Читать интересную книгу Снайпер - Павел Яковенко

— Да, да. Именно так. И хотя сейчас они стараются быть законопослушными, но все проблемы с собственностью предпочитают решать старыми методами.

— Какими?

— Стрельбой, в основном.

Разговор утих снова. Владимир Иванович закурил, и пережевывал новости. Губернатор смотрел в окно. Милиционер листал бумаги из папки. В очередной раз нервно затянувшись, Владимир Иванович спросил о самом больном:

— Что же мне теперь делать?

Начальник УВД перестал копаться в бумагах, и очень твердо произнес:

— Вам надо уехать отсюда, и быстро!

— Но куда?

— Владимир Иванович, у вас квартира в Москве есть?

Генеральный директор всегда понимал, что его приобретения не останутся незамеченными органами власти, но такое прямое и грубое проявление осведомленности милиции о его финансовых делах Владимира Ивановича несколько покоробило. Впрочем, сейчас было не до ужимок и пируэтов — ситуация-то критическая.

— Да, есть, трехкомнатная. На окраине, правда…

— Да Бог с ней, какая разница где! Вот туда и уезжайте! Вряд ли они вас там будут искать.

— Хитрый ход, да?

— Ну, вроде того, и чем быстрее вы это сделаете, тем целее будете.

— У меня сын в институте, и дочь тоже…

— И их забирайте, не рискуйте. Ну, посидите полгодика в подполье, замы у вас есть — отработают за вас, не развалят хозяйство.

— Не успеют, хотите сказать.

Начальник УВД засмеялся. У него были на редкость здоровые и белые зубы: смех ему шел.

— Пусть так, да. Возьмут дети академический в институтах — ничего страшного. А за шесть месяцев убийцу мы найдем.

— Но если я скроюсь, то ЭТИ подумают, что я заказал бойню! Я ведь как будто сам признаюсь!

— Не беспокойтесь, Владимир Иванович, они так и сейчас думают. Так что испортить вы уже ничего не можете.

Они опять замолчали. Но тут очнулся от задумчивости губернатор:

— Леонид Макарович, а как вы все-таки считаете, кто этот стрелок? Кому было нужно сделать все это именно у нас, здесь, а не в Москве, например?

Милиционер замялся, помрачнел, мотнул головой:

— Версий много, пока все отработаем… Сейчас ничего сказать не могу. Но, если строго между нами, у вас в районе, Владимир Иванович, это уже второй случай.

— А первый?

— Да вы должны помнить: черных у вас на Авторынке постреляли. Очень похоже. Отсюда и будем работать.

Осторожно вошла секретарша, и милым теплым голосом сообщила:

— Вам из Москвы звонят!

Губернатор включил телефон, снял трубку, послушал; и, подняв глаза, кивнул собеседникам: идите мол.

* * *

За окнами кабинета с бордовыми шторами снова моросил нудный дождь, снова хлестал по окнам ветер, но только это уже была весенняя погода. А двое немолодых мужчин опять сидели друг напротив друга с большими бокалами кофе из пакетиков.

— Что скажите, любезный Никита Сергеевич?

— То и скажу, любезный Геннадий Алексеевич!

Они долго смеялись, и звуки собственного смеха не давали им остановиться. Им стало вдруг тепло и весело, и погода показалась совсем не мерзкой: дождик в апреле — к урожаю! А скоро можно будет выехать и на озера, и на пруды, карасиков потягать…

— Наш незнакомый друг — снайпер снова заявил о себе.

— Да, и я думаю, что мы ошибались. Не простой это человек. Что ни выстрел, то скандал!

— Вы думаете, профессионал со стороны, не местный?

— Может быть, — задумчиво протянул Геннадий Алексеевич, — но почему всегда в одном и том же месте практически?

— А не Владимир Иванович все-таки его нанял?

— Это вряд ли! Он же понимает, что криминалом с криминалом бороться — самому криминалом стать. Он не такой!

— Кто знает, времена наши людей меняют так, что и не угадаешь!

— И все-таки, я не думаю. Могли из Москвы пригласить сюда, чтобы воспользоваться моментом и запутать ситуацию. Чтоб не знали, на кого думать.

— А могли и наши, местные, не пустить чужаков. Вдруг и у нас в области кто-то имеет виды на «Новопетровскую»?

— Да уж, вариантов масса, фактов нет.

— Я послал туда Василия Трубачева, пусть на месте посмотрит, все тщательно проверит.

— В командировку?

— Да он сам оттуда родом, у него там родители живут — ему и карты в руки.

— Да, кстати! Накрыли в Туле этих ребят! Банда. Сан Саныч героем ходит, пенсия на носу — и дело большое раскрыли аккурат к пенсии — надеется на прибавку.

— Пусть надеется!

Они снова захохотали; и видели уже не темный кабинет, не мерзкий дождь, а камыши, темную воду, свежий ветер, и блестящих от воды, свежевыловленных карасиков…

Глава 22

Начальник Новопетровского РОВД не долго размышлял, кого бы ему предоставить в помощь следователю из областного УВД. Будучи крайне раздраженным после очередного втыка за слабую работу по контролю за незаконным оборотом зеленого змия, и уже устав от однообразных объяснений своих подчиненных, (с их доводами он был совершенно согласен — но не мог же он сказать это вслух), начальник милиции счел целесообразным именно их и отправить в помощники к Трубачеву. Пусть поработают на серьезном деле: посмотрим, как вы здесь себя проявите, субчики?

Порассуждав с начальником примерно в течение получаса на общие темы, Трубачев отправился знакомиться с помощниками. Те были в курсе перемен, но самого следователя еще не видели. Плотник заканчивал составлять очередной план борьбы с алкоголем, а Ерохин рисовал на тетрадном листе чертиков. Они безобразно улыбались, махали хвостами и высовывали раздвоенные языки.

Отворилась дверь, показался высокий, ходой, рыжий и наполовину лысый человек. И по внешнему виду нисколько не старше новопетровских следователей.

— Плотник и Ерохин? — полувопросительно, полуутвердительно спросил он.

— Да, так точно. С кем имеем честь?

— Василий Николаевич Трубачев — следователь областного УВД.

— А где же ваши товарищи? — ляпнул, не подумавши, Ерохин, и увидел взгляд Валентина. Более чем выразительный: «Твой язык тебя погубит»!

— Какие товарищи? — совершенно искренне изумился приезжий.

— Да книгу я в детстве читал — «Васек Трубачев и его товарищи». Вот и пришло в голову. Извините.

Трубачев книгу тоже читал, и такие шутки уже не в первый раз слышал. Еще в школе учительница литературы на внеклассное чтение задала эту книгу. Он потом полгода от насмешек не мог избавиться. Даже дрался однажды.

— Люблю хорошую шутку. А товарищи у меня будут… Вот вы и будете… Кстати, можно на «ты».

Василий повесил кожаную куртку на вешалку, взял и пододвинул к столу стул с ободранным сидением, положил локти на стол и энергично спросил:

— Давайте начнем?

Не дожидаясь ответа, задал первый вопрос:

— Как считаете, кто мог так ловко расстрелять колонну? Три джипа — это, считай, колонна. И даже пуль не нашли.

— Да мы и не знаем, сколько было выстрелов. Один, или несколько? Никто ничего не слышал. Ну, нашли место, где он лежал — примято все, но не больше.

— И никаких следов?

— Следов полно, но только не разберешь, кто и когда их сделал: может, день назад, а может больше. Там проселочная дорога почти рядом, по песку. И озерцо недалеко, рыбаки частенько ездят.

Трубачев сделал в памяти зарубку, но вслух спросил другое:

— А у вас своя версия есть? Вы сами как, по честному сказать, думаете?

Тут не утерпел, влез в разговор, молчавший после своего промаха, Ерохин:

— Я вот думаю, что это сделали москвичи. Это ихние, тамошние разборки. Они узнали, что те едут сюда, проследили за ними. Остановились у трассы, высадили человека, он ушел в посадки, добрался до цели, отстрелялся. Ушел. Потом они его подобрали, и спокойно уехали. Оружие могли закопать в песке. Дождик прошел, и никаких следов!

— Искать иголку в стоге сена — такая наша работа, господа — товарищи… Но я вам доложу, что это версия, конечно, самая логичная. Надо с их врагами в месте постоянной дислокации разбираться, а не у нас. Впрочем, кто знает, может быть, и в нашей области были у них враги. Но не это наша задача. Наша задача с вами — отработать местную версию; как следует! И вот если она ничего не даст, можно будет смело сказать — ищите, господа, в Москве. Мы тут ни при чем! Короче, завтра с утра — на место разыгравшейся трагедии!

— Мы с удовольствием, — откликнулся Плотник, — но транспорт…

— У меня своя машина — куда надо, туда и поедем!

Глава 23

Из Дневника Саши Куценко.

"2 апреля. На следующее утро после операции я только и слышал от знакомых и родственников: «Ты в курсе?.. Ты знаешь?..». Никаких других тем больше будто нет. Поговорить не о чем. Что ты, такое событие! Перевирают, сочиняют безбожно. В последней редакции уже узнал о перестрелке, чуть ли не из гранатометов стреляли. Еще немного, и заговорят о крупной войсковой операции. Хочется ржать как лошадь: громко и широко открыв рот.