мешался с белой пеленой небес.
– Хранители меня недолюбливают. Ребенком я как-то зашел в храм, и кончилось это плохо.
Он машинально провел рукой по шраму над правой бровью, где теперь пробегало одно из разветвлений руны.
– Почему меня это не удивляет? – В голосе принцессы сквозило невысказанное любопытство.
– Возможно, потому, что вы видите только то, что хотите видеть, – ответил он и, оставляя ее позади, пошел по белой мраморной дорожке.
– Вы правы, – к его удивлению, ответила она, поравнявшись с ним. – Не хотите рассказать мне, что произошло? Я всегда думала, что хранители очень дружелюбны.
Он недоверчиво скосился на нее, но не углядел на ее лице ни насмешки, ни злорадства.
– Тут нечего рассказывать. Просто мне не место в их идеальном оперенном мире. Сам факт моего существования – это уже практически богохульство.
Он умолчал о том, как они прогнали его из храма, гнались за ним почти через весь город, а когда догнали – чуть было не убили. А ему тогда только-только исполнилось десять лет.
– Должно быть другое объяснение.
Они подошли ко входу в золотой купол, венчавший башню.
Луан усилием воли отбросил воспоминание.
– Нет, принцесса, все очень просто. С такими, как я, в вашем мире не церемонятся.
Теперь же он был носителем магии. Королем. Владыкой. Надо думать, хранителям такой поворот был совсем не по душе. Ну и хорошо. Так им и надо.
Они встали перед вратами, с обеих сторон которых располагались две золотые чаши с полыхающим внутри огнем. Над входом виднелись филигранные письмена. Завитки давно забытых букв, повествующие о рождении Солнца.
Пепельная воительница схватила дверной молоток и постучала им по металлической створке ворот.
Прошло несколько секунд, и врата почти бесшумно распахнулись. Принцесса дала стражникам знак, чтобы они ждали снаружи, и вошла в храм. Поколебавшись с мгновенье, Луан последовал за ней, с мрачным удовлетворением отмечая испуганный взгляд привратника.
Перед ними простиралось обширное помещение, стены которого были расписаны картинками из истории Элидора. В центре располагался отделанный алмазами алтарь, на котором хранился саркофаг с останками Золотого Орла, а сверху возвышались могучие крылья, обрамляющие одно-единственное перо, парившее под стеклянным колпаком. Оно сверкало, словно по нему разливались солнечные лучи, и испускало под куполом греющее сияние.
– Зачем мы здесь?
Луан даже не старался говорить тихо. Нескольких хранителей, коленопреклоненных в молитве, подняли головы и с упреком посмотрели на него. Но ничего не сказали.
– Я хочу вам кое-что показать.
В этот момент перо ослепительно ярко вспыхнуло и постепенно окрасилось в огненно-красный оттенок, бросая на стены пламенные тени.
Хранители опустили взгляд и, приложив указательный и средний пальцы ко лбу между бровями, склонили головы к земле.
Они кланялись не ему, а мощи, которой он обладал. Дару Солнечного Орла, который давал возможность поглощать силу жар-светов и защищать город.
Пламенная руна у него на лбу начала зудеть, и магия отозвалась в его теле слабым теплом. На мгновенье Луану показалось, что он почувствовал нечто вроде связи с давно почившим Солнечным Орлом. Он искоса глянул на принцессу: она подняла руку, и на ее губах застыло безмолвное приветствие.
Мэй
Мэй с трудом оторвала взгляд от пера, постепенно приобретающего свой изначальный цвет. Бывая здесь с Орасом, она не раз замечала, как перо реагировало на магию короля, но при нем свечение было другим. Слабее. Не огненно-красным, а скорее солнечно-желтым. Мэй посмотрела на бескрылого, который стоял напротив нее, и ей на мгновенье показалось, будто в его глазах промелькнула вспышка, какое-то особое выражение, которое она не сумела определить. Исчезло оно так же быстро, как и появилось.
– Только не говорите мне, что я лез в портшез ради какого-то старого пера, – сказал бескрылый скучающим голосом и провел пальцем по алмазной дорожке, украшающий саркофаг.
– Проявите уважение. Это священное место.
– Да-да, знаю. – Он с легким нетерпением взмахнул рукой. – Но что мы здесь делаем?
Мэй сделала глубокий вдох. С тех пор как ей пришлось вернуть ему ключ, она не сомкнула глаз, ночи напролет глядя в потолок, размышляла, как же ей теперь уговорить его тренироваться. Правда, он, на удивление, будто и сам вдруг осознал эту необходимость. Его мотивация оставляла желать лучшего, но хоть сколько-то им удалось продвинуться. Теперь она должна была показать бескрылому другие компоненты передачи магии, и ей пришла в голову идея отправиться с ним в храм. К тому же она надеялась, что сможет привить ему чуточку благоговения перед божественной мощью, займет его работой и удовлетворит его любопытство – чтобы он прекратил свои регулярные одиночные прогулки по дворцу.
– Здесь хранятся несколько трактатов о магии, которые я бы хотела показать вам. – Она указала на заднюю часть храма, где находилось несколько хранителей. – После вас, – сказала она, чтобы не выпускать его из виду.
Да, у дверей храма стояли стражники, а внутри находилось более трех десятков хранителей, и все же Мэй ни на грош не доверяла бескрылому. Кто знает, что еще он может выкинуть.
Бескрылый безропотно последовал ее указанию и пошел вперед, петляя меж рядов молящихся.
Над головой Мэй изгибался золотой купол, самую верхушку которого составлял сложный хрустальный узор, сливающийся в изображение солнца, лучи которого, словно вены, протягивались по металлу. Сквозь него проникал свет и отбрасывал яркие точки на бесчисленные портреты на стенах, на которых были изображены короли и королевы Элидора. К нижнему краю рамы каждого портрета крепилось маховое перо владыки. У изображения короля Ораса Мэй остановилась почти что против своей воли. Портрет был сделан мастерски: прямой нос, кустистые брови и кудри – Орас был совсем как живой, казалось, он сейчас сойдет с полотна и подмигнет Мэй. Он часто так делал: и во время утомительных заседаний совета, на которых небесные князья спорили друг с другом, и на банкетах или просто пролетая мимо.
– Тяжело, наверное, потерять друга.
Бескрылый остановился рядом с Мэй, рассматривая изображения владык.
– Да. – Она едва могла сдержать дрожь в голосе. На сердце стало тяжело от переполняющей его скорби, которой не было места в ее мире. – Я все время думаю, где он сейчас?
– Сидит в гнезде Солнечного Орла, вместе с предыдущими королями и королевами Элидора, и смотрит на вас сверху.
– Вы действительно в это верите?
– Нет. Но мне нравится думать, что есть что-то еще. Где-то еще. За пределами нашего воображения.
Мэй подумала о своем отце. Вспомнила это чувство, будто он совсем рядом, которое охватывает ее, когда она стремительно пикирует с высоты. Возможно, легенды, истории верховных жрецов о жизни после смерти были правдивы. А может