туда Кирилла. А уж он не подведет – раньше он и сам в подобных клубах зависал, до того, как был изгнан из рядов золотой молодежи.
– В этом нет ничего опасного, – убеждала Александра. – Клуб в центре города, там полно стороннего народу, Кирюху даже не заметят!
– Если речь идет только о наблюдении в клубе, то да. Но жизнь показала, что Кирилл порой способен включать в себе дебильного пионера и лезть, куда не просят. Что, если он попытается проследить за ДиМиро?
– Скажем ему этого не делать.
– Так он нас и послушает.
– Давай его чипируем?
– Александра! – Ян бросил на нее укоризненный взгляд.
– Что? Гайю же чипировали!
Услышав свое имя, пес обнадеженно навострил уши. Но убедившись, что глупые люди все еще сидят на месте вместо того, чтобы резвиться в снегу, снова задремал.
– Пропуская то, что ты сравнила нашего племянника с собакой, с планом я соглашусь, – сдался Ян. – Пусть посмотрит на этого склонного к гильотинам рэпера, только издалека.
– Думаю, все нормально будет, Кирилл обучаемый.
– Меня больше интересует, почему этим займется он, а не мы.
– Потому что он в этом клубе будет смотреться гармоничней, – пояснила Александра. – И потому что, как я сказала, мы подойдем к делу с разных сторон. Ты сосредоточишься на своем любимом человеке…
– Э… Это ты так про Алису неудачно пошутить решила?
– Нет, я пошутила еще неудачней: про Жильцова. Алиса сказала, что перед смертью он был чем-то очень занят, мало бывал дома. Вот и попытайся отследить, где его носило и что он хотел сделать.
– Полиция уже пыталась, – напомнил Ян.
– Думаю, с совсем иным уровнем усердия. Да и потом, полиция искала «то, не знаю что», ты и сам понимаешь, как это глупо и бесперспективно. У тебя же теперь есть подсказка – снова пересмотри его действия, но через связь с ДиМиро и его окружением.
– Ну, допустим. А ты что будешь делать?
– Арианой займусь.
– Выкопаешь ее, что ли?
– Ну и кто из нас неудачно шутит? – хмыкнула Александра. – Нет, у меня свои планы, скоро узнаешь, какие. Если исключить версию о том, что ДиМиро – просто псих, который любит людям головы сносить, все началось не с него, а с Арианы. Она сделала что-то такое, что его спровоцировало. Это, заметь, не обвинение жертвы, потому что сделать она могла и хорошее, он же у нас очевидно не очень приятный тип. Нам нужно узнать о ней намного больше, чем просто образ «она была хорошей девочкой без врагов». У людей без врагов голова держится на плечах чуть дольше.
– Александра!
– Молчу, молчу.
Ей хотелось заняться этим прямо сейчас – она уже знала, что нужно делать, и в такие моменты ей казалось, что нет в мире ничего важнее. Но Ян привычно оставался более рассудительным из близнецов, он мрачно напомнил о той работе, которая им обоим положена по закону и долгу. Так что в кабинете они оставались до вечера, там их и застало сообщение от Андрея.
Он тоже времени даром не терял, он готов был рассказать им кое-что интересное по делу банкира. Вот только Александре хотелось не радоваться этому, а скрыть сообщение от брата, сделать вид, что нет никакого второго расследования. Слабость была недолгой, на пару секунд всего, но и она настораживала. Александра даже не подозревала, что все, даже отдаленно связанное с отцом, по-прежнему способно так на нее повлиять.
Однако миг слабости закончился, и она снова была собой.
– Демон, нас призывают, – скорбно сообщила она.
– Красиво подала, – оценил брат. – Ладно, зайду сначала к тебе.
– Ева не заждется?
– С чего ты взяла, что она у меня? Она на следующее утро после того разговора ускользнула, когда новое пришествие – понятия не имею, она их не назначает.
В декабре ночи больше, чем дня. Не важно, что там показывают часы и по какому графику ты продолжаешь жить. Заходит солнце – и начинается долгая праздничная ночь, исполосованная разноцветными огнями. А если солнце не потрудилось выглянуть из-за плотной завесы туч, световой день и вовсе стирается, ускользает, ночь кажется полярно долгой.
Вот и они теперь ехали через такую ночь, которая, по сути, была ранним вечером. Александре хотелось остаться здесь, где у людей уже праздник и очереди в магазинах за подарками. Она снова упрекнула себя за трусость и невольно запустила руку в густой мех Гайи, чувствуя его тепло.
Андрей встречал их в гостиной, возле стола, почти скрытого под аккуратными стопками тетрадей и отдельных листов. Александра при всем желании не сумела бы отсортировать записи так идеально, спокойствия бы не хватило. Даже Ян был восхищен:
– Иногда я подозреваю, что ты минимум наполовину робот. Это, кстати, объяснило бы, как ты терпишь Александру.
– Вообще-то, это интересней, чем вы думаете, – невозмутимо отозвался Андрей. – Я даже не про любовь к Александре сейчас, что приятно само по себе, а про поиск информации. Вам же все, что не подразумевает погоню с перестрелкой, кажется скучным.
– Нет, ну вот это же реально скучно! – Александра брезгливо указала на копии документов, напечатанных раздражающе мелким шрифтом.
– Согласен. Но смысл, скрытый за этим, – нет. Судя по тому, что я прочитал, ваш отец для себя решил, что Колесин действительно причастен к убийству жены. Понятное дело, он начал искать причину.
– Колесин потом удачно использовал это в своей предвыборной кампании, – указал Ян. – Несчастный вдовец, пожалейте меня и все такое.
– Многолетний брак он тоже мог использовать, причем куда удачней. Опять же, у них был сын, который вряд ли так же легко воспринял смерть матери. Я, конечно, не эксперт в политтехнологиях, но рискну предположить, что конкретно в этой кампании живая жена принесла бы ему больше пользы, чем мертвая. Поэтому ваш отец…
– Прошу, называй его «Михаил Эйлер», – поморщилась Александра. – Нет у нас отца. Давно уже.
Ян бросил на нее удивленный взгляд, который она с легкостью проигнорировала. Андрей спорить не стал:
– Как хочешь. Так вот, Михаил решил подойти к делу не с семейной, а с профессиональной стороны, он сосредоточился на банке – и в этом был прав. Оказалось, что детище Колесина не раз привлекало внимание департамента финансовых расследований.
– Но?
– Но за это он так и не был наказан, дела каждый раз разваливались, вину если и находили, то списывали на какой-нибудь полудохлый благотворительный фонд, косвенно связанный с банком, а сам банк оставался чистым.
– Все это указывает на крепкую такую «крышу», – заметил Ян.
– Да, ваш оте… В смысле, Михаил думал так же. Но заметил он и кое-что другое: все нарушения, в которых подозревали банк, были так или иначе связаны с его некоммерческой, благотворительной деятельностью.
– Которой как раз занималась Елена, – кивнула Александра.
– Да. Ее мать сказала Михаилу, что сама Елена ничего подобного организовать не могла, не в ее стиле. Но она могла догадаться, что через банк просто