— Не рассказывай своему хозяину, но меня допрашивают не впервой. А теперь иди спать.
Вид у машины был очень неуверенный, но она послушно улеглась на специальную ремонтную постель, которая росла прямо из пола гаража. Машина устроилась поудобнее, немного поворчала и только тогда выключила передние фары.
Дженни обошла гараж снаружи и вошла в дверь. К ее облегчению, мешки с водой были полными, вода холодной, и она с удовольствием прильнула к одному из них. Вода слегка отдавала солью. Она глотнула еще, потом намочила тряпку, чтобы отереть кровь с лица. После этого она принялась за работу.
* * *
Мусорные жуки выползли из города, перебрались через Мост Достойной Оппозиции. Сверху за ними наблюдали парящие в небе медведи. За мостом жуки повернули направо, вдоль насыпи, в ту сторону, куда всегда вывозили мусор. Сома вместе с кентуккийцами прятался в зарослях вокруг свалки, они ждали жуков.
Сова положил руку на плечо Джафету и показал на заползающих на свалку жуков, потом приподнялся и стал осторожно пробираться среди кустов и обломков каких-то машин и механизмов.
— Сома-Художник, — шепотом сказал Джафет, — сейчас мне придется сломать тебе челюсть и вырезать щупальца, насколько это будет возможно, но когда мы переправимся на тот берег, мы аккуратно тебя зашьем.
Сома был под сильным действием пасты и потому не мог сосредоточиться сразу на двух таких серьезных вещах. Сломанная челюсть. Кроу в столице. Он выбрал вторую.
— Медведи поднимут вас в воздух, а потом сбросят на Соляную Скалу, — предупредил он. — Во время Кампаний туда будут забираться дети, чтобы топтать вас, а Законодатели с ваших плеч будут произносить свои бесконечные речи.
— Медведи нас не увидят, Сома.
— Медведи следят за рекой и мостами и…
— …и никогда не смыкают глаз, — закончил Джафет.
— Да, мы видели рекламу.
Сзади появился огромный мусорный жук — длиной он был метров сорок. Он осторожно подполз ближе, поднялся на задних лапах, а потом опустился прямо на них, как раз когда Сома успел сказать:
— Наша реклама очень хорошая.
* * *
База данных Афины отражала ее физическое окружение. Взаимно-однозначные конструкции имитировали здания и граждан, демонстрировали, кто ведомый, кто ведущий.
И кентуккийский математический состав нашел лазейку именно в этом пространстве цифр. Вверху небо прорезал резкий свет медведей. Любой из них представлял собой статистически достоверную часть самой Губернаторши; с точки зрения самого состава, оба медведя, парящих над Мостом Достойной Оппозиции, были похожи на два миниатюрных солнца — они освещали ползущих мусорных жуков, плывущие по реке Камберленд баржи, даже проникали в толщу самой воды и выхватывали из ее тьмы числовые аналоги тех опасных существ, что жили на илистом дне.
Мусорные жуки выползли из города, животы у них были надуты — столько они собрали мусора. Состав заметил, что проползающий сейчас по мосту жук обслуживал, видимо, рестораны. Лучи медвежьих прожекторов просвечивали его серовато-коричневый панцирь, и выхватывали то остатки недоеденных блюд, то скомканные бумажные чашки, то засаленные салфетки.
С другой стороны уже шли другие жуки, они успели выкинуть собранный мусор и были готовы вновь приняться за работу. Их медведи проверяли с еще большей тщательностью. Лучи прожекторов проникали во все уголки и закоулки под панцирем.
Но состав знал, что точность и скрупулезность не одно и то же.
* * *
— Смерть Лоуэлла сильно помешала нам, — Джафет говорил это четверым кроу, Сове и еще — так показалось Соме — мусорному жуку, внутри которого они сейчас находились.
Джафет отправил остальных воинов с телом погибшего юноши на север, так что свободного места под панцирем жука было предостаточно.
Жук внутри был примерно на два фактора больше квартиры, в которой жил Сома, и пахло тут цветами, а не разбавителем красок. Но зато квартира Сомы не была алкоголичкой.
— Какая прелесть, какая прелесть. — Голос жука звучал со всех сторон. — Теперь можно и отдохнуть. Вы опоздали к предыдущей смене, а теперь можем отдохнуть все вместе и хлебнуть виски. Прелесть, прелесть.
Но никто из кентуккийцев и не думал прикладываться к флягам, они лишь каждые полчаса заливали около галлона виски в борозды, которые испещряли жука изнутри. Мусорные жуки были сконструированы не для пищеварения, а для вывоза мусора, поэтому бурбон приходилось заливать в систему кровообращения, только так он мог попасть в мозг.
Сома окунул палец в одну из фляг и поднес его ко рту.
— Обжигает! — Он тут же вытащил палец изо рта.
— Обжигает-обжигает! — подтвердил жук. — Какая прелесть!
— Мы знали, что не сможем все попасть в город, у нас даже не хватило бы на всех костюмов, но шести человек вполне достаточно. К тому же мы и так задержались, поэтому придется дожидаться вечернего гимна в квартире нашего гостеприимного друга.
— Аллея Печатников находится в двух милях от Парфенона, — кивнул в сторону Сомы Сова.
Джафет хмыкнул.
— Знаю, и еще знаю, что эти две мили могут оказаться самыми длинными на свете. Но мы готовили себя к испытаниям. — Он локтем ударил по изогнутой серой стене, о которую опирался. — Эй! Мусорщик! Когда у тебя начинается следующая смена?
Внутренности жука потряс тяжкий вздох разочарования.
— Осталось два часа, поставщик бурбона.
— Доставай снаряжение, браток, — сказал Джафет Сове, а сам встал, потянулся и призвал других кроу последовать его примеру, потом повернулся к Соме: — Остальные будут держать его.
* * *
Часов в десять, когда с вершин утесов рассеивались последние шапки тумана, Дженни отправилась на поиски органического вещества, которым она кормила гараж. У нее и так почти ничего не осталось про запас, потому что она почти все время работала и больше ни на что времени не хватало.
Как она и подозревала по солоноватому привкусу в воде, фильтры между основанием кранов и разводкой водопроводных коммуникаций гаража были забиты илом. Она продула трубы воздухом под давлением (зачем что-то менять, когда можно обойтись меньшими затратами) и один за другим поставила на прежнее место. Но пока она этим занималась, воздушный компрессор начал издавать какой-то необычный завывающий звук. Дженни пошла посмотреть, в чем дело, и оказалось, что компрессор задыхается от напряжения. При этом он свесил язык на рабочую скамью, на которой примостился сам.
Одно за другим, она принялась чинить все подряд, ведь беда не приходит одна. Когда она чистила щетки мотора компрессора, тот заходился крокодиловыми слезами, и Дженни аккуратно отирала их тряпкой. Потом она заменила в самом гараже плавкую вставку.
— Вставки так легко плавятся, — пошутила она, натирая лошадь сладковато пахнущими листьями папоротника, которые приготовила для собственной постели.
Ну и конечно, все это время она не спускала глаз с маленькой машины, постоянно снимала температурные показатели основных точек, пыталась уговорить разбитые окна восстановиться самым что ни на есть лучшим образом. Однажды машина проснулась посреди ночи и принялась издавать странные звуки. Дженни пришлось поднять капот, и оказалось, что нужно зачистить все контакты. Они были покрыты вязким осадком спрея-анальгетика, которого не пожалел владелец машины.
Дженни вздохнула. На баллончике спрея было четко написано, что его ни в коем случае нельзя направлять в сторону мотора. Но и винить Сому-Художника тоже нельзя, он делал все от души. Работа, в общем, небольшая, она в любом случае собиралась с утра проверить все контакты.
Утром, когда она проснулась под шум волн, гараж тут же начал светиться янтарными огнями и издавал при этом урчащие звуки. Усиленные колонками, эти звуки очень беспокоили лошадь Дженни. Вот поэтому Дженни и отправилась на поиски еды для изголодавшегося гаража.
Вернулась она с вязанкой сухих дров и с наполовину полным ведром старых грецких орехов. Кто-то оставил ведро под уступом и забыл о нем; судя по содержимому, с тех пор прошло года два — не меньше. Машина исчезла.
Дженни поспешила к выезду со стоянки, посмотрела на дорогу. Видимость была плохая. В это время года утренний туман почти сразу сменяется дневной дымкой. Она видела город вдали. Кое — где, между деревьями и береговой линией, проглядывала дорога, но машины и след простыл.
Гараж присвистнул, и она быстро сунула завтрак в ближайшее приемное устройство. Девушка не стала открывать голову, чтобы вызвать полицию, — она еще не отошла от вчерашнего допроса. Она даже сомневалась, стоит ли открывать голову на малую толику, чтобы выйти на службу безопасности собственного гаража. Но она сама построила этот гараж и потому решила рискнуть.
Она встала на рабочую скамью, потерла виски — в дымке показались неясные отражения Дженни и машины. Вот Дженни надевает рюкзак, рассеянно гладит машину по крыше и выходит из гаража. Она не стреножит машину, не запирает дверь.