Соланж подождала, пока не стихнут голоса.
– Дэймон!
Он приподнял голову.
– Дэймон, они ушли.
Он молчал, и она повернулась, чтобы высвободить зажатую его грудью руку. Дэймон глубоко вздохнул, резко поднялся и пошел к лошадям.
Соланж с трудом поднялась, морщась от боли в затекшем теле. На нее налипли листья, руки были в грязи. Она с досадой осмотрела свои новые кожаные сапожки – они насквозь промокли и наверняка порвались... Потом принялась чистить одежду.
– Хватит возиться! – прервал ее занятие Дэймон.
Соланж замерла.
– Но я похожа на чучело, – попыталась она возразить.
– Придержи язык, – бросил он, вскакивая на Тарранта.
Она обожгла его царственным взглядом, но он, не оборачиваясь, уже пробирался сквозь кусты, прочь от деревни. Соланж смотрела вслед удаляющейся фигуре. Больше всего ей сейчас хотелось продолжать путь одной, но вскоре она тоже была в седле и нагоняла Дэймона.
– Но ты же говорил, что нам надо избегать людных мест, – озадаченно заметила Соланж, когда они остановились у деревянного указателя на развилке дороги.
– Кале – самый большой порт в округе. Соваться туда – не самый лучший способ остаться незамеченным. – Дэймон поерзал в седле.
После того, как вчера они едва не столкнулись с прачками, он решил, что надо действовать более решительно. Новый план противоречил его природной осторожности, события в любой момент могли обернуться против них, и он ничего не смог бы изменить.
Соланж смотрела на него, ожидая объяснений. Но как мог он объяснить, что близость к ней убивает его, что он умирает заново каждый день. И что не будет этому конца, пока она рядом? Как мог он сказать, что подставляет и свою, и ее голову под топор просто потому, что иначе не сможет совладать с собой?
Все это время Дэймона с небывалой силой преследовали воспоминания о яблоневой роще. Он сходил с ума, пытаясь избавиться от них, и возвращаясь к ним вновь и вновь. Вот и сейчас. Утренний ветерок играл растрепавшимися локонами Соланж. Шелковистые пряди приникали к ее щекам, касались влажных губ... Дэймону стало плохо от непреодолимого желания.
Он понимал, что находится в ловушке. Что не может больше выносить эту пытку – видеть ее и не сметь касаться...
Соланж отбросила пряди волос со щек и заложила их за уши. Даже в этом простом движении она была совершенна. Он хотел, чтобы эти руки ласкали его. Соланж превращала его в безумца.
– Думаю, нам стоит продолжать ехать так, как ты предлагал вначале, – снова заговорила Соланж. – Тот твой выбор кажется мне более мудрым.
– Нет, – отрезал Дэймон и взглянул на указатель. – Этот путь верней. В городе мы сможем сесть на корабль.
– Но...
– Следуй за мной.
И, не дожидаясь ответа, Дэймон свернул на дорогу, ведущую в Кале.
Город был сумрачным, но людным. Время от времени Соланж поглядывала на Дэймона, отчего мысли его путались, и сердце начинало колотиться в груди. Больше так продолжаться не может. Вот почему Дэймон избрал этот опасный путь. Отсюда, из этой гавани, они смогут, наконец, отправиться в Англию. И там, в Англии, он, наконец, освободится от Соланж. От этого наваждения.
Пристань кишела народом: рыбаки возвращались с утреннего лова. Целые горы рыбы, крабов, угрей возвышались прямо на причале, а рядом прохаживались рыбаки и сновали торговцы, готовые скупить весь улов. Над ними с пронзительными воплями кружили птицы, на лету хватая рыбу, и вновь взмывали в небо с добычей в клюве. Рокот прибоя, крики птиц, людской говор – все смешивалось и превращалось в нескончаемый, непереносимый гул.
Когда ветер с моря утих, рыбная вонь стала еще сильнее, и Дэймон подумал, как вообще люди могут тут жить. Впрочем, это не его дело. Его дело – убраться отсюда и как можно быстрее.
Они вели коней по узкой улочке вдоль забитых людьми причалов. Дэймон высматривал небольшой баркас вроде того, что привез его сюда, но с местом для лошадей. Один выглядел слишком ненадежным, у хозяина другого был вид откровенного скряги. Ничего, кораблик отыщется. Он должен найтись, чтобы перевезти их с Соланж в Англию.
Соланж тихо ехала за ним и так же, как он, не отрывала взгляда от причаленных суденышек. Она отбросила капюшон, и ее пышные волосы развевались на ветру. Вдруг она вскрикнула и указала рукой на баркас, который привлек ее внимание.
Он был не слишком большой и не слишком маленький, из твердого дерева. Старик-капитан прохаживался по палубе.
– Подожди здесь, – бросил Дэймон и, отдав Соланж поводья, направился к старику.
Соланж с раздражением посмотрела ему вслед. Иоланда тоже была взвинчена. Кобыла не любила толпы, и сейчас Соланж с трудом сдерживала ее. Таррант пока стоял рядом, но Соланж, сжимая в руке его повод, чувствовала, что и он нервничает. Обе лошади встряхивали головами, беспокойно храпели.
Народ шел мимо, поглядывая на них с любопытством. Еще бы! Отличные кони. Одинокая женщина... Соланж сообразила, что капюшон свалился с ее головы, и потянулась, чтобы снова набросить его. И в этот миг увидела в толпе знакомую фигуру.
Соланж похолодела.
Она низко опустила голову, надвинув капюшон на глаза. Иоланда повернулась чуть боком, дав хозяйке возможность наблюдать толпу, оставаясь при этом невидимой.
Где же он? Неужто ей привиделся человек, так похожий на капитана стражи Редмонда? Все произошло так быстро. Или он растворился в толпе, или она просто обозналась со страху.
Тем не менее, Соланж спешилась, чтобы меньше бросаться в глаза. Дэймон все еще беседовал со стариком, который качал головой, упрямо поджав губы. Это не предвещало ничего хорошего. Она встала между конями, чтобы укрыться за их крупами от глаз прохожих. Поглаживая Иоланду, она смотрела на дома и склады, которые тянулись вдоль порта. Понемногу толпа редела, люди, нагруженные уловом, расходились.
Чуть поодаль от нее несколько человек окружили какого-то человека и о чем-то спорили. Одни отрицательно качали головой. Другие согласно кивали и оглядывались на нее. Затем они расступились, и Соланж увидела знакомую оранжево-зеленую тунику.
Наступила мертвая тишина. Слышен был лишь неистовый стук ее сердца. Над головой Соланж лениво кружилась чайка, невольно привлекая внимание к женщине.
Соланж нагнула голову и повела коней мимо корабля, на котором торговался с капитаном Дэймон. Она не могла допустить, чтобы люди Редмонда заметили и ее спутника.
Больше всего ей хотелось сейчас вскочить в седло и опрометью поскакать прочь, но Соланж не могла бросить Дэймона. Оставалось лишь молиться, чтобы он не бросился за ней.
Украдкой взглянув через плечо, Соланж убедилась, что Дэймон все еще занят разговором. Старик качал головой, тыкая пальцем то в мачту, то в палубу под ногами.