, собирается поиметь Артура прямо в туалете», — пошутила я мысленно.
Но мне показалось и другое: когда мы ехали сюда, мой спутник бросал на меня куда более заинтересованные взгляды. Видимо, недаром случился вчерашний поцелуй, из-за которого меня бросило в жар. И я всю ночь не могла спать спокойно, мечтая о том, что когда-нибудь, а желательно очень скоро, у этой дебютной ласки будет шикарное продолжение. Возможно, прямо сегодня, после корпоратива.
Правда, теперь на моём пути была Люсенька, у которой из декольте практически вываливалась пухлая грудь четвертого размера. Ну, или она так умело её упаковала, чтобы казалось больше, гуще и вкуснее. Увы, не могу тем же порадоваться. Мои близняшки размерами не задались, да и не нужно. Как там мужчины говорят? Не так важен размер члена, как умение им пользоваться. Вот о женском бюсте могу сказать то же самое. Как себя преподнесешь, так и будет. А уж я в этом мастерица!
Корпоратив начинался, как все прочие. Тосты, восхваления от лица Колобка в адрес Жирафа и нас с Артуром, ответные словоблудия. Потом принялись славословить сотрудники «Успеха», которые были счастливы: видать, последний раз так собирались и жизни вместе радовались на новый год, а будущее им светило не радужное. Во всем мире кризис, рекламный бизнес не в почёте, как это было ещё лет десять назад.
Люсенька пошла в атаку после пятой (а может, шестой?) рюмки коньяка. Она пригласила Артура на медленный танец, заявив, что он «белый». Я с улыбкой смотрела, как жирнеющая мадам буквально потащила моего компаньона на середину пустого танцпола и, положив его ладонь себе на пышную корму, а вторую на плечо, начала вести. Вообще-то этим полагается мужчине заниматься. Но Люсенька после выпитого была смела и слишком откровенна. Она тёрлась бёдрами об ноги Артура, что-то жарко шептала ему на ухо, а когда он отвечал, откидывала голову и громко смеялась, закатывая густо накрашенные глаза и растягивая похабно покрытый толстым слоем алой помады рот.
Я смотрела на это действо, как на спектакль. Мне было забавно. И нисколько не верилось, что эта развратная немолодая тётка, окончательно потерявшая совесть, сможет утащить Артура в туалет, чтобы там ему отдаться прямо на унитазе. А ещё я поймала другой взгляд, грустный и романтичный. Принадлежал он наивной и милой девушке Елизавете. Та, не послушав моего доброго совета, продолжала испытывать к Артуру романтическое чувство. И теперь откровенно тосковала, решив, что прямо сейчас объект её восхищения потащит Люсеньку в отхожее место, поставит там раком, задерет подол платья повыше…
— Коллеги! Коллеги, минуточку внимания! — это Колобок опять со своей кипучей энергией. Стучит вилкой по бокалу, грозя его расколоть.
Артур провожает Люсеньку до её места, и она идёт, скабрезно улыбаясь и покачивая бёдрами. Ну, чисто каравелла! Паруса распустила, якорь подняла, корма торчит над водой и грезит о том, что в неё скоро чужой бушприт заедет по самый трюм. «Зря стараетесь, милочка, — вредничаю мысленно. — Тот бушприт будет у меня. Зря, что ли, я столько времени на него любовалась».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глупо, как же по-дурацки я себя чувствую! А всё это белое вино. Не надо было столько пить. Стараюсь прислушиваться к словам Колобка. Он опять лопочет чего-то про успехи, победы и прочую ерунду. Но затем неожиданно произносит:
— А теперь — белый танец! Дамы приглашают кавалеров!
Дальше происходит нечто смешное. Колобок первым подходит к Люсеньке, берет её за пухлую ручку и ведет танцевать. Она смотрит на Артура, в её глазах сожаление и извинение. Прости, мол, милый друг. Ты же видишь, я вынуждена подчиниться руководству. Мой компаньон тоже оказывается далеко не дураком. Правда, я думала, что он обрадует своим вниманием несчастную Елизавету, которая аж пунцовой стала от ожидания грядущего счастья, но увы. Прилетела к ней птичка обломинго. Потому как Артур встал и, щелкнув каблуками, словно офицер генерального штаба позапрошлого века, кивнув, протянул ладонь и сказал:
— Прошу вас, сударыня, почту за честь.
Мы начинаем вальсировать. Я настолько под впечатлением от происходящего, — Боже, это первый медленный танец в моей жизни, я поверить в это не могу! — что даже слёзы готовы проступить на ресницах. Но стараюсь сдерживаться. На нас с Артуром устремлены глаза сотрудников «Успеха», которым очень интересно, что нас связывает. Кое-кто считает, что мы тайные любовники. Другие убеждены: эти двое приехали бабла поднять, и только. И лишь одна Лиза смотрит на нас с такой тоской, что мне страшно за девушку становится. Глупостей бы не наделала!
А Люсенька… О, её взор, когда она смотрит на меня, полыхает бешеным пожаром. «Так бы и порвала сучку!» — вот что говорят её глаза. Мне по-женски её даже немного жаль. Колобок тискает свою партнёршу, как хочет. Даже пожамкал её сиську, наплевав на подчиненных. Его толстая рука то и дело сползает с талии секретарши на её желеобразный зад, и она поднимает начальственную длань обратно.
Артур… он кружит меня по-настоящему, словно мы должны победить в конкурсе бальных танцев. Удивительно то, что я с полуслова, с полувзгляда понимаю, какое у нас будет следующее движение. Партнёры на танцах достигают такого единства за годы тренировок, а между нами оно возникло буквально за несколько минут. Конечно, мы бы на конкурсе даже почетный диплом участников не получили, но тот вальс… Он запомнится мне на всю жизнь.
Когда звучат эти бесподобные звуки, в какой-то момент Артур внезапно наклоняется ко мне и целует. Нет, не прижимается своими губами к моим. Он раздвигает их, проникает в меня языком, но делает это так нежно и медленно, что я отвечаю. Мой язык выдвигается вперед, и они сплетаются, танцуют вместе, поглаживая один другой. Боже, у меня голова кругом от этого!
Мой партнёр целуется… Ну какое бы слово подобрать, чтобы оно точно описало этот фантастический момент? Невероятно, восхитительно, бесподобно? Да любое возьму, и оно правильным будет. Я чувствую себя цветком, на который села красивая бабочка. Она собирает нектар, делая это так чувственно и нежно, что у растения даже мысли нет испугаться или закрыться.
Когда замолкает музыка, мы размыкаем губы.
— Ты была прекрасна, — говорит Артур, а потом ведет меня за столик.
Я почти плачу от счастья. Неужели он меня… нет, не верю! Я детдомовская девчонка, мы знаем, что такое коварный соблазнитель, но… Как же сильно хочется поверить, что Артур меня любит!
Глава 20
Мы возвращаемся обратно. Идем к своему столику. Когда только сделали первые шаги, издалека, от своего места нам наперерез двинулась желеподобная секретарша. Она, поняв, что ей ничего этой ночью не светит (видела, как Артур меня целует!), принялась пить водку так, словно собиралась поставить рекорд для книги Гиннеса — «Самая пьющая баба на свете». Алкоголь крепко шарахнул по её мозгам, потому свои шаги Люсенька делала, едва не падая. Цеплялась за плечи гостей, по-дурацки хихикая и извиняясь, хваталась за спинки стульев, говоря им почему-то типа по-французски «миль пардон».