Чашек в шкафу для кофе тоже не осталось. Они были все испачканы и заточены в гостиной, где спал Юэн. А спать он будет до обеда, чтобы подготовиться к новым ночным торжествам.
Рукопись была написана церковным языком, как мне показалось, в неуклюжей попытке имитировать архаичный стиль. Также каждая строка была пронумерована, как в библии, а текст разделен на стихи. В них не было ни размера, ни ритма. Лишь беспрестанный, заносчивый шквал утверждений, якобы переданных Богиней и записанных Юэном, ее земным проводником и представителем.
Можно даже сказать, что пассажи напомнили мне «белую поэзию», написанную человеком, безнадежно застрявшим в развитии. Болезненно инфантильный, напыщенный, извращенный манифест безумца, страдающего манией преследования и обладающего странными духовными убеждениями. Это «Евангелие» напомнило мне о Чарльзе Мэнсоне и «Кавардаке».
Завет жалкого неудачника с комплексом мессии. Только автором был обделенный божьим даром пророк без единого последователя.
Когда я читал, Юэн сидел, устроившись на подлокотнике дивана. Глаза у него светились какой-то эйфорией от того, что кто-то, наконец, уделил его рукописи внимание, которое по его мнению она заслуживала. Даже если заложник захвачен посреди ночи и одет в купальный халат.
Учитывая опьянение Юэна, разве я мог быть с ним честен? Мне было жутко читать его «Евангелие», работу человека, страдающего недиагностируемым расстройством личности. Думая лишь об отдыхе и сне, я солгал Юэну, назвав его работу «интересной». Пообещал ему днем выдать больше критики. Затем я, пятясь, выскользнул из гостиной в ванную, намереваясь вымыть руки, в то время, как он путался у меня под ногами, выпрашивая комплименты. Юэн ждал за дверью ванной, а затем не отставал от меня в коридоре. Даже попробовал войти ко мне в спальню, отчаянно пытаясь выжать больше одобрения из своего невольного читателя. В конце концов, мне пришлось вытолкнуть его из своей комнаты, уперев уже вымытые руки в его липкую грудь, после чего закрыть дверь у него перед носом.
Вскоре после этого он еще три раза заходил ко мне в комнату и включал свет, пока я не впал в кому усталости. Когда я проснулся в восемь утра, в комнате у меня горел свет, а дверь была настежь раскрыта.
1. Все двери должны быть отворены перед ним.
2. И никто не должен насмехаться над ним.
3. Ибо он есмь царь среди людей.
4. Богочеловек, которому дано было узреть Ее и вещи, пред святостью которых не способны устоять другие.
5. И женщина не должна увести его с пути истинного.
6. Так Я повелеваю, и Я есмь истинная любовь в центре всего сущего.
Я был зол на себя, за то, что запомнил этот бред, за то, что позволил причудам Юэна проникнуть в мой мозг. И в студии они вновь заявили о себе. Даже там, в моей офисной кабинке, меня ждали неприятные последствия его вторжения. Перед ланчем я сидел перед начальником отдела кадров, и мне было задано несколько вопросов в форме легкого допроса, принятого у руководства, желающего разобраться в личных проблемах сотрудника. Элис Фэирчайлд улыбнулась, когда спросила меня, все ли у меня дома в порядке. Она продолжала улыбаться, когда объясняла, «как трудно всегда обсуждать вопрос личной гигиены» с кем-то, кого она считает «другом и не просто ценным коллегой». Несколько человек в студии пожаловались на меня, и она тоже заметила странный запах, когда проходила мимо меня в коридоре.
Я начал агрессивно хвататься за рубашку и нюхать подмышки, и быстро понял причину ее встревоженности. Я попытался объяснить насчет «гостя» у меня в квартире, Но Элис с трудом понимала мой невнятный лепет. Я быстро извинился и пообещал, что в будущем никого не «побеспокою».
– Все мы с головой уходим в работу, – сказала Элис доверительным тоном, – и в такие периоды забываем о простейших, но и важнейших вещах.
42. И станет плоть его крепче с Ее ладаном.
43. Истинно, царь в лохмотьях, ее слуга и самый дорогой возлюбленный, будет облачен в божественность, что ускользает от глаз людских, но сменит другие их чувства на трепет пред ним.
44. И он должен сохранять свою плоть нечистой на протяжении восьми сезонов, пить крепкие напитки и есть обильную пищу в подготовке к переходу в царствие Ее.
45. И он может выбрать спутников, чтоб те следовали за ним, и следовали за Ней, через него, пока им тоже не будет дарован переход.
46. Ибо узрите, все верующие, и Она явится вам во всем своем величии, славе и красоте, и вы тоже будете вскормлены и помазаны ладаном Ее.
* * *
Я ушел с работы пораньше и заехал в супермаркет купить дезодорант и дезинфектант для одежды, после чего поехал на метро на квартиру к Джули.
– Ты тоже заметила это? – спросил я ее по прибытии.
Джули кивнула.
– В выходные. В кинотеатре.
– О, боже!
– Ты должен избавиться от него.
– Думаешь, я не пытался?
– Не кричи на меня!
Соседи Джули по комнате притихли в гостиной за дверями столовой.
– Извини. – Остаток ужина мы доедали в молчании. Джули расстроилась, когда я сказал ей, что не останусь на ночь, и что мне нужно идти домой и найти чистую одежду, в которой завтра пойду на работу. Если такая вещь, как чистая одежда, вообще существует по моему адресу.
В общем, мы пробили по «гуглу» мой юридический статус, и попытались выяснить, можно ли квалифицировать Юэна как самовольного поселенца. Я не мог даже запереть дверь и не впускать его, как предложила Джули, поскольку у Юэна был ключ. Кроме его монументальной прогулки до Пекхама, пока я спал, он не покидал при мне квартиру. И я уже не считал это случайностью. Если я был дома, сомневаюсь, что Юэн предпринял бы прогулки дальше, чем до круглосуточной лавки через дорогу. Даже если бы он выскользнул на улицу, когда я находился в помещении, у меня не хватило бы времени вызвать слесаря и сменить замки. Я мог лишь запереться на задвижку, пока был в квартире. В какой-то момент мне пришлось бы уйти на работу, и это дало б ему достаточно времени, чтобы вернуться в квартиру, и удвоило бы его усилия остаться по этому адресу. Ситуация была абсурдной.
Я пообещал Джули, что утром позвоню в полицию. Она же пообещала переговорить с подругой, практикующей семейное право. Но что меня по-прежнему приводило в недоумение, так это то, как Юэн сумел вообще найти меня. Я был уверен, что «наткнулся» он на меня на улице несколько недель назад неслучайно. Юэн разыскивал меня.
В университете он всегда находился на периферии студенческой тусовки. Был