мало кому нужно здесь, где у людей совсем другая жизнь и они не хотят ничего слушать про то, что в трехстах километрах отсюда идет война и гибнут люди.
В какой-то момент я понимаю, что со дня моего отъезда прошло совсем немного времени, но по моим ощущениям прошло несколько насыщенных недель, а то и целый месяц.
В своем городе я вижу много ополченцев – местных добровольцев или приехавших погостить, – вижу их в толпе, они теперь бросаются в глаза. Пока еще нет негласного запрета ходить в камуфляже с шевронами подразделений по улицам города – позже, конечно, человека в таком образе не увидишь нигде. Но сейчас они есть. Вижу, как в сторону автовокзала идут родители вместе с сыном, которому не больше двадцати лет, – он одет в камуфляжный костюм, на плече у него шеврон «Сомали» – одного из подразделений донбасского ополчения. Наверное, приехал проведать родителей и теперь отбывает обратно.
Так сложилось, что сейчас я не люблю праздничные салюты – нет, я не прячусь под стол или за холодильник, – просто не люблю их так же, как и наш кот Михаил. Мне кажется, что каждый новогодний салют мы с котом Мишей ведем каждый свой отсчет, когда прекратится вакханалия.
Если первые новогодние салюты, в течение двух лет, сразу же оживляли в памяти образы, то уже следующие – только желание, чтобы снова настала тишина.
В пятнадцатом году я вернулся из Донбасса, но война для меня на этом еще не закончилась – через два года мой товарищ афганский доброволец Рафи Джабар подорвался на мине.
Глава 9
Срочный выезд через сутки и спасение багажа
Не на каждом выезде приходится спасать людей и не всегда требуется работа психологов, но мы реагируем и выезжаем. Находим себе работу на месте, дважды в сутки передаем цифры – показатели об оказанной помощи, а потом пишем многочисленные аналитические отчеты по итогам выезда. Параллельно делаем текущую работу, колоссальные объемы которой никогда не становятся меньше, – с этим просто нужно смириться. Всегда и во всем тебе будут указывать на какую-то, пусть даже самую незначительную, недоработку и все выше и выше поднимать планку, придумывая новые порядки, распоряжения, запреты и ограничения, дополнительные формы планов и отчетов.
В какой-то момент доходит до того, что приходится делать отчет о проделанной работе за неделю, отчет о проделанной работе за месяц, справку показателей за неделю в сравнении с АППГ (аналогичный период за прошлый год), справку показателей за месяц с АППГ, составлять краткие справки за неделю и за месяц для селекторного совещания, делать планы на неделю и на месяц, рассчитывать командировочные расходы по статьям на месяц, на квартал, на полгода и на год, еженедельно и ежемесячно заполнять электронную форму отчета, вести точное количество обследований, мероприятий и протестированных человек с нарастающим итогом за неделю, за месяц и за год.
Параллельно с большими объемами отчетно-плановой документации необходимо выполнять работу по направлению своего отдела и, в случае возникновения происшествий, выезжать на место для оказания психологической помощи.
От оперативного дежурного поступила информация о возникновении пожара в другом городе, который находится от нас в трехстах километрах. Согласно сводке на этом пожаре погиб один человек. Поступает команда на выезд, и сразу же определяется состав оперативной группы психологов. В списке моя фамилия есть. Я быстро надеваю униформу и достаю из шкафа «тревожный рюкзак» – я готов.
Напарники мои готовы тоже – нас едет трое, – все мы ждем только транспорт, который доставит нас на место происшествия. Но транспорта нет. В режиме ожидания проходит весь день, и мы просто уходим домой.
Утром снова начинаются поиски транспорта, а мы опять надеваем форму и вытаскиваем из шкафов свои рюкзаки. Машину нашли лишь во второй половине дня, и мы выезжаем около четырех.
С момента пожара прошло уже больше суток, а мы только выехали. По пути следования к месту мы придумываем себе разные лозунги: «Оказываем быструю психологическую помощь через двое суток», «Мы спешим к вам так сильно, что приезжаем только на второй день». Юмор помогает, без него никуда.
Ближе к вечеру мы приезжаем на место происшествия. Этот город находится намного южнее, чем наш, но здесь явно холоднее, и наша демисезонная форма никак не спасает от непогоды и низкой температуры.
Пожар был потушен еще вчера утром, но нам поступает команда находиться на месте происшествия. Единственным погибшим оказался мужчина без определенного места жительства, который каким-то образом пробрался на технический этаж, где и произошел очаг возгорания.
Родственников погибшего пока не установили – его тело сразу же увезли в морг, а так как опознавать мужчину некому, то в морг нам ехать нет никакого смысла.
Пострадавшие люди, которых быстро эвакуировали из строения, сейчас размещены в нескольких гостиницах города. На месте пожара еще работают около десяти специалистов – эксперты, спасатели и пожарные. По периметру натянута красно-белая лента – зона оцепления, – здесь два сотрудника полиции и казаки.
Наш приезд вызывает интерес специалистов, еще работающих здесь. Кто-то относится к нам с явным недоверием, демонстрируя при этом свое отношение, а кто-то спрашивает прямо: какой смысл нашего приезда, если работа уже на стадии завершения.
Мы покидаем место происшествия, когда начинает темнеть, и едем по адресам гостиниц, где размещены эвакуированные жители дома.
Объехали все четыре гостиницы – везде хорошие условия, люди обеспечены всем необходимым, что может потребоваться им на первое время. Местные жители бесконечным потоком – по одному или по нескольку человек – несут пакеты с гуманитарной помощью: одежда, продукты, детские игрушки. Присутствует много представителей различных организаций – они тоже все приехали оказать какую-то помощь пострадавшим. Эта картина говорит о том, что у нас, наверное, не все еще потеряно – в плане сохранения нашей человечности.
Эвакуированные жители в адекватном состоянии – мы никого не видим с проявлениями стрессовых реакций. Если говорить объективно, то необходимости в нашем нахождении здесь нет никакой. Однако с нас по-прежнему требуют дважды в сутки цифры – количественные показатели случаев оказания психологической помощи. Мы передаем сначала показатели каждого из нас по отдельности, а потом общую сумму – наверное, у того, кто сейчас собирает с нас все эти бестолковые, на мой взгляд, цифры, в очередной раз сломался калькулятор. Этот вечный собиратель показателей мог бы точно так же самостоятельно рисовать эти цифры у себя в конторе, и от этого ничего бы абсолютно не изменилось. Но такой порядок действий. Нулевые показатели нам подавать никак нельзя.
Находясь на этом выезде, я уже знаю, что в ближайшее время буду точно увольняться. Я принял соответствующее решение буквально на днях. Но, несмотря на свои планы, я стараюсь отработать оставшееся